Моя история и история Хуню (Часть 2)

Ужас! Неужели я своими словами довела свекровь до сердечного приступа? В династии Тан так ругаются?

Хуню, держа Чжун Юэ, ухмыльнулась:

— Сестра, ты молодец! Она нас три года ругала, а ты ни разу не ответила. Даже когда она тебе палочками в нос тыкала, ты все равно спокойно ела свою рисовую кашу. Целых три миски уминала!

Я что, раньше совсем дурочкой была? Я закатила глаза:

— А муж что сказал?

Хуню с неприкрытой завистью ответила:

— Зять молодец! Он сказал: «Матушка, моя жена просто скромная. Не сердитесь».

Скромная, значит глупая. Это всем известно.

— А ты почему меня не защищала? Сдохла, что ли? — сердито спросила я.

— Хе-хе, меня же не ругали. Мама велела мне меньше болтать, чтобы я выросла благородной барышней. Тогда зять найдет мне хорошего мужа. Да и старуха говорила про двух дурочек, большую и маленькую. Ты точно глупее меня, — довольно заявила Хуню.

Я потеряла дар речи. Весь мой боевой настрой улетучился. Что за люди меня окружают?

Я отправила Хуню и Чжун Юэ ужинать и решила полежать в тишине, подумать о будущем. Прошлого уже не вернуть.

В темноте кто-то тихо вошел в комнату.

— Госпожа, ужин готов, — это был Чжунхэ, мой муж. После того, как я нагрубила его матери, он все равно зовет меня ужинать.

— Я не буду. Худею, — буркнула я.

— Госпожа, вы все еще сердитесь? Вы сегодня были очень смелой. Я даже не поверил, что это вы говорите. Вас кто-то научил? — он был удивлен, что я осмелилась ответить его матери. Непочтительно как-то!

— Нет, — ответила я. Я не сердилась, и меня никто не учил. Но Чжунхэ не понял.

— Госпожа, тогда я принесу вам поесть позже. Вы сегодня хорошо сказали, но не слушайте, что говорят соседи. Я знаю, что вам обидно, но раньше вы никогда не спорили со свекровью. Они подначивали вас, чтобы посмеяться над вами, — Чжунхэ взял меня за руку. Его голос был по-прежнему мягким.

Судя по его словам, я была настолько глупой, что даже ругаться не умела. Но зато меня никто не мог подбить на скандал. Я терпела ругань свекрови, а когда совсем невмоготу становилось, начинала плакать. Тогда мне давали пилюли из боярышника, и все проходило.

Чжунхэ вышел из комнаты. Я услышала тихий вздох.

В главной комнате Хуню и Чжун Юэ дрались за еду. Мать тихо ругала служанку. Чжунхэ стоял во дворе и вспоминал прошлое. Три года назад отец был еще жив, и жизнь не казалась такой тяжелой. В одночасье у меня появилась толстая жена. Ну и пусть толстая, но она еще и не очень умная. Только хихикает и постоянно ест. Другие жены — умелые хозяйки, а моя, кроме еды, ничем не интересуется. Но перед смертью отец взял с меня обещание, что я буду хорошо к ней относиться. Сказал, что она бедная девочка, и если я захочу взять наложницу — пожалуйста, но жену бросать нельзя. Сказал, что это его долг, и я должен его отдать.

А еще Чжун Юэ… Жизнь перевернулась с ног на голову. Почему, вернувшись с проверки полей, отец принес младенца? С тех пор мать ненавидит то место и все, что связано с отцом. Отец был спокойным человеком, и я тоже унаследовал его характер. Но иногда мне очень тяжело. У меня нет жены, с которой можно поговорить, которая меня поймет. Мне приходится растить непонятно откуда взявшегося брата и терпеть упреки матери. Она вымещает на мне всю свою злость на отца, потому что он умер, сделав все это, и оставил меня одного разбираться со всем этим.

Но сегодня жена вела себя странно.

Ругань в главной комнате усилилась, и Чжунхэ пришлось войти. Хуню уплетала еду, а Чжун Юэ дергал ее за одежду. Мать все время одергивала ребенка.

Чжунхэ вздохнул, взял Чжун Юэ на руки и отломил ему кусок лепешки.

— А почему твоя жена не пришла ужинать? — спросила мать.

— Говорит, что не голодна. Матушка, не беспокойтесь, — Чжунхэ положил Чжун Юэ в рот кусочек овоща, но тот выплюнул его на стол.

— Хм, удивительно! Дурочка, а все-таки умеет злиться. Хорошо бы, если бы она всегда была такой решительной. Я бы тогда меньше переживала. Что за жену мне этот старый хрыч нашел? Моя племянница была бы намного лучше, — свекровь начала свою обычную песню, перемывая косточки покойному свекру. Это был обязательный ритуал после каждой ссоры.

— Госпожа, вы голодны? Я принес вам поесть, — услышала я сквозь сон голос мужа.

— Не хочу. Я спать хочу, — я очень устала за эти полмесяца. Каждый день бродила по улицам, а сегодня еще и так много плакала. Голова раскалывалась.

— Ммм, от вас пахнет пирожными из маша. Вы опять тайком ели? — пробормотал Чжунхэ, ложась рядом.

— Ага, купила сегодня коробочку и съела, — ответила я, закрыв глаза.

— Коробочка — это два цзиня! Вы все съели? Вы же теперь еще больше поправитесь! Если хотите похудеть, не ешьте сладкое на ночь. И вообще, если много съесть перед сном, будет плохо. Съешьте пилюлю из боярышника, — Чжунхэ ворчал, как старушка.

Я повернулась к Чжунхэ и положила руку ему на лицо, затыкая этот бормочущий рот. Мне нужно было спать.

— Госпожа, ваша рука такая тяжелая! Я задыхаюсь! — прохрипел Чжунхэ.

Я уснула. Мне снилось, что я обнимаю большую подушку. Она заполняла все мои объятия, и было очень удобно. Подушка пыталась убежать, и я придавила ее ноющей ногой, уперевшись коленом в мягкую поверхность. Так хорошо…