Чжоу Синшоу (Часть 2)

— сказала Лян Хунъюй, бросив несколько надрезанных каштанов в жаровню. — Дело не в том, унизительно это или нет.

— Знаешь, Жуинь, когда я была в Цзинкоу, я шла на все — кэн мэн гуай пянь, — чтобы заработать на выкуп, но никогда не думала, что кто-то другой выкупит меня.

— Дело не в том, что мне это было не нужно, — продолжила она. — Но если бы меня выкупил кто-то другой, я бы навсегда осталась инцзи Лян Хунъюй из Цзинкоу.

— Жуинь, если бы я сама заработала на свободу, я могла бы уехать туда, где меня никто не знает, и начать новую жизнь. И никто бы не знал о моем прошлом.

— Но если бы меня выкупил кто-то другой, все было бы так, как сейчас: все, кого я встречу в будущем, будут знать о том, что я пережила.

— Поэтому, когда Хань Шичжун сказал, что хочет меня выкупить, я сначала опешила, но быстро пришла в себя. Я просто не могла ему отказать, я слишком хотела уйти оттуда.

— И мы договорились: он выкупает меня, а я буду вести хозяйство в его доме. Он будет заботиться о моей матери, а я позабочусь о том, чтобы Бай ши забеременела. И больше никаких обязательств друг перед другом. Если однажды моей матери не станет, мы будем лянь цин лянь ци, в расчете. И куда я пойду после этого — не его дело.

Запах жареных каштанов смешался с потрескиванием углей в жаровне.

— Но я так и не поняла, что будешь делать ты, когда я уйду.

*

Если она останется просто юэцзи в поместье Хань, то без Лян Хунъюй Лю Сяосяо будет издеваться над ней еще больше.

К тому же, ее высокомерие и манеры хозяйки дома раздражали многих, и вряд ли Лю Сяосяо была единственной, кто ее невзлюбил.

Молодость и красота в таком случае станут для нее скорее проклятием, а старость — еще более печальной участью.

Замужество могло бы стать выходом, но за кого ей выйти?

Люди с положением вряд ли обратят внимание на ее происхождение, а замуж за простого крестьянина она вряд ли согласится.

Чжоу Жуинь действительно была из низов, но она была известна. Такие яоцяньшу, «денежные деревья», как она, в цзяофане всегда были под особым присмотром.

Даже в поместье Чжао, несмотря на придирки чжуму, она пользовалась благосклонностью Чжао Шуцзиня, и ее жизнь сильно отличалась от жизни обычных слуг.

Привыкнув к такой роскоши, что она сможет делать своими нежными руками?

Если она даже перед Лю Сяосяо не желает склонить голову, то перед кем она согласится это сделать?

Если однажды в поместье Хань не станет Лян Хунъюй, будут ли у Чжоу Жуинь хорошие дни?

Увядающая красота — мэйжэнь чи му — всегда печальное зрелище, тем более такая красота и такая печаль.

— Хань Шичжун — человек благородный и справедливый. Раз он привел тебя сюда, значит, хочет дать тебе статус. Ты до сих пор юэцзи в поместье Хань только потому, что сама этого не хочешь,

— сказала Лян Хунъюй, доставая щипцами жареные каштаны, дуя на них и протягивая Чжоу Жуинь. — Почему? Из-за Чжао Шуцзиня?

Чжоу Жуинь не взяла каштан, лишь закусила губу.

Лян Хунъюй убрала руку.

— Я давно хотела тебя спросить, — сказала Лян Хунъюй. — Ты… ты все еще думаешь о Ван Юане?

*

В тот год в Кайфэне фейерверки осветили небо, словно наступил праздник Шанъюань. Все знали, что Ван Юань и чжи цянь цзинь, не пожалел денег, ради Чжоу Синшоу.

Ван Юань был молод и красив, а Чжоу Жуинь — сюйхуа чушэн, в самом расцвете своей красоты.

Именно Ван Юань сделал Чжоу Жуинь знаменитой, и она была уверена, что он выкупит ее.

Она ждала этого с надеждой, пока ее сердце не превратилось в пепел.

Пока не поняла, что Ван Юань просто не мог позволить себе привести чанцзи в свой дом.

Вспоминая его слова: «Зачем тебе умирать в таком юном возрасте? В крайнем случае, я поддержу тебя», — она понимала, что он никогда не обещал забрать ее из цзяофана.

Позже появился Чжао Шуцзинь, который оказался более решительным. Он действительно выкупил ее и дал ей статус наложницы.

Но как раз когда она начала обустраиваться в поместье Чжао в Сючжоу, пришли новости о мятеже Чэнь Туна.

Ван Юань, возглавивший войска для подавления восстания, ложно обвинил Чжао Шуцзиня в тунди и арестовал его.

Никто не знал, какая вражда была между Ван Юанем и Чжао Шуцзинем, но на мгновение Чжоу Жуинь подумала, что Ван Юань пришел ради нее.

Лян Хунъюй, словно читая ее мысли, кивнула:

— Он пришел ради тебя.

Чжоу Жуинь резко подняла на нее глаза.

Лян Хунъюй пояснила:

— Хань Шичжун рассказывал мне о том, что произошло во время мятежа Чэнь Туна. Ван Юань оклеветал Чжао Шуцзиня без всякой причины, он просто хотел тебя заполучить.

Чжоу Жуинь не могла в это поверить:

— Но почему он тогда отдал меня…

— В этом виноват Хань Шичжун. Он и гэнь цзинь, человек упрямый, — Лян Хунъюй вздохнула. — Не Ван Юань отдал тебя Хань Шичжуну, а Хань Шичжун сам тебя потребовал.

Чжоу Жуинь никогда бы не подумала, что все было так. Чем больше она об этом думала, тем более невероятным ей это казалось:

— Но чжуцзюнь никогда не смотрел на меня, даже не прикоснулся ко мне.

Однако узнать о чувствах Ван Юаня для нее было важнее:

— А господин Ван? Он…

— Он умер, — коротко ответила Лян Хунъюй.

Чжоу Жуинь замолчала.

В тишине раздался хруст, когда Лян Хунъюй разломила каштан.

Она бросила каштан в рот и повторила:

— Не жди. Ван Юань мертв.