Глава 13. Розыгрыш

Выслушав Десятого принца, Канси ничего не ответил, лишь бросил на него холодный взгляд. Десятый принц тут же замолчал и отступил назад. По всей видимости, он очень боялся своего отца.

— Десятый брат говорит, что этот кот побеспокоил императрицу-мать. Разве его не следует наказать? — спросил Канси спустя некоторое время.

— Простите за дерзость, — Му Си Мэй сделала реверанс. — Когда я вошла к императрице-матери и почувствовала аромат благовоний, я поняла, что она — человек верующий. Буддисты не приемлют убийства, они проповедуют милосердие. Поэтому я и осмелилась попросить кота, чтобы избавить его от наказания.

Му Си Мэй говорила с замиранием сердца. Она мало что знала о Канси, только то, что он был мудрым императором. Каковы будут последствия её слов, она не представляла.

— Ха-ха-ха! Хорошо сказано — милосердие! — Канси вдруг расхохотался так громко, что у всех зазвенело в ушах. — Десятый! Я же говорил тебе больше читать! Теперь тебя даже девчонка переспорила!

Десятый принц сердито посмотрел на Му Си Мэй, явно обвиняя её в том, что отец отчитал его.

Что это значит? Му Си Мэй с недоумением посмотрела на Канси и императрицу-мать, которые одновременно подняли чашки с чаем, так и не дав ясного ответа — согласны они или нет.

Тринадцатый принц, видя её замешательство, кашлянул и незаметно указал ей вниз, а затем одобрительно кивнул.

Му Си Мэй поняла, что Канси всё-таки согласился на её просьбу. «Нужно было просто сказать «да», зачем устраивать целый спектакль? — подумала она. — Если придётся постоянно разгадывать мысли этих господ, я просто умру от усталости».

— Благодарю Ваше Величество и императрицу-мать за милость! — Му Си Мэй опустилась на колени. Опустившись на колени, она подумала, что нужно сделать себе наколенники, как у Сяо Яньцзы.

— Встань, — Канси махнул рукой и, повернувшись к императрице-матери, с улыбкой сказал: — Хуан Эннян, Наследный принц хорошо выбрал.

— Да, — императрица-мать улыбнулась и, окинув взглядом принцев, шутливо добавила: — Эти мальчишки только и умеют, что говорить о своей почтительности, а на деле самый заботливый — Наследный принц. Нашёл мне такую милую девушку.

— Мы недостойны такой похвалы! — принцы тут же склонились в поклоне.

— Посмотрите на них! — императрица-мать подняла руку, украшенную золотыми накладками на ногтях. — Никто из них не может меня по-настоящему развеселить!

— Ваше Величество, императрица-мать! — Му Си Мэй, глядя на серьёзные лица принцев, лукаво улыбнулась. В её голове созрел план. — Я слышала, что Тринадцатый принц владеет одним удивительным искусством!

— О? — императрица-мать с удивлением посмотрела на Тринадцатого принца. — Каким же, Лао Шисань?

Тринадцатый принц почувствовал, как по спине пробежал холодок. «Не хорошо! — подумал он. — Эта девчонка решила отомстить!»

— Ваше Величество, — Му Си Мэй, предвкушая смущение принца, едва сдерживала улыбку. — Я слышала, что Тринадцатый принц умеет менять лица, как в театре!

Тринадцатый принц остолбенел. Что за вздор?! Он посмотрел на Му Си Мэй, и та, не меняя выражения лица, указала на свои ноги. Он понял — она мстит за то, что Четвёртый принц заставил её так долго стоять на коленях.

Канси, наблюдая за ними, прищурился, сделал глоток чая и спросил: — Тринадцатый, ты и этим владеешь?

Тринадцатый принц бросил на Му Си Мэй сердитый взгляд и сказал: — Должно быть, это слухи. Я видел такое представление, но сам не учился.

— Тогда пойди и научись! А потом покажешь мне, — перебила его императрица-мать. — Давно вы меня ничем не удивляли.

— Но… — Тринадцатый принц застыл в полной растерянности.

— Ваше Величество! — Му Си Мэй стало немного жаль принца, но упускать такой случай она не хотела. — А ещё Девятый принц, Десятый принц…

— Да-да! — подхватила императрица-мать. — Лао Цзю, Лао Ши, вы тоже должны научиться! Мне не нужно, чтобы вы пели, просто меняйте лица!

— Императрица-мать велела вам учиться, а вы ещё сомневаетесь? — Канси, похоже, давно не видел своих сыновей такими озадаченными, и в его глазах появились весёлые искорки.

Му Си Мэй думала, что Канси сочтёт такое занятие недостойным для принцев, но он, напротив, поддержал эту идею. Она с удивлением посмотрела на императора.

И в этот момент ей показалось, что в глазах этого великого императора мелькнули теплота и… тоска? О чём он тоскует? Му Си Мэй хотела присмотреться внимательнее, но Канси заметил её взгляд, и она испуганно отвела глаза.

— Все свободны. Я хочу поговорить с императрицей-матерью, — спокойно сказал Канси, оглядев присутствующих.

Все поклонились и вышли. Уходя, Му Си Мэй чувствовала на себе пристальный взгляд Канси, и от этого ей стало не по себе.

— Эннян, эта девушка принесла столько веселья в наши покои! — сказал Канси мягким голосом, когда они с императрицей-матерью остались одни. — Да, — вздохнула императрица-мать. — С её появлением здесь всё изменилось. Стало теплее и свободнее.

Канси кивнул и долго смотрел на то место, где только что стояла на коленях Му Си Мэй. Спустя некоторое время он спросил: — Ей, наверное, лет шестнадцать. Через несколько лет можно будет выдать её замуж. У тебя есть кто-нибудь на примете?

Императрица-мать задумалась, вспомнив, как Му Си Мэй, не раздумывая, поймала чашку, чтобы защитить её. Чувство нежности и благодарности наполнило её сердце. — Не будем спешить, — сказала она. — Она мне нравится, я хочу, чтобы она ещё пожила со мной.

— Хорошо, — с лёгкой улыбкой согласился Канси.

Выйдя из дома, Му Си Мэй почувствовала, что её уши горят. Она обернулась и посмотрела на две фигуры за окном. Внутренний голос подсказывал ей, что они говорят о ней.

Внезапно перед ней возникли три фигуры. Подняв голову, Му Си Мэй увидела троих принцев. В глазах одного читалась досада, в глазах другого — гнев, а третий смотрел на неё с тёплой улыбкой.

Му Си Мэй смотрела на них и размышляла. Гнев Десятого принца был понятен. Тринадцатый принц, зная её характер, вряд ли сердился всерьёз. Но улыбка Девятого принца озадачивала. Неужели ему нравилось, когда над ним подшучивают?