Глава 11. Твой отец – настоящий мастер!

Увидев, что я стою молча, опустив голову, хозяин, вероятно, решил, что мне не понравились эти наряды. Он таинственно достал шкатулку из дерева нанму и осторожно извлек оттуда одежду.

— Ваша Светлость, это же из шелка ледяного шелкопряда! Носить его — одно удовольствие, такая прохлада! Во всем Шэнцзине такой больше нет!

В Шэнцзине шелк не производят, тем более из ледяного шелкопряда. Обычно платок из такого шелка стоит сто восемьдесят лянов, а тут целый халат! Могу ли я себе такое позволить? Поколебавшись, я наконец выдавила улыбку:

— Я пришла не для того, чтобы купить одежду для Его Светлости Князя! Просто я недавно переехала в поместье, и князь нанял несколько новых слуг. Я подумала сшить им несколько комплектов одежды!

— Ваша Светлость так заботится о слугах! — сказал он, но на лице его читалось явное разочарование. Помолчав, он отвел меня во внешний зал, где продавались обычные ткани, и указал на несколько неплохих вещей. — Слуги княжеского дома тоже должны выглядеть прилично. Эта одежда тоже хороша, она точно не опозорит княжеский дом!

Я украдкой взглянула на ценник: каждая вещь стоила пятьдесят-шестьдесят лянов. Похоже, этот хозяин решил сделать из меня простофилю. Даже Хозяин чайной не позволял себе носить такую одежду. Я тихо вздохнула:

— Одежда неплохая! Но слуги обычно выполняют грязную работу, эта одежда не слишком износостойкая!

Услышав это, хозяин понял, что я не собираюсь тратить деньги, и улыбка исчезла с его лица. Он с сарказмом бросил:

— О! Какая экономная хозяйка!

— Княжеский дом велик, нужно быть бережливой! — притворилась я, будто не поняла его намека.

— Там есть остатки товара, по пятьдесят медных монет за штуку! Можете посмотреть! — он даже не поднял глаз, указывая на кучу вещей, сваленных на полу для распродажи.

Терпя его презрительный взгляд, я присела на корточки и стала рыться в этой куче. На самом деле, эта одежда мне нравилась: хоть и из грубой ткани, но очень прочная, а главное — дешевая. Но, перебрав все, я почувствовала разочарование. Все-таки мне нужно было на дворцовый банкет, а появиться там в слишком убогом наряде — значит опозорить себя!

Пока я раздумывала, что делать, мой взгляд упал на угол одежды, торчащий из-под шкафа в углу. Я потянула за него, и оттуда выпало несколько вещей. Судя по ткани, они были очень хорошего качества, и я поняла, что мне они не по карману.

Я уже собиралась положить их обратно, как хозяин подскочил ко мне с улыбкой:

— Ваша Светлость хочет купить это? Это тоже отличные вещи! Ткань не хуже, чем у того шелка ледяного шелкопряда, и всего по тридцать лянов за штуку!

— Хозяин! Не пытайтесь меня обмануть, эта одежда стоит не меньше семи-восьми сотен лянов, простые люди даже прикоснуться к ней не могут! — недоверчиво сказала я, внимательно осматривая вещи в надежде найти подвох. И действительно, я заметила, что на подкладке воротника каждой вещи вышито имя. Я недовольно сказала: — Как-никак, я ваша старая клиентка, а вы пытаетесь подсунуть мне краденое! Если кто-нибудь узнает, куда мне девать лицо?

— Не краденое, не краденое! — на его лбу выступил холодный пот, но он упрямо твердил: — Я в этом Шэнцзине считаюсь честным торговцем, как я мог бы совершить такой бесчестный поступок!

— Посмотрите! Имя вышито прямо на воротнике, а вы говорите, не краденое! — я указала на имя на воротнике и сердито бросила одежду на прилавок, собираясь уходить.

— Ваша Светлость, Ваша Светлость… — не успела я сделать и двух шагов, как он выбежал за мной, заискивающе улыбаясь. — Давайте поговорим! Эта одежда действительно не краденая!

Я лишь холодно хмыкнула, не отвечая. Видя мое недовольство, он продолжил:

— Ваша Светлость, скажу вам правду. Эта одежда на самом деле… на самом деле… на самом деле из дома семьи Ли с запада города.

— Опять обманываете! Семья Ли с запада города давно истреблена! — я была наслышана об этой семье. Они были одними из крупнейших торговцев чаем в Шэнцзине, но, неизвестно чем прогневав какого-то влиятельного вельможу, были обвинены по сфабрикованному делу и казнены всей семьей. Огромное состояние исчезло.

— Так вот именно потому, что они истреблены… — пробормотал он очень тихо.

Тут меня осенило.

— Эта одежда снята с мертвецов?! — воскликнула я.

Хозяин смущенно кивнул и, боясь, что я передумаю покупать, быстро добавил:

— Это меня жадность обуяла, что я взял эту партию одежды. Обычные люди суеверны, никто не решается покупать! Но… дом Князя Юна — другое дело, он под защитой императорской ауры, ему никакие запреты не страшны. Если Вашей Светлости нравится, я еще уступлю. Двадцать пять лянов за штуку, как вам?

Эта одежда, эта ткань, а особенно эта цена — все было мне по душе. К тому же, Князь Юн уже дошел до такой степени нищеты, что ему, вероятно, было не до суеверий. А если семья Ли действительно захочет забрать его к себе, то это будет великое благодеяние, за которое стоит жечь благовония и молиться. Довольная, я долго выбирала и остановилась на халате из кораллово-синего атласа на подкладке и черном парчовом халате с вышивкой. Они как раз подходили этому негодяю по размеру. На самом деле, мне очень нравился кораллово-синий, но на его фигуре такая одежда была бы просто испорчена.

Когда я вернулась с черным парчовым халатом, этот варвар Князь Юн возился с Ань Анем в грязи. Из-за нераскрытого дела «Истребительницы юношей» и моих запугиваний, он, хоть и хорохорился, все же боялся выходить из дома и целыми днями присматривал за Ань Анем. Но сейчас, увидев его лицо, я снова разозлилась. С холодным видом я вошла в дом, достала из своего багажа иголку с ниткой и решила зашить имя на воротнике. Вообще-то, среди дочерей семьи Бай я была лучшей рукодельницей, но за эти годы обленилась и утратила былую ловкость. Я собиралась, стиснув зубы, вышить пион, но, едва взявшись за иглу, снова почувствовала приступ ярости. С какой стати я должна на него ишачить? Не обращая внимания на стежки, я закрыла глаза и вышила черепаху.

Когда он вошел в комнату, я как раз закончила последний стежок. Я сердито швырнула ему одежду.

— Одежда!

Он, видимо, так давно не носил новой одежды, что растерялся, как ребенок, получивший конфету. Через некоторое время он радостно сказал:

— Я сначала вымоюсь, а потом надену новую одежду!

В доме было так убого, что не было даже лохани для мытья. Хорошо, что он был толстокожим. Он выскочил на улицу и направился к пруду. Когда он вернулся в новой одежде, оставалось только признать: встречают по одежке, Будду — по позолоте! Халат сидел на нем действительно неплохо, он выглядел довольно статно. Вот только борода и волосы на лице сливались в одно целое, вызывая тошноту. Скрепя сердце, я достала пятьдесят медных монет и сунула ему в руку.

— Будьте любезны, подстригите эту солому!

Он, видимо, был так рад новой одежде, что впервые не стал со мной препираться и тут же исчез. Уходя, он услышал, как Ань Ань, игравший на улице, громко крикнул:

— Папа, вечером будем есть рыбку!

Я как раз размышляла, что еще выдумал этот малыш, как он сам, виляя попой, вбежал в дом с двумя рыбами в руках и пролепетал:

— Женушка! Рыбка! Рыбка!

За эти два дня он совершенно забыл свою «новую женушку», подарившую ему платок. Неужели он опять нашел «новую женушку» и раздобыл у нее рыбу? Я поспешно спросила:

— Ань Ань! Откуда рыба?

Он склонил голову набок, задумался, потом взял меня за руку, вывел из дома и указал на недалекий пруд:

— Много рыбки!

Я посмотрела туда и увидела, что вся поверхность пруда усеяна рыбой, плавающей кверху брюхом. Сердце у меня упало: неужели в Шэнцзине началась эпидемия? Но когда я уже собиралась выбросить рыбу из рук малыша, я вдруг вспомнила, что этот варвар только что мылся в этом пруду…

Спустя долгое время я наконец не выдержала:

— Ань Ань! Твой отец – настоящий мастер…