Глава 10. Волны ревности

Глава 10. Волны ревности

Темные тучи на небе постепенно рассеялись, и из-за них взошел огненный шар. Мириады золотых лучей прожигали облачную дымку, рассыпая алые искры и разливая обжигающее тепло.

Где-то в императорском дворце.

Сбежав из тихого сада, Цин Дай помчалась прямиком к карете, ожидавшей у дворцовых ворот.

Евнухи, дожидавшиеся господина, заметили ее спешку, но не осмелились расспрашивать и лишь проводили Цин Дай в карету.

Карета, обитая шелком цвета индиго, отгораживала от слепящего снаружи солнца.

Посреди кареты стоял небольшой изящный резной столик из грушевого дерева, на котором лежало несколько кусков тающего льда. Войдя внутрь, Цин Дай сразу ощутила легкую прохладу, которая немного успокоила ее взбудораженные нервы.

Однако она бежала слишком быстро и до сих пор не могла отдышаться. Грудь быстро вздымалась, а в горле стояла сухость, будто там пылал огонь.

Чай на столике уже остыл. Она взяла чашку и выпила. Ледяной чай смочил горло, и ей наконец стало немного легче.

Потребовалось некоторое время, чтобы она постепенно пришла в себя. Мысли прояснились, и она начала вспоминать недавние события.

Тайное свидание Цинь Си с неизвестной женщиной.

Она подглядывала за ними, прячась за густой листвой.

Но кто бы мог подумать, что она допустит оплошность и ее заметят. Убегая, она так торопилась, что даже не успела оглянуться. Узнал ли ее Цинь Си?

Если он узнает, что это она подсматривала, не лишится ли она головы?

Цин Дай невольно коснулась своей шеи, опасаясь, что очень скоро ее голова окажется отдельно от тела.

Размышляя дальше, она вспомнила роскошный наряд той женщины. Это точно была не служанка.

В императорском дворце молодая, красивая и не служанка — она могла быть только кем-то из задних покоев.

Цин Дай слегка опустила голову, скрывая тень, промелькнувшую в ее глазах.

Дворцовая роскошь означала бесконечное одиночество, утомляющее и гнетущее.

Еще будучи служанкой, она знала, что многие служанки и евнухи тайно вступали в отношения «дуйши», чтобы скрасить долгие одинокие годы во дворце.

Тогда она оставалась равнодушной и даже не помышляла о связи с евнухом.

Кто бы мог подумать, что позже ей не избежать судьбы быть с евнухом, и в итоге она выйдет замуж за главу Дунчан Цинь Си.

Но чего она никак не ожидала, так это того, что даже у главы Восточной фабрики Цинь Си есть своя «дуйши», да еще и из гарема.

Должно быть, Цинь Си был с той женщиной из гарема еще до их свадьбы. Иначе откуда такая фамильярность в ее объятиях сегодня?

Подумав об этом, Цин Дай все поняла.

Она опустила взгляд на свои не слишком изящные руки.

Она долго служила Тайхоу во Дворце долголетия и спокойствия, и ее руки касались многого, сохранив на себе немало следов.

Служанки были низкого положения. Если случайно прогневить какого-нибудь сановника, порки было не избежать, и на теле легко могли остаться следы от плетей.

А холодной зимой руки покрывались обморожениями, и только тайно купленная мазь помогала постепенно залечить большую часть ран.

Даже сейчас на тыльной стороне ладони Цин Дай виднелся бледный красный шрам — след от осколка чашки, которую Тайхоу в гневе разбила несколько месяцев назад.

Хотя рана была неглубокой и давно зажила, шрам все еще не исчезал.

Она провела пальцем по красноватому следу. Кожа на шраме была немного грубоватой — ей не сравниться с нежной кожей изнеженных женщин, живущих в холе и неге.

Цинь Си, хоть и евнух, по натуре был мужчиной. Видимо, и он не мог устоять перед женской красотой.

Единственный раз, когда он коснулся ее руки, был тогда, когда он помог ей выйти из свадебного паланкина. А в остальное время... чьих рук он касался?

Цин Дай вдруг ощутила сложную смесь чувств и тяжело вздохнула.

Она была его законной женой, но он не испытывал к ней ни капли нежности, обратив свое внимание на другую женщину.

И хотя она не любила Цинь Си, в груди все равно появилось неприятное чувство — смесь обиды и легкой боли.

Оно медленно разливалось, слегка обжигая.

Цин Дай погрузилась в свои невеселые мысли, как вдруг снаружи послышался голос евнуха:

— Глава, госпожа уже ждет в карете.

Цин Дай вздрогнула. Подняв глаза, она увидела, как кто-то откинул занавеску и вошел внутрь. Она тут же отогнала все свои мысли, опустила голову и тихо поприветствовала:

— Глава.

С появлением Цинь Си в карете сразу стало теснее. Его тяжелая, мрачная аура давила, вызывая неприятное напряжение во всем теле.

Цинь Си не ответил. Он сел на главное место и, слегка повернув голову, посмотрел на Цин Дай. Его взгляд был темен и неподвижен, как ночной омут.

Она испугалась и инстинктивно опустила голову, избегая его взгляда.

В его глазах всегда чувствовалась скрытая агрессия; казалось, если смотреть слишком долго, можно утонуть в этой тьме.

Возможно, из-за нечистой совести под его взглядом ей стало особенно не по себе.

Она изо всех сил старалась выглядеть невозмутимой и потянулась к столику, чтобы взять другую чашку и подать ему чай.

Но не успела ее рука коснуться чашки, как он схватил ее за запястье и с силой потянул к себе.

Она не успела вскрикнуть, как оказалась в его объятиях.

Его тень полностью накрыла ее. Локоть уперся в его теплую грудь, и сквозь плотную ткань чиновничьего халата она отчетливо чувствовала ровный стук его сердца.

Цин Дай никогда не была так близко к мужчине и тут же залилась краской.

Опомнившись, она попыталась отстраниться, но Цинь Си крепко держал ее, не давая уклониться.

Зачем он это делает?

— Глава! — испуганно выдохнула Цин Дай, ее дыхание стало частым. Прямо перед ее глазами был виден участок его шеи, белый, как нефрит, выглядывающий из-под воротника халата еса. В тени, отбрасываемой подбородком, смутно виднелся кадык.

Но Цин Дай была слишком взволнована, чтобы задуматься об этом.

Подняв глаза, она увидела его лицо совсем близко — красивое, как нефрит, сияющее белизной.

Он наклонился так близко, что их носы почти соприкасались. В его темных зрачках, в которых промелькнул мимолетный блеск, отражалось ее испуганное лицо.

Его голос был холоден, как ледяной родник:

— Госпожа навестила Тайхоу?

Они были так близко, что при разговоре чувствовали дыхание друг друга.

Ресницы Цин Дай дрогнули. Ее взгляд блуждал по его безупречному лицу, но в душе нарастал страх и паника. Собравшись с силами, она солгала:

— Да... У Тайхоу все хорошо.

Услышав это, Цинь Си усмехнулся, и интерес в его глазах стал еще заметнее.

Рука на ее талии сжалась сильнее, притягивая ее дрожащее тело еще ближе. На его мрачном лице появилась насмешливая улыбка.

— Что, госпожа так боится меня, что и говорить не может?

— Я... — Цин Дай была вынуждена прижаться к Цинь Си всем телом, почти касаясь его. Носом она улавливала слабый аромат благовоний, исходивший от его халата еса.

Она не знала, чего сейчас в ней больше — смущения или страха, но такая близость с Цинь Си была ей определенно неприятна.

Она так нервничала, что дрожала как осиновый лист. Казалось, этот ее испуг забавлял Цинь Си.

Он наклонился к самому уху Цин Дай, и его голос прозвучал холодно:

— Во дворце повсюду скрыты опасности. Госпоже лучше не бегать где попало, чтобы не навлечь на себя смертельную беду.

Сказав это, он убрал руку, обнимавшую Цин Дай.

Цин Дай не стала раздумывать. Едва почувствовав свободу, она тут же отпрянула и забилась в угол кареты, дрожа всем телом и желая оказаться как можно дальше от Цинь Си.

Цинь Си перестал ее пугать и, больше не обращая на нее внимания, прикрыл глаза, притворившись спящим.

А вот Цин Дай никак не могла успокоиться. Всю дорогу до Резиденции главы Дунчан она сидела с пылающим лицом, а по прибытии поспешно поклонилась и удалилась.

Цинь Си полуоткрыл свои темные, глубокие глаза, в зрачках которых отразилась убегающая фигурка Цин Дай.

Внезапно уголки его губ слегка дрогнули в едва заметной усмешке, но причина этой улыбки осталась неясной.

Вернувшись в свою комнату, Цин Дай умылась холодной водой, и жар на щеках постепенно спал.

Она чувствовала и смущение, и обиду. Этот Цинь Си завел себе любовницу во дворце, а потом еще и издевается над ней! Это было уже слишком.

Она еще не успела полностью успокоиться, как увидела Сяо Чжуцзы, торопливо бегущего снаружи с чем-то в руках. Не добежав до двери, он взволнованно закричал:

— Госпожа, вы не теряли веер?

В руках Сяо Чжуцзы был круглый веер с изящной вышивкой лотоса, каждый стежок которой был выполнен безупречно.

Сердце Цин Дай екнуло. Она вдруг поняла, что это тот самый веер, который она уронила в дворцовом саду.

Сяо Чжуцзы не заметил ее смятения. Его ясные глаза сияли от радости.

— Госпоже так повезло! Сам Глава велел мне вернуть его вам. Глава также велел передать, чтобы госпожа была осторожнее и больше ничего не теряла.

Цин Дай все поняла. Ее взгляд мгновенно потускнел.

Она немного отрешенно взяла веер с изящной вышивкой лотоса и тихо произнесла:

— Хорошо.