Глава 13. День дворцового банкета

К счастью, до самого дня дворцового банкета все было спокойно. В этот день варвар Князь Юн впервые за долгое время встал спозаранку и с удовольствием нарядился в новую одежду. Что до его копны сухой соломы на голове, то он неизвестно где раздобыл шляпу, и теперь, если не считать того, что из-за сросшихся бороды и бровей лица было не разглядеть, он выглядел не так пугающе, как обычно.

Ань Ань, редко видевший отца хоть немного похожим на человека, с самого утра прилип к его ногам и не хотел слезать. Играя, он дул губки и говорил:

— Папе идет синий!

Надо сказать, что три дня назад последние медяки кончились, и мы уже несколько приемов пищи не ели даже батата. Сейчас у меня голова шла кругом от голода, и когда этот малыш сказал что-то, отвлекающее внимание, я тут же заинтересовалась:

— Когда это твой папа носил синюю одежду?

Услышав это, варвар вдруг покраснел, холодно фыркнул и отвернулся. Ань Ань же указал на снятую варваром иссиня-черную одежду и повторил:

— Синюю, синюю!

— Пфф! — Я прыснула со смеху и добавила: — Ань Ань, твой папа — волшебник, он умеет превращать синее в черное!

— Волшебник, волшебник! — услышав это, Ань Ань захлопал в ладоши и захихикал.

Варвар, видимо, почувствовал себя неловко, снова фыркнул и с холодным лицом сказал:

— Девятая Бай, вечером во дворце ты должна помочь мне придумать, как вытребовать резиденцию!

От этих слов у меня разболелась голова — значит, он еще не забыл об этом. Скрепя сердце, я долго пыталась отделаться от него общими фразами, как вдруг явился дворцовый евнух Чжан Фуцюань. Совершив глубокий поклон, он произнес:

— Ваша Светлость Князь, Ваша Светлость Княгиня! Слуга передает устный указ Его Величества: просим вас обоих пожаловать во дворец на банкет!

Варвар долго ждал этого момента. Услышав слова евнуха, он схватил Ань Аня и поспешил к выходу. Я же была несколько озадачена и спросила:

— Разве пир начинается не вечером?

— Изначально так! Но Его Величество сказал, что Князь и Княгиня — не то что другие подданные, они ведь свои люди. Давно не виделись, и он очень соскучился, поэтому хочет до начала банкета поговорить по душам!

Я ни капли не верила в такую доброту старого хрыча императора и с трудом выдавила из себя сухой смешок:

— Хе-хе…

Чжан Фуцюань, как обычно, понял мои мысли. Он выглянул наружу, посмотрел на уже отошедшего довольно далеко Князя Юна и, понизив голос, сказал:

— Ваша Светлость Княгиня, не беспокойтесь! Слуга видит, что на этот раз мысли Его Величества заняты не вами!

— Правда?! — недоверчиво скривила я губы.

Он кивнул, указал на удаляющегося Князя Юна и добавил:

— Он ведь изначально полководец, кто знает, что на уме у Его Величества!

— Вы двое, быстрее! Что за копуши! — крикнул варвар, обернувшись и увидев, что мы мешкаем.

Чжан Фуцюань с детства служил во дворце и никогда не видел такой грубости. Вздрогнув, он поспешил догнать князя. Я же невольно задумалась: старый хрыч император никогда не отличался добротой, за каждым его действием скрывались бесчисленные коварные замыслы. Интересно, какую гадость он задумал на этот раз?

Примерно через час ходьбы мы наконец вошли в ворота императорского дворца. Я давно так много не ходила и, немного выбившись из сил, тяжело дыша, прислонилась к Великим Золотым Воротам. Оглядевшись по сторонам — ряды павильонов, высокие черепичные крыши, красные стены — я вдруг почувствовала, будто попала в другой мир. Резные балки и расписные стропила Великого Золотого Дворца остались прежними, вот только ко мне они больше не имели никакого отношения.

Следуя за Чжан Фуцюанем, мы подошли к Кабинету Шаншуфан. Я как раз собралась с мыслями, ожидая вызова старого хрыча императора, и гадала, остался ли он таким же за столько лет разлуки. Но когда Чжан Фуцюань собрался войти и доложить о нас, его остановил довольно незнакомый молодой евнух. Судя по его одежде, он тоже был не последним человеком при дворе. С самодовольным видом он заявил:

— Эй! Его Величество сейчас совещается с несколькими князьями и отдал устный приказ посторонним не входить!

Я украдкой взглянула на Чжан Фуцюаня — казалось, он вот-вот вспыхнет от гнева. Эти двое явно были не в ладах. Как и ожидалось, Чжан Фуцюань сказал:

— Я прибыл по указу пригласить Князя Юна и его супругу на аудиенцию к Его Величеству. Если что-то пойдет не так, ты сможешь взять на себя ответственность?

— Ого! Хотя господин Чжан все еще считается человеком из ближнего круга, Его Величество давно сказал, чтобы вы зря его не беспокоили. Чей же это указ вы передаете?

— Не твое дело! Сегодня я непременно доложу!

Эти двое оживленно заспорили. Варвар взглянул на них, видимо, счел это скучным, сел с Ань Анем на ступени из белого мрамора и задремал. Я же с большим интересом наблюдала за перепалкой.

— Ах ты, старая обезьяна, тебе что, мало досталось! — вдруг выпалил незнакомый молодой евнух.

— Щенок! Тебе ли называть меня «старой обезьяной»? Береги свою шкуру! — Чжан Фуцюань тоже покраснел от злости.

— Ой! Да ведь «старая обезьяна» — это слова Его Величества! Если есть смелость, иди и разбирайся с Его Величеством!

— Ты, ты, ты… «Старая обезьяна» — это ласковое прозвище, которым Его Величество называет меня из любви!

Услышав это, я не смогла сдержать веселья и с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться вслух. Ань Ань же, услышав эту фразу, поднял голову и спросил варвара Князя Юна:

— Папа, что такое ласковое прозвище?

Варвар, видимо, не вслушивался в их разговор и просто мягко ответил:

— Ласковое прозвище — это так называют того, кого любят!

Это было слишком сложно, и Ань Ань все еще не понял:

— А кто такой тот, кого любят?

Варвар, вероятно, тоже счел объяснение сложным, вдруг искоса взглянул на меня и сказал:

— Жена! Жена — это тот, кого любят!

Услышав ответ, Ань Ань захлопал в ладоши и громко закричал:

— Ага! Старая обезьяна — жена Его Величества! Старая обезьяна — жена Его Величества!

Тут уж я не выдержала и разразилась смехом, да так, что зашлась в приступе. Посмотрев на Чжан Фуцюаня, я увидела, что он тоже залился краской от стыда и потерял дар речи. Молодой евнух, одержав верх, не собирался уступать и добавил:

— Без стыда и совести передал императорский указ на шумном рынке, получил палок и все равно не поумнел! Хм! Не надейся больше выслужиться перед Его Величеством!

Услышав это, я вдруг вспомнила те дни, когда проводила «прощальное выступление княгини Юн». Я действительно видела однажды, как Чжан Фуцюань, прихрамывая, выходил из дворца по делам. Если он и вправду самовольно передал указ у входа в Павильон Тяньи, то не ошиблась ли я насчет замыслов старого хрыча императора?!

Я как раз терпеливо приготовилась слушать дальше, как вдруг варвар Князь Юн рявкнул:

— Чего вы тут разорались! Как бабы из Дома Цветов, что дерутся за клиентов! Стыдоба!

Этот окрик привел их обоих в чувство, но, к моему огорчению, я так и не услышала то, что хотела. Я с досадой посмотрела на него и тоже плюхнулась на ступени из белого мрамора, раздраженно сказав:

— Вот увидишь, как Его Величество с тобой разберется за такое поведение!

— А что не так с моим поведением? Я говорю правду!

Не успел он выпятить грудь и начать со мной пререкаться, как к нам подбежала служанка в дворцовом платье светло-лилового цвета и спросила:

— Кто здесь княгиня Юн?

— Я. Сестрица, что случилось? — поспешно встала и спросила я. Во дворце всегда хватало тех, кто подлизывался к сильным и унижал слабых. Служанка окинула взглядом мой наряд и одежду варвара с явным презрением и, даже не поклонившись, сказала: — Моя госпожа приглашает княгиню во дворец Сяньфу для беседы!

— Осмелюсь спросить, какая именно госпожа?

Услышав мой повторный вопрос, Чжан Фуцюань многозначительно опередил меня с ответом:

— Нынешняя Хуэй Чжаои!

От этих двух слов — «Хуэй Чжаои» — у меня сердце ушло в пятки. Эта госпожа была моей законнорожденной старшей сестрой. С древних времен для законнорожденных детей обижать рожденных от наложниц было так же естественно, как есть рис. Вражда между нами была нешуточной. Похоже, сегодня меня не ждет ничего хорошего…