Глава 5. Соблазнение невинного юноши

Видя, что этот хулиган украл деньги и еще притворяется праведником, я так разозлилась, что не могла вымолвить ни слова, только дрожала и твердила:

— Деньги! Деньги!

— Папа, жена, что вы делаете? — В самый разгар нашей перепалки вернулся малыш, размахивая маленьким флажком и тряся головой. За ним следовали трое ребятишек еще младше него.

Увидев Ань Аня, Князь Юн сердито зыркнул на меня, присел перед малышом и ласково спросил:

— Ты куда ходил?

— Эй, Ань! Хватит притворяться! Быстро верни мне деньги! — У меня не было настроения любоваться этой сценой отеческой любви.

— Бай Лаоцзю, успокойся! Ребенок здесь, поговорим позже!

Теперь он вспомнил об отцовском авторитете, но я не унималась:

— Деньги!

Он бросил взгляд на малыша, который с любопытством склонил голову набок, наблюдая за нашим представлением, раздраженно хмыкнул, втолкнул меня в дом и с грохотом захлопнул хлипкую дверь.

В тот момент, когда дверь закрылась, я услышала, как малыш сказал своим маленьким солдатам:

— Папа и жена пошли делать красивого младшего братика!

Но сейчас было не до воспитания детей. Я прищурилась, ожидая, что он предпримет. Через мгновение он, смущенно почесывая голову, сказал:

— Бай Лаоцзю, эти деньги… деньги… Считай, что я взял их у тебя в долг, ладно? Я… я… я обязательно верну тебе потом!

— Неладно! Там целых пять тысяч лянов, ты должен вернуть их мне немедленно! — Если бы я не боялась, что он в гневе начнет буянить, я бы сказала: «Князь Юн, Князь Юн, даже если ты начисто вымоешь свой зад, он столько не стоит!»

— Вот не пойму, как ты вообще попала в «Две красавицы Шэнцзина»?

От слов «Две красавицы Шэнцзина» у меня по спине пробежал холодок, словно от шипов. Вспомнилось, как когда-то я и дочь канцлера славились на весь Шэнцзин своей красотой и талантами, а я своей кротостью и благовоспитанностью покорила сердца многих молодых господ. Но именно эта слава и привела меня к падению. Услышав, как он упоминает прошлое, я почувствовала ледяной холод в сердце и язвительно бросила:

— Вот незадача! Эту кротость и благовоспитанность я скормила собакам!

Увидев его замешательство, я добавила:

— Хватит болтать попусту, быстро верни деньги!

— Нету! Я их потратил! — Он тоже разозлился и, выпятив шею, упрямо бросил.

— Эй, Ань, не вешай мне лапшу на уши! Целых пять тысяч лянов серебра, куда ты их потратил? — Если бы я не была уверена, что не смогу его одолеть, я бы точно ударила его кирпичом по голове.

— Все равно потратил!

— Ладно, ладно, ладно! Какой же ты способный! — Я закатила глаза и повернулась, чтобы уйти. Идя к двери, я добавила: — Сейчас пойду и продам Ань Аня торговцам детьми, посмотрим, кому будет лучше!

— Бай Лаоцзю! — резко окликнул он меня.

Но я не обратила внимания и решительно направилась к выходу. Вдруг он схватил меня, вытащил из-под одежды записку, швырнул мне ее и холодно сказал:

— Бай Лаоцзю, ты сама напросилась!

Я уставилась на записку, и в голове у меня загудело. Я совсем забыла о той расписке, которую дала ему.

Увидев мое изумление, он довольно усмехнулся и лениво сказал:

— Видишь? «Жена такая же красивая, как Бай Лаоцзю»! Твои пять тысяч лянов я честно заработал!

— Ты меня обманул! — Мне хотелось плакать, но слез не было. Что за дела? Мало того, что вышла замуж за этого типа, так еще и все состояние у меня выманили.

Видимо, довольный тем, что я не нашла слов для ответа, он развязно сказал:

— Мне нужно еще раз отлучиться. Ты хорошо присмотри за Ань Анем!

Я стояла как вкопанная, глядя ему вслед. Инстинктивно сделала пару шагов за ним, но увидела, как он подошел к дереву, задумчиво обернулся, посмотрел на меня и вдруг резким ударом ребра ладони перерубил пополам ствол толщиной в четыре обхвата.

— Если посмеешь продать Ань Аня, я тебя на дрова порублю! — пригрозил он.

Внезапно я вспомнила, что он — военный, более того, У Чжуанъюань, лично выбранный покойным императором. Пока я радовалась, что он не разделал меня на куски и не скормил собакам, малыш, пошатываясь, вошел в дом, ведя за собой троих своих «солдат». Он серьезно спросил меня:

— Жена, они красивые?

У меня не было настроения шутить с ним, и я небрежно ответила:

— Красивые!

Услышав это, он остался очень доволен и, повернувшись к своим «солдатам», объявил:

— Моя жена сказала, что вы все красивые! С сегодняшнего дня вы — мои новые жены!

Его слова меня рассмешили. Оказывается, этот малыш — маленький ловелас. Но, присмотревшись к его «солдатам», я перестала смеяться. Они были одеты в очень хорошую одежду, явно из богатых семей. Если их родители узнают, что дети пропали, неизвестно, какие неприятности это может вызвать. Поэтому я поспешно спросила:

— Вы чьи дети?

— Я из семьи Су Бинь Бу Сан Су!

— Я из семьи Су Нян Гуан Чжун Ду!

— Я из семьи Да Ни Ши Цинь!

Эти невнятные слова было трудно разобрать. Поразмыслив немного, я наконец поняла: один из малышей был из семьи Министра Военного ведомства, другой — из семьи Наместника Лянгуана, а третий — из семьи Главы Далисы. Получается, этот малыш похищает только детей высокопоставленных чиновников. Вот только мне от этого не легче. Меня чуть не хватил удар. По идее, я должна была бы вернуть этих детей домой, но сейчас мне хотелось посмотреть, как этот так называемый Князь Юн будет выпутываться. Я даже надеялась, что эти сановники сдерут с него шкуру. Поэтому я с «добрым сердцем» похвалила малыша.

Когда они ушли играть в грязи, я снова начала сокрушаться об обманом отнятых деньгах. Погоревав некоторое время, я вдруг сообразила: деньги нужны были для побега. Теперь денег нет, так почему бы не найти кого-нибудь с деньгами и сбежать вместе с ним?!

Перебрав в уме кандидатов, я решила, что Гэн Сюцай подходит лучше всего. Не говоря уже о том, что его простодушие делает его легкой добычей, его богатства хватит, чтобы обеспечить мне безбедную вторую половину жизни, даже если урвать лишь малую часть. Не откладывая дела в долгий ящик, я тут же разложила бумагу, взяла кисть и написала:

«Сюцаю: Несколько дней не виделись, и я, Ваша слуга, очень по Вам скучаю. Помню, как когда-то мы с Вами под луной любовались цветами, пили чай и наслаждались изысканными блюдами. Как прекрасны были те времена! Лишь моя жадность к мирским благам виновата в том, что я обманула Ваши чувства. Если Вы не отвергнете меня, я готова последовать за Вами на край света и быть с Вами до самой смерти. Завтра в полдень у городского рва, не опаздывайте!

Ваша слуга, А Цзю»

Написав это любовное письмо, от слащавости которого у меня самой свело зубы, я почувствовала душевное облегчение. «Сюцай, Сюцай! — подумала я. — Не вини меня. Кто виноват, что ты самый большой простофиля на свете?»

Письмо я тайно передала через вдову Чжан. Она всегда любила устраивать подобные дела — разрушать одну семью ради счастья двух других. На следующий день Князь Юн снова исчез с раннего утра, что было мне только на руку. Я смело направилась к городскому рву. Как и ожидалось, Сюцай уже давно ждал там. Увидев меня, он тут же заключил меня в объятия и забормотал:

— А Цзю! Я знал, что ты любишь меня!

— Да, да, да! Я люблю тебя! — Глядя на его сентиментальное выражение лица, я почувствовала себя соблазнительницей невинного юноши. Но, подумав о своей будущей беззаботной жизни, я стиснула зубы, топнула ногой и спросила: — Деньги принес?

— Принес, принес! — ответил он взволнованно. — А Цзю, я знал, что ты любишь меня! Ты даже боишься, что я буду страдать в будущем!

— Да, да, да! Я люблю тебя, без тебя я не смогу жить! — говоря это, я потащила его к заранее приготовленной лодке.

Как только мы отплыли, я отпустила его руку и, напевая песенку, с удовольствием подумала: «Мне все-таки везет! Даже побег с соблазненным невинным юношей у меня проходит глаже, чем у других…»