Брачные узы (Часть 1)

Брачные узы

Три дня спустя Цю Мин передал подписанное признание даоса Ифэна в руки пришедшего в себя императора Ся.

В своих показаниях даос Ифэн утверждал, что Цзиньская Княгиня заставила его отдать рецепт чудесных пилюль и изготовить ядовитые пилюли, но он не знал, что эти ядовитые пилюли отправят в императорский дворец.

Юный даосский послушник, переданный наследным принцем Тайной канцелярии, также подтвердил, что Цзиньская Княгиня силой похитила даоса и повсюду пыталась убить его, чтобы заставить замолчать.

Это доказывало, что Цзиньская Княгиня намеренно изготовила пилюли и отправила их во дворец, иначе зачем бы ей с нечистой совестью тайно убивать знавшего об этом даосского послушника?

Таким образом, с наследного принца и Цзян Шилань были сняты подозрения, а Цзиньский Князь и его супруга были брошены в камеру смертников.

В тусклой камере Цзиньская Княгиня рыдала до икоты. Она ведь давала попробовать пилюли даоса Ифэна другим: пожилая женщина принимала их десять дней и действительно, как и говорила встреченная в храме Цыцзи бессмертная дева, её лицо стало румяным. Только после этого она убедила Цзиньского Князя отправить пилюли во дворец. К тому же, даос Ифэн вовсе не изготавливал ядовитых пилюль, как он мог оговорить себя?

Но теперь это признание намертво пригвоздило к резиденции Цзиньского Князя чудовищное обвинение в покушении на императора.

Цзиньский Князь смотрел на отчаявшуюся, винившую себя супругу, но утешать её уже не было сил. Он знал, что его песенка спета.

Княгиню заманили в ловушку за пределами дворца, его мать-наложницу оклеветали в гареме. Наследный принц, лишь благодаря своему статусу, смог отмести мотивы для преступления. Когда он разгадал эту ловушку, расставленную по принципу «заманить в западню», было уже поздно.

— Как моя мать-наложница? — спросил Цзиньский Князь, увидев подошедших Цю Мина и Вэй Фушэна.

— Цзиньский Князь действительно чистосердечный и преданный сын. Но ваша судьба и судьба Благородной супруги неразрывно связаны: одно процветание на двоих, одно падение на двоих. Когда вас приговорят к смерти, Благородной супруге тоже не избежать этой участи, — спокойно ответил Вэй Фушэн, и в его глазах промелькнуло сочувствие.

Узнав, что его мать неминуемо погибнет, Цзиньский Князь рухнул на пол, его лицо исказила скорбь.

В смятении он вспомнил, как шестнадцать лет назад в этой же камере предыдущий наследный принц Ся Чжэнь задал ему тот же вопрос.

В ту зимнюю ночь Резиденция Нинъюаньского Хоу пылала огнем. Когда Ся Чжэнь, заключенный в камере смертников, узнал, что более трехсот человек из Резиденции Нинъюаньского Хоу погибли в огне, он так же напряженно спросил его, что с императрицей Юйяо.

А он, держа чашу с отравленным вином, подобно стоящему сейчас снаружи Вэй Фушэну, ответил ему: «Ей не избежать смерти».

История повторялась на его глазах, и сердце Цзиньского Князя наполнилось безграничной печалью.

Письма, обвинявшие императрицу Юйяо в сговоре с её семьей и измене родине, подделал он сам по приказу отца-императора.

Он думал, что отец-император хотел лишь уничтожить семью Нин, чьи заслуги стали пугать правителя, и что Ся Чжэнь и императрица будут лишь низложены и заключены под стражу. Он не ожидал, что отец-император решит вырвать зло с корнем и прикажет казнить даже десятилетнего наследного принца.

Он считал, что отец-император поступил так по необходимости, и хранил эту тайну в сердце шестнадцать лет. Лишь сегодня он не мог не возроптать на жестокосердие Сына Неба.

Получалось, что он стал вторым сыном, приговоренным к смерти собственным отцом.

Возможно, его подставил наследный принц. А возможно, и отец-император не хотел оставлять его в живых. Как можно верить в чистоту помыслов и сыновнюю почтительность сына, знающего о самой темной стороне твоего правления?

Никто из домочадцев резиденции Цзиньского Князя не остался в живых. Благородная супруга Сяо вскоре покончила с собой. Семью Цао сослали или обратили в низшее сословие. Соперник наследного принца, равный ему по силе, был стерт в порошок всего за один месяц.

Цзиньский Князь был казнен, император тяжело болен. Весь двор погрузился в траур. Чтобы молиться о здравии императора, все увеселительные заведения, винные лавки и мастерские были закрыты, введен комендантский час. Свадьбы и похороны проводились скромно.

В этой всеобщей тишине первый министр Бай Цзыюй, занимавший пост главы Департамента Внутренних Дел и Канцелярии, женился.

Ни хлопушек, ни гостей. Простой паланкин, покрытый синей тканью, внес несколько десятков сундуков с приданым на войлочный ковер в резиденции первого министра.

Когда ворота резиденции закрылись, эта скромная и поспешная свадьба считалась завершенной.

— Как удушающе… Даже для второго брака это слишком убого. Похоже на похороны, — пробормотала служанка Гуйси, приехавшая с Сяо Линъэр, стоя у двери и скривив губы.

Другая служанка рядом с ней, невысокая и крепкая, по имени Люсин, мрачно промолчала, нахмурившись и взглянув на закрытую дверь комнаты.

Из комнаты доносились приглушенные голоса, словно кто-то спорил, но старался говорить тихо.

Через мгновение из комнаты раздался голос Сяо Линъэр:

— Принесите господину первому министру постель.

Гуйси переглянулась с Люсин и решила сама пойти к управляющему на заднем дворе за постелью.

Люсин осталась ждать у двери, чтобы прислуживать им при умывании и отходе ко сну.

В комнате красные свадебные свечи с драконом и фениксом отбрасывали тусклый свет на их лица. В мерцающих тенях лицо Бай Цзыюй было холодным и строгим.

Между разводом Сяо Линъэр с бывшим мужем и её повторным браком прошло ровно два месяца.

А сейчас она была на третьем месяце беременности.

Семья Сяо и Резиденция Нинъюаньского Хоу были давними друзьями. Когда случилась беда в Резиденции Нинъюаньского Хоу, десятилетнюю Бай Цзыюй вытащила из тайного собачьего лаза под шумок именно Сяо Линъэр.

Военному патрулю, прибывшему тушить пожар, было приказано не спасать людей. Огонь бушевал целую ночь, пока от Резиденции Нинъюаньского Хоу не остались одни руины, где даже кости сгорели до неузнаваемости.

Спасаясь от беды, четырнадцатилетняя Сяо Линъэр увезла Бай Цзыюй из столицы к отцу и брату, служившим в гарнизоне в Сичжоу. Через год, когда Бай Цзыюй немного оправилась, её отправили в даосский храм Юньтай на горе Лицзюй.

Хотя все эти годы Бай Цзыюй держалась на расстоянии от семьи Сяо, её юношеская дружба с Сяо Линъэр не изменилась. Когда она узнала, что Сяо Линъэр хочет фиктивно выйти за неё замуж, чтобы избавиться от отца ребенка, она колебалась, но в итоге согласилась.

Потому что, если бывший муж-сюцай узнал бы, что ребенок зачат до развода, этот негодяй, которого с трудом удалось прогнать, мог прилипнуть как банный лист и постоянно шантажировать Сяо Линъэр. Бай Цзыюй не хотела, чтобы Сяо Линъэр, смелая и прямолинейная воительница, провела жизнь с таким человеком.

Сяо Линъэр собиралась уехать рожать в один из шестнадцати городов Сичжоу, а потом вернуться. Но Бай Цзыюй была против таких хлопот. Император Ся был при смерти, на трон должен был взойти юный император. Скрывавшиеся на границе племена Сицян зашевелились. Как она могла позволить Сяо Линъэр отправиться в неспокойный Сичжоу?

Из-за этого они поспорили в брачных покоях. Когда Гуйси вошла, чтобы постелить Бай Цзыюй на внешней кушетке, она все еще видела недовольство на её лице.

Сяо Линъэр, глядя на надувшуюся Бай Цзыюй, не смогла сдержать смешок.

— Ты всегда такая серьезная и правильная. Не хочу постоянно на тебя смотреть, а то еще рожу маленького буку.

Бай Цзыюй рассердилась и ушла прямо в купальню.

На следующий день у Бай Цзыюй наконец появилось свободное время для преподавания в Зале Вэньхуа. Раз в десять дней она читала лекции в Восточном Дворце, которые слушали наследный принц и принцесса.

Ся Яньси еще не оправилась от скорби по поводу смерти Цзиньского Князя, как увидела Бай Цзыюй, входящую в Зал Вэньхуа с книгой в руках. Она была словно ясный месяц и свежий ветер — чистая, как глубокий омут, и безупречная, как нефрит.

Казалось, она всегда с легкостью лавирует в этих мутных придворных водах.

— «Усиление столицы угрожает правителю, возвышение сановников унижает государя. Взращивание добродетели требует заботы, искоренение зла требует полноты»¹, — Бай Цзыюй посмотрела на Ся Яньси, её взгляд на мгновение задержался.

Ся Яньси еще больше похудела, и тень печали не сходила с её лица.

Наследный принц заметил взгляд Бай Цзыюй, презрительно покосился на сестру и неожиданно заговорил первым:

— Старшая сестра понимает смысл этих слов?

Явно собачонка, вскормленная во Дворце Фэни, но любила прислуживаться к Цзиньскому Князю. Теперь, когда Цзиньский Князь мертв, эта потерявшая хозяина моська совсем скисла.

---

¹ Цитата из трактата «Хань Фэй-цзы», древнекитайского философа.