Глава 16. Глупышка

Сун Линъюэ лежала в боковой комнате главного дома, позволяя домашнему лекарю осматривать себя, а старая госпожа отправилась в свою личную сокровищницу и принесла оттуда коробочку с мазью.

Разделив мазь в фарфоровой коробочке пополам, она одну часть протянула Сун Цзинь.

Уловив знакомый запах трав, Сун Цзинь поняла, что это мазь от шрамов, но все же притворилась, что ничего не знает:

— Бабушка, что это?

— Секретная мазь от шрамов из императорского дворца. Ты можешь использовать ее для руки и плеча. Следы скоро исчезнут.

Состав мази был почти таким же, как в ее собственном рецепте, так что эффективность должна быть не хуже. Сун Цзинь с радостью приняла мазь и сладко поблагодарила:

— Спасибо, бабушка.

Такие средства были для нее обычным делом, но раз уж это секретная мазь из дворца с таким чудесным эффектом, то, скорее всего, ее происхождение необычно. Почти наверняка это подарок императора.

Сун Цзинь не ожидала, что старая госпожа отдаст ей такую ценную вещь.

Вторая половина мази, очевидно, предназначалась Сун Линъюэ. После сегодняшних травм, без должного ухода, у нее наверняка остались бы шрамы.

— Бабушка, а третья сестра… — она немного замялась. — Я не должна спрашивать, ты же знаешь, что я не люблю эту сестру, но… все-таки мы родственники. Я осмелюсь спросить, что она такого натворила?

Эти слова давались ей с трудом. Если бы не необходимость притворяться перед старой госпожой, она бы никогда такого не сказала. Преодолевая подступающую тошноту, Сун Цзинь с укоризной посмотрела на старушку.

Старая госпожа вздохнула:

— Ничего особенного. Не вдавайся в подробности. В любом случае, теперь она будет находиться рядом со мной, и у нее не будет возможности провиниться.

Сун Цзинь послушно кивнула, но в душе задумала, как бы выведать подробности у кого-нибудь другого. Раз это касается Сун Линъюэ, она должна знать все, даже если придется приложить усилия. Чтобы не допустить ошибок и не повторить судьбу прошлой жизни.

Впрочем, то, что Сун Линъюэ теперь будет под присмотром старой госпожи, было ей только на руку. Так у той не будет возможности строить против нее козни и тем более сближаться с Ци Чэнъюем.

Вспомнив ловушку, которую она устроила Сун Линъюэ на сегодняшнем пиру, Сун Цзинь почувствовала удовлетворение. Но этого было мало. Это только начало.

Что за достижение — проучить одну Сун Линъюэ, когда принц Ци Чэнъюй спокойно наслаждается жизнью?

Ей нужно наращивать свое влияние, чтобы оба они стали ее марионетками.

Старая госпожа, глядя на задумавшуюся Сун Цзинь, взяла ее за руку и похлопала:

— Вам, молодым девушкам, нужно лишь хорошо выглядеть и учиться управлять домашним хозяйством. Обо всем остальном позаботимся мы, старшие.

Раньше она не думала, что ее третья внучка может быть настолько злобной в столь юном возрасте. Теперь же она понимала, что много раз незаслуженно обижала старшую внучку.

Чувство вины терзало ее, но ей было стыдно признаться в этом. В конце концов, старая госпожа сказала:

— У меня в сокровищнице есть еще немного лекарственных трав. Я велю их тебе прислать. А теперь возвращайся. Мне нужно разобраться с Линъюэ.

Сун Цзинь почтительно поклонилась и под взглядом старой госпожи вместе с Цюэ'эр покинула двор.

Цюэ'эр, идя рядом с Сун Цзинь, радостно рассказывала о плачевном состоянии Сун Линъюэ:

— Госпожа, я видела третью госпожу. У нее на спине столько ран от кнута! Все в крови, наверняка останутся шрамы.

— Шрамов не будет.

Слуги в доме знали меру, да и старая госпожа оставила для Сун Линъюэ половину мази. Шрамов точно не останется.

Цюэ'эр, услышав слова Сун Цзинь, немного расстроилась:

— Вот как…

Сун Цзинь усмехнулась:

— У нее не должно быть шрамов. Я еще рассчитываю, что она с блеском выйдет замуж за четвертого принца.

Цюэ'эр не поняла мысли своей госпожи и, поджав губы, промолчала.

Солнце клонилось к закату, окрашивая всю столицу в теплые красноватые тона. Сун Цзинь, идя по улице, чувствовала приятное тепло.

Она позволила прядям волос упасть на лицо, нежно улыбаясь. В лучах заходящего солнца ее лицо казалось почти божественным.

Она вовсе не хотела, чтобы у Сун Линъюэ остались шрамы. Ведь она рассчитывала, что та выйдет замуж за Ци Чэнъюя и в полной мере насладится счастьем, за которое Сун Цзинь заплатила такую цену в прошлой жизни. Как она могла разлучить такую идеальную пару?

— Что же такого глупого сделала Сун Линъюэ? Выяснили?

Ци Чэнъюй не мог забыть об этом происшествии и рано ушел с пира. Прошло уже два часа, и, поскольку инцидент был довольно громким, у Главы столичного округа имелись записи. Так что советнику четвертого принца удалось выяснить все детали.

Представив принцу добытый у Главы столичного округа отчет о происшествии, советник стоял в стороне, размышляя о том, какие же запутанные интриги плетутся в высшем свете столицы.

Сын вредит отцу, мать ранит дочь. Сестра убивает сестру, брат бросает брата. Такие истории, казалось бы, должны существовать только на театральных подмостках, но при ближайшем рассмотрении оказывается, что в столице их хватает.

Ци Чэнъюй быстро просмотрел документ и остановился на фразе о том, что Сун Линъюэ поручила своей служанке нанять разбойников. Он широко раскрыл глаза и бросил бумаги на пол:

— Идиотка! Какая же она глупая! Она еще говорила, что всех обвела вокруг пальца! По-моему, это ее обвели вокруг пальца!

Такой продуманный план был разрушен одной глупой ошибкой Сун Линъюэ.

Теперь Ци Чэнъюй был рад, что не спас Сун Цзинь. Иначе его бы сочли не спасителем, а сообщником Сун Линъюэ. Вот почему сегодня Сун Цзинь была так расстроена, когда он упомянул ее сестру. После такого происшествия, как она могла считать ее своей сестрой?

Выпив целый чайник чая, чтобы успокоиться, Ци Чэнъюй велел слугам убрать в комнате и отправился в свои покои.

Будучи принцем и достигнув девятнадцати лет, он, естественно, имел нескольких наложниц. Однако, чтобы заручиться поддержкой влиятельных семей, места главной жены и второй жены оставались вакантными. Он планировал, что Сун Линъюэ станет его второй женой, но не ожидал, что она окажется такой глупой.

Обнимая свою наложницу на кушетке, Ци Чэнъюй думал о семье Сун. Интересно, признает ли канцлер Сун свою дочь после такого поступка? … Нет смысла рисковать.

Он снова вспомнил лицо Сун Цзинь и, проглотив виноградину, которую ему предложила наложница, почувствовал, как в душе поднимается раздражение. Какая досада, что такая красавица должна выйти замуж за того калеку Шэнь Юя. Если бы он взял в жены и ее, и Сун Линъюэ, то канцлер Сун, даже если бы не хотел, был бы вынужден поддержать его.

Видя, что Ци Чэнъюй постоянно витает в облаках, лежащая в его объятиях красавица надулась и капризно спросила:

— Ваше Высочество, почему вы сегодня не обращаете внимания на Жуань Жуань?

Ци Чэнъюй вздохнул и назидательно ответил:

— Я думаю о государственных делах. Вам, женщинам, этого не понять. Не беспокойте меня сейчас.

Наложница Жуань неловко улыбнулась и, положив очищенную виноградину себе в рот, больше не смела тревожить принца, как он и велел.