Глава 11

Глава 11

Попрощавшись с графиней Канъюань, Юй Чжао села в повозку и отправилась домой.

Цзин Юэ, как и по дороге туда, подождал, пока она подойдет к повозке, и только тогда поставил на землю скамеечку.

Едва скамеечка коснулась земли, как туфелька Юй Чжао ступила на нее. Легкий подол платья коснулся его руки, принеся с собой легкий сладкий аромат.

У Цзин Юэ перехватило дыхание, сердце бешено заколотилось. Только когда Юй Чжао вошла в повозку, он осмелился выпрямиться. Он провел пальцами по руке — там, казалось, все еще оставалось легкое онемение и щекотка.

Когда они вернулись в поместье Линь, Хун Лянь вышла им навстречу.

— Ну как все прошло, барышня?

Юй Чжао устроилась в кресле-качалке и лениво ответила:

— Да так себе.

Теперь она была всего лишь вдовой из обедневшей семьи. Люди относились к ней либо с жалостью, либо с презрением, либо с равнодушием. Она принадлежала к другому кругу, и, естественно, не могла найти с ними общий язык.

Юй Чжао не слишком переживала по этому поводу, наоборот, относилась к этому философски, потому что и сама была такой же.

Хотя те люди были двуличны и неискренни, поездка Юй Чжао не прошла даром: она вкусно поела, полюбовалась красивым пейзажем и вернулась домой в прекрасном настроении.

Графиня Канъюань была к ней очень внимательна, пусть и из жалости. Юй Чжао соблюла все приличия и уехала только к концу банкета.

Она была не из тех, кто стыдится чужой жалости. Для нее жалость была полезным инструментом.

А раз она полезна, почему бы ею не воспользоваться?

Услышав ответ Юй Чжао, Хун Лянь немного разочарованно сказала:

— Что ж, понятно.

Юй Чжао взглянула на нее.

— У нас сейчас нет недостатка в деньгах, так что нет нужды обязательно налаживать с ними отношения. Навязываться и получать в ответ холодность — это не только унизительно, но и денег не принесет.

Хун Лянь подумала и согласилась.

— Барышня права, — сказала она, смиренно опустив голову.

Видя ее искренность, Юй Чжао добавила еще несколько слов:

— Сейчас для нас важнее не расширять дело, а стабилизировать его. Нужно несколько лет честно поработать, посмотреть, сможем ли мы заработать хорошую репутацию и сделать наши лавки известными. Только так бизнес сможет развиваться долгосрочно.

— К тому же, у нас сейчас достаточно денег, спешить некуда.

Глаза Хун Лянь загорелись, она закивала.

На самом деле Юй Чжао поехала на банкет просто развлечься. Она давно не бывала на подобных мероприятиях и хотела попробовать снова. Но, побывав там, поняла, что ничего особенного в этом нет — просто новый опыт.

Даже если бы Юй Чжао действительно наладила отношения с этими людьми, общение с ними было бы утомительным. Юй Чжао считала, что не стоит так утомлять себя ради небольшой дополнительной прибыли. Денег ей и так хватало.

Деньги были ее опорой и капиталом.

Обычно считается, что красота для слабой и беззащитной женщины — это первородный грех, но для Юй Чжао это было не так.

За ее мягкой и покорной внешностью скрывалась жестокая, властная и холодная натура. Тот, кто осмелился бы ее тронуть, получил бы в ответ кровавый укус.

Такой характер Юй Чжао был отчасти врожденным, а отчасти сформировался со временем.

Если бы она не была такой холодной и решительной, то не выдержала бы и покончила с собой в год смерти родителей или умерла бы в последующие годы унижений, живя под чужой крышей.

Этого родители Юй Чжао точно не хотели бы видеть.

Хотя она по натуре была холодна, но не бесчувственна.

Родители любили ее, и она отвечала им взаимностью.

Раз родители хотели, чтобы она выросла хорошим человеком, она исполнит их желание.

Родители хотели, чтобы она любила себя, и она, естественно, любила себя больше всего.

…

Юй Чжао погрузилась в теплую воду с лепестками цветов и ароматическими маслами, смывая с себя пыль дня.

Понежившись немного, она встала. Служанки вытерли ее и помогли одеться в свободное прохладное платье из тонкого шелка. Обув деревянные сандалии, она подошла к кровати и легла на мягкие матрасы, с удовольствием листая популярный роман.

Две служанки убирали ванную комнату после купания. Одна принесла ледяной ларь для прохлады, другая — крем «Снежная кожа», чтобы нанести его Юй Чжао.

Юй Чжао расслабленно вытянулась, позволяя ловким рукам служанки скользить по ее лицу, шее и плечам.

Наконец, дошла очередь до спины. Она перевернулась, чтобы служанка нанесла ароматный крем и сделала массаж.

Вошла Хун Лянь. Увидев ее расслабленную и ленивую позу — она даже прищурила свои лисьи глаза, — Хун Лянь не смогла сдержать улыбки.

— Барышня действительно умеет наслаждаться жизнью.

Юй Чжао, не глядя на нее, лишь тихо хмыкнула в ответ.

Хун Лянь держала в руках деревянную шкатулку. Она поставила ее на стол. Когда служанка закончила массаж, Хун Лянь спросила:

— Барышне нравится Коу Дань? Хотите попробовать покрасить ногти?

С тех пор как Хун Лянь выбирала для Юй Чжао одежду и украшения, ей понравилось наряжать барышню.

Словно наряжая куклу, Хун Лянь с любопытством наблюдала, как та или иная одежда и макияж смотрятся на Юй Чжао.

Поэтому она захотела попробовать на Юй Чжао и модные в столице цвета Коу Дань.

— Какие есть цвета? — спросила Юй Чжао.

— Есть несколько: цвет иволги и персика, оранжево-красный, рубиново-красный, абрикосово-красный, розово-красный…

— Тогда покрась мне розово-красным, — сказала Юй Чжао.

— Хорошо, барышня.

Хун Лянь передала шкатулку служанке и ушла к себе во двор. У нее было еще много дел, а окрашивание ногтей занимало немало времени. Лучше было прийти утром и посмотреть на результат.

Служанка открыла шкатулку и взяла флакончик с надписью «Розово-красный». Краска была сделана из порошка цветов бальзамина с добавлением других трав для получения разных оттенков.

Нужно было добавить воды, размешать до густой кашицы, толстым слоем нанести на ногти, обмотать тканью и оставить на ночь. На следующий день, когда цвет окончательно закрепится, окрашивание Коу Дань считалось завершенным.

— Барышня, красить только пальцы на руках?

— На ногах тоже покрасьте.

— Хорошо! — радостно ответила служанка. Ножки у барышни были маленькие и изящные, как нефрит, было бы жаль не покрасить ногти и на них.

Юй Чжао лежала, пока Чунь Сюэ и Чунь Чжу красили ей ногти. Ся И листала для нее роман, а Ся Ци время от времени подносила ей чай и обмахивала веером.

Какая беззаботная жизнь!

Хотя Линь Вэньжуй давно умер, Юй Чжао первые несколько лет была занята путешествиями, едой, напитками и развлечениями. Ее взгляд был устремлен на тысячи гор и рек, на ясную луну и свежий ветер. Она спешила к следующему пункту назначения, и такие мелочи, как уход за собой, ее мало привлекали.

Теперь, когда она немного отдохнула и ей не нужно было ничего делать самой, она с удовольствием предавалась этим маленьким радостям.

На следующее утро Хун Лянь пришла посмотреть на результат. Юй Чжао еще спала, укрывшись одеялом. Видя, как сладко она спит, Хун Лянь осмелилась лишь тихонько приподнять уголок одеяла, стараясь не разбудить ее.

Из-под светлого одеяла показался кончик ступни — изящный, белоснежный, с ноготками цвета розы. Это выглядело одновременно благородно и соблазнительно, вызывая желание сорвать этот цветок.

Полюбовавшись, Хун Лянь осторожно опустила одеяло и подумала, что ей самой стоит попробовать сделать так же.

Увидев выходящую Хун Лянь, Чунь Чжу немного гордо спросила:

— Хорошо я покрасила?

Хун Лянь одобрительно кивнула:

— Действительно, очень хорошо.

От этой похвалы Чунь Чжу еще больше загордилась, чуть ли не хвост трубой подняла. Хун Лянь воспользовалась моментом:

— Покрась и мне, пожалуйста.

Чунь Чжу взглянула на нее и нахмурилась:

— Это слишком хлопотно.

— Пожалуйста, сестрица Чунь Чжу.

Только тогда Чунь Чжу неохотно согласилась:

— Ну ладно.

Хун Лянь просияла.

…

Юй Чжао встала, позавтракала. Увидев, что под айлантом во дворе очень тенисто, она велела Ся И и Ся Ци вынести туда кресло-качалку из комнаты.

Кресло-качалка было сделано из бука, очень широкое и удобное, но и тяжелое. Видя, как служанки надрываются, Юй Чжао сказала:

— В поместье ведь есть мужчина? Позовите Цзин Юэ.

Ся И тут же с облегчением ответила:

— Хорошо, барышня!

Цзин Юэ был высоким и длинноногим, он быстро пришел в Павильон Благодатного Снега. Войдя в комнату, он легко поднял кресло-качалку и вынес его под дерево.

Юй Чжао указала на самое тенистое место:

— Поставь туда.

Цзин Юэ послушно выполнил.

Затем Ся Ци и Ся И вынесли маленький квадратный столик и поставили его рядом с креслом-качалкой. На столике как раз помещался чайник и блюдце с сухофруктами и цукатами.

Юй Чжао медленно села. Кончики ее ног в деревянных сандалиях выглядывали из-под подола платья.

Цзин Юэ уставился на этот обжигающий яркий цвет. Его взгляд мгновенно потемнел, кадык едва заметно дернулся.

Юй Чжао посидела немного. Заметив краем глаза, что напротив все еще стоит фигура, она подняла голову:

— Здесь больше нет работы. — Это означало: можешь идти.

Цзин Юэ на мгновение растерялся, подумав, что его тайные мысли стали явными.

Но, увидев, что она ведет себя как обычно и по-прежнему считает его ребенком, Цзин Юэ одновременно вздохнул с облегчением и почувствовал легкое разочарование.