Секрет, полученный в обмен на пилюли из боярышника семьи Цзяо (Часть 1)

Секрет, полученный в обмен на пилюли из боярышника семьи Цзяо

— Госпожа, вы меня раздавили!

Едва открыв глаза утром, я увидела страдальческое лицо Чжунхэ, пытавшегося выбраться из-под моей подушки.

Этот худенький мужчина, хоть и тощий, но довольно симпатичный. Вчера я так рыдала, что толком его и не разглядела. Чмок! Поцелую-ка его разок. Грех не воспользоваться, все равно мой муж.

— Госпожа! — Чжунхэ выглядел так, будто съел крысиного яда и вот-вот окоченеет.

С неохотой я убрала ногу. Оказалось, мягкая подушка была животом моего мужа. Я приподняла голову. Муж смотрел на меня томным взглядом, нет-нет, скорее, полным нежности. Кажется, ему понравилось.

— Госпожа, вы выглядите совсем иначе. Вы стали красивее. Совсем не похожи на ту жену, что была у меня три года, — пробормотал Чжунхэ, словно во сне.

Хотя поза и взгляд Чжунхэ явно меня соблазняли, я подавила свои желания и быстро встала с кровати. Раз уж я переродилась, то ради того, что муж все эти годы не бросал меня, глупую жену, я должна постараться и своими силами добиться обеспеченной жизни в династии Тан.

— Сянгун, я пойду приготовлю завтрак. Вчера вечером цешэнь была неправа. Отдохните еще немного. Когда еда будет готова, я вас позову. Вы не опоздаете на службу, — я умылась, причесалась. Прическу «дуомацзи» я делать не умела, поэтому просто собрала волосы в хвост. Подумав, все же скрутила их в пучок и заколола шпилькой. Под ошеломленным взглядом Цзяо Чжунхэ я, покачиваясь, вышла из комнаты.

Обшарив всю кухню, я нашла только два яйца и несколько паровых булочек. Ума не приложу, как мужу удалось откормить меня до такой степени.

Разжигать огонь в печи я совершенно не умела. Применять теорию на практике — дело непростое. Не знаю, когда Чжунхэ успел подойти и прислониться к дверному косяку. Он наблюдал, как я порхаю бабочкой, но без особого толку.

— Госпожа, с вами все в порядке? — Увидев, как я отчаянно сражаюсь с печью, Чжунхэ подошел и потрогал мой лоб. Жара нет. Вчерашние пирожные из маша вреда не принесли. Неужели небеса сжалились, и моя жена поумнела?

В итоге огонь разжег Чжунхэ. Я поджарила два яйца, сварила жидкую рисовую кашу и подогрела булочки. Чжунхэ достал из кувшина в углу немного солений. Таким был мой первый осознанный завтрак в династии Тан.

Я поставила одно жареное яйцо перед свекровью, другое подала Чжунхэ. Подумав, отломила палочками половинку и положила в маленькую миску для Чжун Юэ. Воцарилась странная тишина. Кусок булочки застрял у меня в горле — ни проглотить, ни выплюнуть. Почему они так странно на меня смотрят? У меня лицо в саже?

— У меня лицо в саже? — спросила я, глядя на Чжунхэ.

Он покачал головой и наконец взялся за палочки, но только ковырялся ими в каше. Свекровь глубоко вздохнула:

— Предки смилостивились! Старик, ты явил чудо!

Я поняла, что мое поведение их слишком удивило. Глупая невестка проснулась, научилась готовить и стала вежливой — это было не просто просветление.

— Сянгун Цзяо дома? Еще не ушел? — крикнула женщина у ворот.

Чжунхэ нахмурился, но все же вышел.

— Сянгун Цзяо, снова вас беспокою. Вчера у моей двоюродной сестры был праздник по случаю месяца со дня рождения ребенка. Я ходила туда с сыном. Утром он проснулся и жалуется на недомогание в животе. Посмотрите, что с ним, — сказала женщина.

— Госпожа Лю, не стоит благодарности. Мы же соседи, какие могут быть хлопоты? Хм, ребенок просто переел. Я дам вам пилюли из боярышника. Пусть съест две штуки, а сегодня поголодает, и все пройдет, — ответил Чжунхэ.

Значит, фамилия мужа этой женщины — Лю.

— Сянгун Цзяо, а у меня во рту кисло, и есть совсем не хочется. Посмотрите, что со мной, — снова заговорила госпожа Лю.

— Кхм-кхм, у госпожи радостная весть, поэтому и тянет на кислое. Я дам вам побольше пилюль, — услышала я слова Чжунхэ.

Свекровь тихо пробормотала:

— Бесстыжая баба, каждый день приходит за пилюлями из боярышника. Будто никто не знает, что она беременна. Только она, что ли, рожать умеет? — Затем она злобно посмотрела на меня. Похоже, удивление от жареного яйца уже прошло.

Однако, неужели мой муж умеет делать только пилюли из боярышника? Кажется, это все его умения. Ешь пилюли из боярышника — и вылечишься от всех болезней.

Наконец, проводив Чжунхэ, я встала на пороге и смотрела, как он исчезает в конце переулка. На финиковом дереве у ворот остались лишь голые ветки. Я пришла в семью Цзяо четыре года назад, пережила здесь три осени. Сезон сбора урожая прошел, но пока есть надежда и мечта, никогда не поздно начать.

— Госпожа Цзяо, сколько мисок риса сегодня съели? — Госпожа Лю очень вовремя вышла из-за своей двери и, поддерживая поясницу рукой, подошла поздороваться.

— Вы потянули спину? Зачем так держитесь? — спросила я.

— Ой, вы не знаете? Я снова беременна, уже третий раз. Я же сегодня утром заходила к вам за пилюлями из боярышника. Это старший и второй болели. А этот, в животе, ему всего несколько дней, а уже так меня мучает, что есть не могу. Говорят, кислое — к мальчику, острое — к девочке. Наверное, снова мальчик будет, — громко тараторила женщина. Я подумала, что свекровь наверняка уже проклинает ее в доме.

Я почесала ухо. Мы же вдвоем, я не глухая, зачем так кричать? Я посмотрела на ее талию. Никак не скажешь, что она родила двоих детей, а теперь еще и беременна третьим. Талия тоньше моей. Она извивалась передо мной, как ива на весеннем ветру. Злит меня, что ли?

— Госпожа Цзяо, ваша свекровь опять вас ругала, да? Эта старуха такая злая. В следующий раз, когда она начнет вас ругать, вы ей ответьте тем же. Или подеритесь с ней, она вас точно не одолеет. Посмотрите на свои толстые руки и ноги, тц-тц, одним махом ее отбросите. Говорю вам, со свекровью надо бороться. Как только вы покажете характер, она испугается. А Чжунхэ потом вам еще и пилюли из боярышника даст, — госпожа Лю была действительно очень худой. Не уродливая, но губы тонковаты, а брови коротковаты. Мне такие люди не нравились. Казалось, ее губы стали тонкими от постоянной болтовни и сплетен.