Ян Вань в прошлой жизни и представить себе не могла, что будет учить есть создателя Запретного города, жившего шестьсот лет назад. И он действительно последовал ее совету: аккуратно взял горсть орехов из ее рук, закинул в рот и начал медленно жевать. Орехи хрустели у него на зубах, как маленькие неразорвавшиеся петарды во время новогоднего праздника.
Ян Вань, довольная внезапно пришедшим ей в голову сравнением, подперла подбородок руками.
Она выпрямилась и посмотрела на Дэн Ина в свете лампы.
Этот дождливый вечер двенадцатого года эры Чжэньнин вдруг стал очень реалистичным, словно она сидит в библиотеке допоздна: в термосе — чай с лимоном и годжи, рядом — пакет с орехами, а этот человек по имени Дэн Ин, воплощенный в множестве острых слов, составляет ей компанию уже несколько зим.
— Эй, — невольно окликнула она его.
Дэн Ин услышал голос Ян Вань и хотел ответить, но поперхнулся. Ян Вань поспешно налила ему воды. — Выпей, полегчает.
Сдерживая кашель, Дэн Ин сделал глоток и засмеялся.
— Прости, раньше такого не бывало.
— Ничего. Ешь, я больше не буду тебя отвлекать. Когда ты ешь, ты совсем на себя не похож.
— А… на кого?
— На хомяка, который раньше жил у меня .
— Хомяка?
— Ну, он похож на мышь.
— А? — Услышав это сравнение, Дэн Ин засмеялся, покачал головой и, прикрыв рот рукой, проглотил оставшиеся орехи.
Ян Вань подперла подбородок.
— Ты со всеми такой?
— В каком смысле?
— Такой… добродушный, не обижаешься, что бы тебе ни говорили.
— Хм… — Дэн Ин немного помолчал, держа в руках чашку. — У меня не так много друзей.
— А мой брат?
Дэн Ин немного замялся, услышав этот вопрос.
— Твой брат… один из немногих моих друзей. Но теперь я не могу с ним общаться.
Ян Вань посмотрела на шрам на его руке.
— Тебе не кажется, что он ведет себя бессовестно, так поступая с тобой?
Бессовестно? Дэн Ин сначала никак не отреагировал, но, повторив это слово про себя, рассмеялся. Он поднял голову и посмотрел на Ян Вань.
— Ты всегда меня смешишь.
— Это потому, что я люблю говорить правду. — Ян Вань чуть не закинула ногу на ногу. — Если честно, я раньше думала, что Ян Лунь очень крутой, но теперь вижу, что во времена Чжэньнин он так себе. — Она скривила губы. — К сестре относится хорошо, но методы у него глупые. Не знает, как лучше поступить, только и умеет, что защищать своих. Преподавать… более-менее умеет, важно читает по книге. Конечно, это же ученик Бай Гэлао. Эй, Дэн Ин… — Разгорячившись, Ян Вань ухватилась за край одеяла Дэн Ина.
— Когда ты будешь преподавать в Нэйсюэта́н?
Дэн Ин посмотрел на руку Ян Вань, которая была всего в нескольких сантиметрах от его ноги. Он хотел отодвинуться, но она вовремя убрала руку.
— Ты точно будешь преподавать лучше, чем Ян Лунь.
Что бы она ни говорила, Ян Вань всегда была на стороне Дэн Ина.
Дэн Ин до сих пор не понимал, почему эта девушка, которую он раньше никогда не видел, так к нему расположена.
В Наньхайцзы он думал, что это какая-то ошибочная любовь, но сейчас уже не был так уверен.
Однако он не хотел спрашивать.
— Хочешь послушать лекцию, девушка?
— Ага, — Ян Вань достала из-за пазухи тетрадку в линию. — Смотри, я даже тетрадь для конспектов приготовила. И еще, не называй меня «девушка». У меня есть имя, я же тебе говорила, меня зовут Ян Вань. А еще у меня есть уменьшительное имя — Вань. Хотя все говорят, что потом мой характер испортился, и это имя мне не подходит, но если хочешь, можешь меня так называть.
— Неправда, Вань, это имя тебе очень подходит. — Его взгляд и голос были искренними.
Ян Вань, услышав это, едва сдержала смех. Она вдруг решила добавить в книгу о Дэне Ине одну строчку: «Дэн Ин мастер говорить девушкам приятную ложь».
— После моего совершеннолетия ты первый, кто мне это говорит. Эх… — Она вздохнула и посмотрела в окно. — Вот только я очень переживаю: кажется, Ян Луню не очень нравится, какой я стала.
— Цзыси… — Он невольно произнес почтительное имя Ян Луня, но тут же поправился: — Ян дажэнь в последнее время в порядке?
— Да, вполне. А что с ним может быть не так?
— А ты?
— А?
Ян Вань не сразу поняла, о чём он.
Видя её замешательство, Дэн Ин забеспокоился:
— Я не хотел вас обидеть.
Ян Вань, услышав это, улыбнулась, подперев щеку рукой:
— Ты спрашиваешь о моих делах? Боишься, что Чжан Ло меня обижает? Ха…
Её глаза блеснули.
— Не беспокойся, сейчас, наверное, все женщины в столице презирают его. Каждый день ругают за то, что он бросил меня, вынудил разорвать помолвку и ещё пытается очернить моё имя. Вчера сестра, кажется, обмолвилась о нас с ним при Его Величестве.
Его Величество разгневался и приказал Шэнсинсы дать ему двадцать ударов палками. Сейчас он, вероятно, дома зализывает раны. Мой брат, кажется, подал прошение, чтобы заступиться за семью Чжан, но, думаю, втайне он очень доволен.
Сказав это, она сама рассмеялась. Едва сдержав смех, продолжила:
— Не волнуйся, все эти дела тебя не касаются. Ты просто занимайся своими делами. Когда пойдёшь к Его Величеству, дай мне знать, чтобы я могла отпроситься из Шанъицзюй.
— Я давно не преподавал.
— Ты… что, волнуешься?
Дэн Ин покачал головой:
— Нет, просто боюсь, что я не так хорош, как ты думаешь. Много лет ношу пустое имя. На самом деле, я всего лишь брошенный ученик своего учителя.
Услышав это, Ян Вань вдруг вспомнила, что Ян Лунь в своих записях упоминал, что после смерти Дэна Ина некому было даже похоронить его, никто во всей столице не осмелился этим заняться. Бай Хуань отдал Дэн Ину свой гроб, а сам после смерти был похоронен в простой деревянной колоде.
Такая глубокая привязанность между учителем и учеником, но при жизни они не могли об этом говорить.
Трагедия эпохи.
Некоторые чувства противоречили тогдашним нормам морали. Они существовали, но люди ценой жизни скрывали их.
Ян Вань с фонарём в руке шла обратно в Чэнцяньгун, всё время думая об отношениях Бай Хуаня и Дэна Ина.
Их окончательный разрыв произошёл осенью двенадцатого года правления Чжэньнин. В то время в истории произошла ужасная резня в Тунцзя Шуйюань, где более семидесяти человек были обезглавлены.
Большинство из них были дунлиньцы, которые осмеливались критиковать даже Внутренний кабинет. В конце концов, Чжан Ло одного за другим жестоко пытал их до полусмерти. Многие не выдержали пыток и в императорской тюрьме предали всё, во что верили всю жизнь, но в итоге никто не выжил.
Ян Вань видела в исторических документах такое описание:
«Колени Чжоу Цунхая были стёрты до костей, он больше не мог стоять на коленях на помосте для пыток. Перед смертью он проклинал императора, изрыгая кровь со сгустками и кусками гниющей плоти. Можно сказать, что все его внутренние органы были истерзаны пытками. Его ужасное состояние не поддаётся описанию».
В этой истории есть несколько неясных моментов, которые Ян Вань много раз пыталась прояснить, но не нашла доказательств.
Во-первых, эти люди были арестованы и заключены в тюрьму за то, что заступались за Дэна Ина, но их ужасная смерть была вызвана Чжан Ло. Почему Чжан Ло так жестоко убил этих людей? В исторических источниках это не объясняется.
Во-вторых, смерть этих людей была настолько ужасной, что потрясла чиновничий аппарат. Император, не выдержав давления, был вынужден задействовать Дунчан для надзора за цзиньивэй, чтобы ослабить влияние Бэйчжэньфусы.
Именно тогда Дэн Ин прошёл путь от Тайхэдянь до Сылицзянь и всего чиновничьего аппарата династии Мин. В исторических источниках нет точного описания этого процесса, но более поздние исследователи, анализируя разрыв между Бай Хуанем и Дэн Ином, пришли к выводу, что эта трагедия, вероятно, произошла при содействии Дэна Ина. Это и есть первое обвинение, выдвинутое историками против Дэна Ина: ради собственного возвышения он лично отправил на смерть тех, кто когда-то рисковал жизнью, защищая его.
Ян Вань не согласна с этим утверждением, но, к сожалению, это лишь эмоциональное несогласие, у неё нет доказательств.
До осени двенадцатого года правления Чжэньнин оставалось ещё полгода. По сути, это было самое безмятежное время Дэна Ина при дворе.
Ян Вань вспомнила, как он сидел перед ней и ел орехи, как хомяк, и почувствовала грусть.
Она потёрла глаза, пытаясь отогнать лишние мысли. История есть история, как бы ни было тяжело её участникам, это не имеет к ней никакого отношения.
— Тётушка.
Детский голос прервал её размышления.
Ян Вань подняла голову и обнаружила, что уже дошла до ворот Чэнцяньгун. Сын Нин-фэй, наследный принц Илан, дёргал её за рукав:
— Я ещё хочу посмотреть, как тётушка превращается в маленького человечка.
Ян Вань, видя, что рядом с ним никого нет, и он весь вспотел, присела и вытерла ему лицо своим платком.
— Ты снова называешь меня тётушкой, — сказала Ян Вань.
Илан схватил Ян Вань за руку:
— Матушка сказала, что ты её сестра, значит, ты моя тётушка.
Глядя на его серьёзный вид маленького всемогущего начальника, Ян Вань хотелось ущипнуть его за щёку, пока никто не видит.
В любую эпоху милые дети всегда вызывают умиление.
— Тётушка, ты чем-то расстроена?
Ян Вань покачала головой:
— Нет, я не расстроена.
Илан отпустил её руку и серьёзно спросил:
— Тогда почему ты всё время смотрела в землю и молчала?
Ян Вань улыбнулась:
— У меня серёжка упала.
Как только она это сказала, у ворот дворца раздался нежный голос:
— Когда упала? Я прикажу людям поискать.
Ян Вань подняла голову. Нин-фэй спускалась по ступеням. Она только что сняла вечерний макияж, одета была просто. Обращаясь к Илану, спросила:
— Когда ты выбежал?
Ян Вань поспешно поклонилась. Нин-фэй одной рукой взяла Илана, а другой помогла Ян Вань подняться.
— Вернулась?
— Да.
— Куда ты ходила?
— Навестила одного старого знакомого.
Нин-фэй мягко спросила:
— Ваньэр, у тебя есть знакомые во дворце?
Ян Вань только улыбнулась, не отвечая.
— Это Дэн Шаоцзянь?
Ян Вань замерла. Нин-фэй отвела с её лица мокрые от дождя пряди волос и тихо произнесла:
— Глупышка, ты раньше всего боялась, что же случилось теперь?
Хотя она так и сказала, в её голосе не было упрёка.
— А ты не боишься?
— Меня госпожа защищает, чего мне бояться?
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|