Глава 9 (Часть 2)

Старший сын, Ли Юнсун, послушно подошел, взял холщовую короткую куртку и надел ее. Младшему сыну было всего семь или восемь лет. Он подбежал, сначала сделал большой глоток каши из миски, а потом зорко указал на рукав: — У брата рукава стали длиннее!

Ли Юнсуну в этом году исполнилось тринадцать. Он понимал, что семья живет бедно, и никогда не смел просить чего-то особенного в еде или одежде. Но он был уже подростком, и ходить каждый день в неподходящей одежде было неловко, он чувствовал себя скованно.

Теперь, после починки, одежда хоть и не была новой, но тот, кто ее чинил, проявил смекалку. К изначальным красновато-коричневым рукавам была пришита вставка из темно-сине-зеленой ткани. Место соединения было украшено тонкой косичкой, сплетенной из синих и белых лоскутков, и аккуратно прошито швом «назад иголку». На первый взгляд казалось, будто это специальный узор на новой одежде.

Ли Юнсун с удивлением и радостью потрогал рукава, а затем осмотрел остальную одежду на столе. Все вещи были починены, даже самые маленькие дырочки были аккуратно заштопаны.

Хотя одежда была старой, ее починили очень тщательно и выстирали дочиста. На ощупь она была такой же мягкой и приятной.

Отец с сыновьями сели за стол. Ли Юнсун вдруг что-то вспомнил и спросил: — Отец, ты нашел портного, он починил нам столько одежды… У нас есть деньги, чтобы заплатить?

— Мм, об этом не беспокойся. Я отдал вяленое мясо жене Чжоу. Мы живем в одной деревне, да и с отцом Чжоу Му мы почти как братья. Думаю, они не будут слишком придираться.

— Что? Отец, ты отдал вяленое мясо? Мы же его на Новый год оставили! — возмутился Ли Юнбай и тут же заревел во весь голос.

Ли Пин только собрался отругать младшего сына, как услышал шум у двери. В комнату вошел высокий крепкий мужчина и позвал его: — Дядя Ли.

Это был Чжоу Му. На плече он нес большой мешок кукурузной муки, а в руке держал маленький холщовый мешочек. Увидев, что Ли Пин дома, он с грохотом опустил мешок на пол, положил мешочек на стол и прямо сказал: — Сестра Юэ велела передать тебе.

Не дожидаясь ответа Ли Пина, он развернулся и быстрыми шагами вышел.

Ли Пин опешил и бросился за ним. Но Чжоу Му, словно что-то вспомнив, снова обернулся, и они чуть не столкнулись. — Сестра Юэ сказала, что если у вас будет одежда для починки, можете приносить. Денег не надо.

Передав слова, которым научила его госпожа, Чжоу Му поднял голову, сложил руки в знак уважения и снова зашагал прочь.

Семья Ли Пин осталась стоять, ошеломленная и обрадованная.

Чжоу Му принес полмешка сорго и маленький мешочек пшеничной муки. Ли Юнбай прижался к столу, наблюдая, как отец запускает руку в белую муку, сглотнул слюну и спросил: — Пап, мы теперь сможем сделать пельмени из белой муки?

Оставим благодарность семьи Ли. Чжоу Му доставил продукты, вернулся домой и доложил госпоже. Вскоре все трое заперли дверь и легли спать.

В последующие дни Чжоу Му по-прежнему трудился на том заброшенном участке земли. Тао Моси и Сяо Тао оставались дома: готовили, стирали, подметали, протирали кан, пололи грядки, собирали овощи. Постепенно они привыкли к жизни обычных деревенских женщин.

Слух о том, что «новая жена Чжоу умеет кроить и шить», понемногу распространился по деревне. Еще две или три семьи обратились к ней: кто-то принес целый отрез ткани, чтобы сшить одежду, а кто-то, увидев одежду Ли Юнсуна, попросил перешить свою, чтобы она стала больше. Тао Моси бралась за любую работу, будь то новая или старая одежда.

Каждый день, закончив домашние дела, она вместе с Сяо Тао садилась в доме кроить и шить. С практикой ее навыки становились все лучше: снятие мерок, кройка, шитье, глажка — весь процесс изготовления простой куртки занимал у нее теперь всего два дня.

Сяо Тао помогала с простыми задачами: держала веревку, когда госпожа снимала мерки, придерживала ткань во время кройки. Когда к ним заходили посмотреть на работу местные женщины, они видели, как Тао Моси сидит на кане, орудуя иглой и ниткой, а рядом бегает маленькая девочка с двумя пучками на голове, тоже вся в делах.

Староста собрался в уездный город по делам и заодно вызвался привезти для жителей деревни масло, соль и другие товары. Перед отъездом он остановил свою телегу с волом на краю деревни и сверял списки с собравшимися людьми. Чжоу Му тоже подошел, немного помялся в стороне и, дождавшись, когда народу станет поменьше, протиснулся вперед. Он хотел попросить Вторую тетушку, которая ехала с ними, купить для него хлопковых ниток разных цветов.

Вторая тетушка была неграмотной и все заказы от деревенских девушек и женщин держала в голове. Она слушала, как Чжоу Му бормочет что-то невнятное. Наконец, разобрав его просьбу, она услышала, как он глухим голосом перечислил сразу несколько цветов. В это время другие женщины тоже окружили ее со своими просьбами. У Второй тетушки разболелась голова, и она отмахнулась: — Говорите по одному, я столько не запомню!

Чжоу Му порылся за пазухой и достал небольшой мешочек, сшитый из светло-желтой холщовой ткани.

В его руках мешочек казался маленьким, но когда Вторая тетушка взяла его, оказалось, что он не такой уж и крошечный. Он был сшит в форме пухлого персика и был довольно тяжелым — видимо, внутри лежали медные монеты. Это был маленький кошелек.

Вторая тетушка повертела его в руках, внимательно рассмотрела и восхищенно сказала: — Какая у твоей жены умелая рука! Даже мешочек для денег такой изящный сделала.

К подвеске мешочка было привязано несколько хлопковых ниток. Чжоу Му простодушно ответил: — Сестра Юэ просила Вторую тетушку купить нитки таких же цветов, как эти образцы. В мешочке деньги на нитки. А сам мешочек новый, она тоже дарит его Второй тетушке. Просит Вторую тетушку не… не…

Тао Моси на самом деле сказала: «Прошу Вторую тетушку не хмурить брови (не беспокоиться)», но он не понял значения и не запомнил.

Вторая тетушка поняла, что он хотел сказать. Она быстро забрала мешочек у девушек, которые его разглядывали, бережно погладила его и сказала: — Не откажусь, не откажусь! Передай своей жене, что я ее не подведу, привезу ей нитки всех нужных цветов!