Глава 20. Не пяльтесь на мою сестрицу Чэ!

Я искала бледнолицего ученого, похожего на горшок с квашеной капустой под ивой — такого же прокисшего и жалкого, который рассказывал «Легенду о Белой Змее» на Тяньцяо. А не вот это вот создание с тремя частями человечности и семью частями демонизма!

Этот молодой человек, стоявший передо мной, был словно явившийся демон.

Его мягкие каштановые волосы были наполовину собраны и закреплены изящным гребнем из черепахового панциря, а остальные пряди ниспадали на распахнутый ворот тонкого алого халата. В белоснежных ушах сверкали серьги-гвоздики, изящные ключицы виднелись сквозь вышитый узор алого шелка. Мягкая ткань облегала фигуру, тонкий пояс на талии был завязан двойным узлом, подчеркивая стройное телосложение… Каждый его шаг был легок и грациозен, словно у ивы на ветру, движения были плавными и изящными, словно у актера, годами оттачивавшего свое мастерство на сцене.

От него исходил чарующий аромат, смешанный с насыщенным запахом орхидей.

На его ярко накрашенном лице еще виднелись следы чая, которым я его обрызгала.

Но даже с чаем на лице он продолжал улыбаться уголками губ, в уголках глаз и между бровей.

Он достал изящный платок.

И легонько промокнул им волосы.

Я правда не знала, кто он:

— Ты кто? Кто тебя впустил?

— Ваша покорная…

Я снова обрызгала его чаем, на этот раз попав прямо на грудь.

Этот чай вообще можно пить?

Я постучала себя по груди:

— Перестаньте называть себя «вашей покорной»!

Похоже, он никогда не встречал таких клиенток, как я. Его обычно приятный голос дрогнул от смущения:

— Хорошо, хорошо, ваша… то есть, меня зовут Хуань Лянь, я пришел обслуживать вашего господина, — он покачнул бедрами и, подняв чайник изящной рукой, наполнил мою пустую чашку на семь десятых. — Простите, госпожа, а где ваш господин?

Его узкие, подведенные темными тенями глаза обшаривали каждый уголок комнаты.

Ясный взгляд, чарующие глаза.

Но «господина» он так и не нашел.

— Хм, мальчишка-слуга говорил, что это господин.

Наньгун Чэ приняли за красавицу. Что будет, если этот Хуань Лянь разбудит его? Я тут же загородила его от этого соблазнительного взгляда:

— Не пяльтесь на мою сестрицу Чэ! Сядьте вон туда, не дышите на нее.

Я указала на кресло у стены.

— О!

Он с явной неохотой поставил чайник.

На его лице появилось обиженное выражение, он опустил плечи и нехотя поплелся к креслу.

Сложил ноги вместе и сел.

Его губы, алые, как цветки сливы, изогнулись в легкой улыбке, обращенной ко мне.

Этот слащавый куртизан и тот жалкий ученый — два совершенно разных образа, и это был один и тот же человек!

У меня чуть глаза на лоб не полезли.

Я нарочито кашлянула:

— Мой господин хочет знать, это вы рассказывали «Легенду о Белой Змее» на Тяньцяо?

— «Легенду о Белой Змее»?

— Да.

— На Тяньцяо?

— Говори!

— А-а-а…

Вздумал прикидываться дурачком!

— Если ты еще раз скажешь «а», я запихну тебе в рот всю эту тарелку арахиса вместе с тарелкой! — Я слегка пригрозила ему. — Мой господин узнал в тебе того самого рассказчика с Тяньцяо!

Он тут же признался:

— Да, да, это был я, Хуань Лянь!

— Почему ты сразу не признался?

— Потому что, потому что, мой вид на Тяньцяо был таким… — Он опустил глаза и смущенно пробормотал: — Ужасно уродливым!

Вот это да!

Как раз наоборот.

По-моему, ужасно уродливым он выглядел сейчас.