Эта глава — разговор по душам (Часть 2)

— Мой дядя и раньше косо смотрел на князя. Кто знает, может, он просто ищет повод избавиться от вас. Неужели вы действительно намерены отказаться от военной власти?

Цзян Тинъюань бросил взгляд на девушку, которая нарочито понизила голос, и легкомысленно улыбнулся:

— Император всегда любил принцессу Чанлэ. Думаю, ради тебя он пощадит меня. Что касается власти… мне всё равно. Когда в объятиях красавица, зачем нужны эти пустые формальности?

Инь Чанлэ, видимо, уже привыкла к странным высказываниям Цзян Тинъюаня, поэтому его слова, похожие на признание в любви, не произвели на неё особого впечатления.

— Если мой дядя действительно любит меня, зачем ему выдавать меня за вас? — искренне спросила она, слегка повернув голову.

Цзян Тинъюань промолчал.

Инь Чанлэ, хоть и почувствовала лёгкий укол совести за свой дерзкий вопрос, продолжила:

— Я не шутила, когда говорила о расторжении помолвки.

Цзян Тинъюань, до этого сидевший развалившись, выпрямился и, подражая Инь Чанлэ, слегка наклонил голову и понизил голос:

— Я тоже не шутил, когда говорил, что хочу жениться на тебе, А-Ле. Я… влюбился в тебя с первого взгляда.

Его голос и так был тихим, а последние слова он произнёс почти шёпотом, и горячее дыхание обожгло щеку девушки.

Хотя Инь Чанлэ и покраснела, она ни на секунду не поверила его словам.

— Боюсь, что к тому времени за вас выйдет замуж только мой труп, — прямо сказала она, решив, что больше нет смысла ходить вокруг да около.

Улыбка исчезла с лица Цзян Тинъюаня. Он прищурился и спросил:

— Ты боишься, что я тебя убью?

Его тёмные глаза смотрели на неё, как гепард на добычу, готовую сорваться с места. Его взгляд был опасным и пугающим.

Инь Чанлэ и без того боялась непредсказуемого Бэйцин-вана, а сейчас, под его пристальным взглядом, её руки, спрятанные в широких рукавах, задрожали.

Она сжала их в кулаки, пытаясь справиться со страхом.

Сейчас был момент для переговоров. Если она покажет свою слабость, Цзян Тинъюань будет контролировать её всю оставшуюся жизнь.

— Я просто думаю о своей безопасности. Разборки между вами и моим дядей — это дело двора, но почему в них замешана я, простая девушка? Я с детства росла без родителей, и только благодаря бабушке смогла выжить во дворце. Я не стремлюсь к богатству и славе, я просто хочу жить спокойно.

Она решила разыграть карту сочувствия. В книге говорилось, что Цзян Тинъюань рано потерял родителей и вырос благодаря старым друзьям своего отца и слугам в резиденции.

Похожий опыт должен был вызвать у него сочувствие.

— Принцесса, вы хорошо подобрали слово «выжить». Но я не понимаю, как можно «выживать», имея всё необходимое и сотни слуг, — Цзян Тинъюань потёр лоб рукой, облокотившись на столик, и опустил глаза.

Он говорил о том, как принцесса впервые сопровождала императора на гору Цзушань для жертвоприношения предкам.

Гора Цзушань находилась в восточном пригороде столицы, всего в часе езды от дворца.

Но с почётным караулом путь занимал в два-три раза больше времени.

Прежняя принцесса любила роскошь и, отправляясь на жертвоприношение, взяла с собой около сотни слуг, а все предметы в её паланкине были сделаны из золота и серебра.

Император, по неизвестным причинам, не стал её ругать и позволил ей делать, что она хочет.

Раз уж император молчал, остальные тем более не смели возражать.

Но после этого случая столичные учёные начали писать статьи, обвиняя её в бездарности, расточительности и т.д. В итоге вся империя Да Инь знала, что их принцесса — глупая транжира.

Инь Чанлэ, слушая его насмешки, почувствовала неловкость, но потом вспомнила, что это сделала прежняя принцесса. А разве она сама сейчас не выживает?

— Эх, у каждой семьи свои проблемы, — уклончиво ответила она.

— Тц, какая жалость. Тогда принцессе стоит поскорее выйти замуж. В моей семье проблем точно не будет.

Инь Чанлэ постаралась не обращать внимания на его поддразнивания и серьёзно спросила:

— Можете ли вы дать мне честный ответ: доживу ли я до старости?

Цзян Тинъюань усмехнулся, проигнорировал её вопрос и, налив себе чаю, начал пить.

Смелость, с которой она задала вопрос, испарилась, и Инь Чанлэ не осмелилась настаивать, обиженно замолчав.

«Но, похоже, Цзян Тинъюань всё же намерен сохранить мне жизнь?» — подумала она, и её тревога немного утихла.

*

Ночью полумесяц то появлялся, то исчезал за густыми чёрными облаками, и его свет окрашивал каменные плиты во дворе в нежный нефритовый цвет.

Весенние ночи были обманчиво тёплыми, и когда Циньшу погасила свечи во дворце и закрыла окна, аромат цветов, наполнявший двор, остался снаружи.

Инь Чанлэ, укутавшись в мягкое одеяло, перевернулась на другой бок и задумалась. Её мучил один вопрос.

Цзян Тинъюань всё время говорил, что не расторгнет помолвку. Это правда или он просто издевается?

Она, современная девушка, не умеющая ни писать стихи, ни сражаться, могла рассчитывать только на поддержку сильных мира сего, чтобы выжить.

Инь Чанлэ, стиснув зубы, села на кровати и позвала Циньшу, которая спала в соседней комнате:

— Пусть каждые два дня кто-нибудь выбирает что-нибудь из моей личной сокровищницы и отправляет в резиденцию Бэйцин-вана.

Циньшу, услышав голос принцессы, поспешила войти, думая, что случилось что-то важное. Но она никак не ожидала такого приказа.

«Посреди ночи отправлять князю подарки… неужели это та самая сила любви, о которой пишут в книгах?» — Циньшу почувствовала, что снова чего-то не понимает.