Глава 15. Я так по тебе скучала

Путь от дворца Сяньфу до дворца Чанчунь, где жила императрица, был неблизким. Всю дорогу императрица, не обращая внимания на окружающих, висела на мне, словно обезьянка, и без умолку тараторила:

— Сяо Бай, Сяо Бай, ты не представляешь, как я по тебе скучала…

Я недоумевала, как эта величественная императрица меняет облик быстрее, чем перелистывают страницы книги. Если бы кто-нибудь увидел ее в таком виде, то наверняка подумал бы, что она сбежала из сумасшедшего дома. К счастью, несколько сопровождавших ее служанок, привезенных из ее родного дома, увидев ее выходку, даже бровью не повели. Они окружили нас, скрывая от посторонних глаз, а затем с молниеносной скоростью забросили нас обеих в паланкин. И быстро побежали ко дворцу Чанчунь.

Едва войдя во дворец Чанчунь, я почувствовала, что голова разболелась еще сильнее. Покои моей сводной сестры были уставлены антиквариатом и драгоценностями, а здесь, в покоях самой императрицы, куда ни глянь — везде была еда. Даже на этажерке для драгоценностей стояли пирожные из рисовой муки с ласточкиным гнездом, ореховое печенье с грибной начинкой, мягкие паровые сахарные пирожные…

Но императрица была совершенно невнимательна. Она словно не замечала моего мрачного вида, крепко прижала меня к себе и несколько раз смачно чмокнула. Только после этого, довольная, достала пирожное и принялась есть. Уплетая лакомство, она снова взглянула на меня и вздохнула:

— Ай-яй-яй! Сяо Бай, ты теперь совсем не такая красивая, как я!

— Пф! — я фыркнула. Она ничуть не изменилась с тех пор. Я решила не обращать на нее внимания. Проголодавшись за несколько дней, я не могла упустить такой шанс перед обилием еды. Я набросилась на угощения и долго ела молча, пока не почувствовала жажду. Увидев на самой верхней полке этажерки миску с засахаренными семенами лотоса, до которой я не могла дотянуться, я наконец крикнула:

— Цзиньцзы! Зачем ты поставила миску с супом так высоко?

— Вот же бестолковая! Смотри, как надо! — услышав меня, она пришла в восторг. Засучив рукава, она взобралась на кушетку и достала миску, поставив ее передо мной.

От этой сцены я снова почувствовала бессилие. Ну почему эта вредина никак не изменится? Помолчав немного, я приложила руку ко лбу:

— Цзиньцзы, ах, Цзиньцзы! Неужели ты съела все «Наставления для женщин» и «Заповеди для женщин», которым учила тебя матушка?!

— А? Так это не я ли скормила их все тебе?! — лукаво ответила она.

Услышав это, я не удержалась и рассмеялась. Невольно вспомнились былые времена. Мое прошлое было полно крови и грехов, и только с ней я знала радость. Тогда она была единственной дочерью канцлера Цзинь, которую берегли как зеницу ока — боялись уронить, держа в руках, боялись, что растает, держа во рту. А я была всего лишь нелюбимой побочной дочерью советника Департамента передачи, для которой побои и унижения были обычным делом. Но я не хотела всю жизнь быть униженной, поэтому упорно училась игре на цитре, шахматам, каллиграфии и живописи. Неизвестно как, но я обрела некоторую известность в Шэнцзине, и мы с ней стали знаменитыми «Двумя красавицами Шэнцзина».

Эта девчонка тоже была ненадежной. Узнав, что мы с ней равны по славе, она разозлилась и темной ночью пришла вызвать меня на поединок. Но так некстати я как раз лакомилась сушеными абрикосами собственного приготовления. Увидев их, эта обжора намертво прилипла к месту, начисто забыв о цели своего визита. Выпросив угощение, она начала болтать со мной. Поначалу, как и подобает девушкам из знатных семей, мы чинно обсуждали стихи и прозу, но потом, не знаю как, разговор перешел на эротические картины с мужчинами. В тот момент мы почувствовали, будто знали друг друга всю жизнь.

С тех пор нас было не остановить. Мы часто тайно сбегали вместе на птичьи бои, играли в азартные игры, посещали веселые кварталы и стали лучшими подругами. Правда, ее отец-канцлер постоянно жаловался, что я сбила с пути истинного его добродетельную дочь, и до сих пор смотрит на моего отца косо.

— Сяо Бай, о чем задумалась? Неужели… в городе появились новые красивые юноши для утех?

Ее слова вернули меня к реальности. Глядя в ее блестящие глаза, я не удержалась от смеха и поддразнила:

— Еще бы! Нынешние юноши в Шэнцзине просто сводят с ума. Только вот… только вот Вашему Величеству Императрице их уже не увидеть…

— Ах ты вредина! — она сердито посмотрела на меня и, подперев подбородок рукой, устремила взгляд за пределы дворца, явно мечтая о тех юношах, о которых я говорила.

— Кстати! Хотела спросить тебя кое о чем. Я слышала, Чжан Фуцюань получил удары палкой. Что случилось? — Из-за моей сестры и этой ходячей катастрофы я чуть не забыла об этом.

— Пфф! — она вдруг рассмеялась и, отсмеявшись, сказала: — Эта «старая обезьяна» становится все сообразительнее! Недавно этот Юн Ван, о котором столько лет не было вестей, неизвестно с чего вдруг подал прошение, чтобы Его Величество помог ему найти жену. Да еще и красивую, и чтобы сказки умела рассказывать! Сама подумай, в нашей великой династии Ань красивых девушек найти легко, а вот умеющих рассказывать сказки — раз-два и обчелся. Не знаю, кто ляпнул, что ты теперь популярная рассказчица, вот Его Величество и выдал тебя за него!

Я вдруг вспомнила, как в день свадьбы Ань Ань, склонив голову набок, спросил меня, умею ли я рассказывать сказки. Выходит, все это устроил тот дикарь Юн Ван из любви к сыну, а вовсе не старый хрыч император строил козни? Значит, все мои догадки и предположения — пустая болтовня? Я глубоко вздохнула и с тревогой спросила:

— А какое отношение к этому имеет наказание Чжан Фуцюаня?

— Ахаха… — она рассмеялась еще громче. — Ой, ты же не знаешь! В день объявления указа Его Величество был в хорошем настроении и как раз развлекался с новой избранницей, да так увлекся! А эта «старая обезьяна» приперлась спрашивать, куда доставить указ — в поместье Юй Гогуна или еще куда! Сама подумай, разве Его Величеству было до него в такой момент? Он рассердился и велел ему самому разбираться. И не знаю, что взбрело в голову этой «старой обезьяне», но он доставил указ в Павильон Тяньи, в такое неподобающее место! Это уже опозорило Его Величество. А через пару дней ты еще устроила этот свой дурацкий «Прощальный вечер рассказов княгини Юн». Вот Его Величеству и пришлось выместить свой гнев на нем!

— Кхм-кхм… — от этих слов мне стало еще более не по себе. Интересно, какую каверзу устроит император, когда я сегодня его увижу?

Но она, совершенно не обращая внимания на мое беспокойство, продолжила:

— А прозвище «старая обезьяна» ему дал сам Его Величество, посмеиваясь над тем, как хорошо он научился угадывать его намерения!

— Мм! Цзиньцзы, как думаешь, Его Величество сегодня и меня на куски не разберет?! — наконец вырвалось у меня то, что так долго копилось в душе.

— А почему он должен тебя разбирать?

Глядя на ее удивленное лицо, я не удержалась от долгого вздоха. Эта девчонка всегда была простодушной и соображала медленнее других. Зачем я вообще ее спросила? Сама себе устроила неприятности. Мы так давно не виделись, не хотелось портить настроение, поэтому я сменила тему и начала сплетничать:

— Эй! Расскажи-ка мне про мою сводную сестру. Она ведь вошла во дворец всего на три дня позже тебя, была тогда по меньшей мере побочной женой. Почему же она до сих пор даже ранга Фэй не получила?

— Да разве твоя злобная сестра может со мной сравниться! — она бросила на меня взгляд и тут же гордо выпрямилась. — Я ведь вошла во дворец, уже нося под сердцем законного наследника!

— Ну-ну! Кричи громче, пусть вся Великая Цзинь узнает, что достопочтенная императрица забеременела до свадьбы! — бессильно возразила я. Я просто не понимала, как с таким умом она умудряется так благополучно жить в этом гареме, где убивают без ножа…