Глава 9 (Часть 2)

— Ты обязан приходить! Видел однажды море — реки покажутся ручьями, побывал на горе Ушань — другие горы не впечатлят!

Линь Дайюй перестала сопротивляться, и Сяо Ян разжал объятия.

— Что ты несешь? — спросила она, искоса взглянув на него.

— Говорю как есть, — серьезно ответил Сяо Ян. — Раз уж я познал, какое это удовольствие, когда ты меняешь мне повязки, как я могу доверить это кому-то другому? Это же небо и земля! Ты либо не начинай заботиться обо мне, либо не бросай меня на полпути. Скажи сам, разве это не поступок бессердечного человека?

«Бессердечный человек» Линь Дайюй вовсе не собиралась бросать его. Время близилось к полуночи, и пора было уходить.

— Ладно, я приду завтра! Отдыхай, — сказала она.

Линь Дайюй развернулась и ушла. Возможно, из-за ночного освещения, создававшего интимную атмосферу, ей показалось, что их уединение в этой маленькой комнате перешло границы дозволенного.

Но Сяо Ян не знал, что она девушка, и считал ее своим хорошим другом. Наверное, так и должны вести себя близкие друзья?

Судя по всему, Сяо Ян не видел в этом ничего странного, все казалось ему естественным, значит, все в порядке.

Раз у Сяо Яна нет вопросов, значит, проблема в ней самой.

Линь Дайюй решила, что проблема в противоречии между ее полом и поведением — разве может девушка поздно ночью ходить в комнату к парню? Еще и прикасаться к нему, обнимать… кхм, то есть менять повязки, шутить и смеяться. Это немного странно, но не слишком, и для этого есть веская причина, так что все допустимо… наверное?

В таком случае, лишние переживания ни к чему.

Если уж притворяться парнем, то до конца, и в мыслях тоже. Нужно быть спокойной и не забивать голову ерундой.

После долгих раздумий Линь Дайюй наконец успокоилась и уснула.

Старик, дежуривший во дворе, посмотрел на горящие благовония и начал бить в гонг, один медленный удар и три быстрых — началась четвертая стража.

А в другой комнате кто-то, то ли из-за сильной боли, то ли по какой-то другой, ему самому непонятной причине, не мог уснуть и дождался следующего боя гонга.

В последующие дни Линь Дайюй каждый вечер в час Хай, вымыв руки, приходила в комнату Сяо Яна, снимала старые бинты, делала массаж, чтобы мазь лучше впиталась, и накладывала новые.

Они по-прежнему обменивались шутками, и Линь Дайюй все еще немного смущалась, но постоянно твердила себе: «Ты сейчас Линь Дайюй! Линь Дайюй, ты же парень, что за девичья застенчивость? Какой мужчина так краснеет?» Эта мантра помогала ей взять себя в руки.

Благодаря заботе Линь Дайюй, Сяо Ян быстро поправлялся. Неделю спустя, вечером, лекарь снова пришел осмотреть его и сказал, что у молодого человека отличное здоровье, он быстро восстанавливается, и больше не нужно накладывать мазь.

Линь Дайюй и Сяо Ян переспросили лекаря, и оба получили один и тот же ответ.

— Правда больше не нужно мазать? — спросил Сяо Ян. — А шрамы не останутся?

— С вашей комплекцией, не должны, — ответил лекарь.

— «Не должны», почему не «точно не останутся»? Значит, все-таки могут. А раз могут, почему нельзя продолжать лечение?

Лекарь рассмеялся:

— Вижу, вы очень заботитесь о своей внешности!

Сяо Ян выпрямился и, собравшись с духом, выпалил:

— Я, стройный как нефритовое дерево, изысканный и элегантный, с благородной осанкой, не хочу, чтобы на моем идеальном теле был хоть один изъян! Что в этом такого?

Лекарь с улыбкой успокоил его:

— Не волнуйтесь, по моему тридцатилетнему опыту, «не должны» означает «точно не останутся». Через несколько дней попросите друга осмотреть вас, и он подтвердит, что ваше тело идеально. И потом, вы же всегда появляетесь на людях в одежде? Вряд ли вам часто приходится раздеваться. Не стоит так переживать за свое драгоценное тело.

Линь Дайюй с трудом сдерживала смех.

Но когда лекарь ушел, Сяо Ян и Линь Дайюй почему-то почувствовали легкую грусть.

Помолчав немного, Линь Дайюй сказала:

— Ну… я пойду. Сегодня вечером не приду.

— …Хорошо, — ответил Сяо Ян. — Спасибо тебе, Дайюй, за заботу… Я… очень тебе благодарен.

— Не стоит благодарности. Ты же пострадал из-за меня… Так что ложись сегодня пораньше, — сказала Линь Дайюй.

— …И ты тоже, — ответил Сяо Ян.

В тот вечер, в час Хай, Сяо Ян лежал в постели с закрытыми глазами. Боль в спине почти прошла, но он все ворочался, не в силах уснуть.

Обычно в это время в комнате был еще кто-то, а сегодня он остался один, и комната казалась пустой и одинокой.

Сяо Ян полежал еще немного, но сон так и не пришел. Тогда он встал, взял мыло, которое подарила ему Линь Дайюй, и решил сходить к Зеркальному пруду, чтобы искупаться и развеять тревожные мысли.

Ночь была тихой, и Сяо Ян, не желая тревожить ночных патрульных и объяснять им, куда он идет, использовал цингун и быстро добрался до Зеркального пруда в задней части горы.

Сквозь клубы пара Сяо Ян увидел, что в пруду уже кто-то есть…

Кто же это в такой поздний час решил искупаться?

Сяо Ян тихо подошел ближе, но вдруг замер.

Лунный свет освещал его стройную фигуру. Он по-прежнему был изысканным и элегантным юношей с благородной осанкой, но на его лице застыло изумление…