Эта глава — соревнование зелёного чая (Часть 2)

Только что остановившаяся Инь Чанлэ подняла голову и увидела, как уголки губ мужчины в чёрном одеянии слегка приподнялись. Сердце её ёкнуло, и холодок пробежал по спине.

В прошлый раз, когда главный герой так улыбался, он вернулся и убил господина Ли.

Инь Чанлэ хотела объяснить, что её руки действительно были грязными, но мужчина развернулся и направился в каюту, не выказывая раздражения.

Пронесло.

Инь Чанлэ облегчённо вздохнула и уже собиралась последовать за ним, как вдруг заметила белую фигуру, идущую по дорожке, по которой она сама только что пришла.

Острый подбородок, изящные брови над миндалевидными глазами, пышные, как облака, чёрные волосы и белая деревянная пипа в руках.

Инь Чанлэ сразу узнала главную героиню, Су Мяньмянь.

«Небеса словно услышали мои молитвы», — подумала Инь Чанлэ. Она как раз переживала, как ей вести себя с Цзян Тинъюанем в каюте, и тут появилась Су Мяньмянь.

— Госпожа Су! — радостно окликнула она, махая рукой.

Су Мяньмянь остановилась, увидела мужчину в парчовом халате на лодке, её лицо озарилось радостью и лёгким румянцем, и она направилась к лодке.

Пользуясь моментом, Инь Чанлэ поспешно объяснила Цзян Тинъюаню, который тоже повернулся к ней:

— В прошлый раз в императорском саду я неправильно поняла стихи госпожи Су. Расспросив учителя, я осознала свою ошибку и хотела извиниться перед ней. Можно мне пригласить госпожу Су на лодку?

Если Су Мяньмянь будет с ними, главный герой наверняка сосредоточит всё своё внимание на ней, и Инь Чанлэ не придётся бояться каждого его движения.

— Ты понимаешь, что это называется «отдать чужие цветы Будде»*? — спросил Цзян Тинъюань низким голосом.

*Идиома, означающая сделать подарок, предназначенный кому-то другому.

Инь Чанлэ ожидала, что он с радостью согласится, и теперь, глядя на его нахмуренные брови, растерялась. Она хотела что-то сказать, но её перебила Су Мяньмянь, которая уже поднялась на лодку.

— Приветствую князя и принцессу, — сказала она.

Цзян Тинъюань бросил на неё взгляд, а затем повернулся к Инь Чанлэ:

— Чанлэ неправильно поняла твои стихи на празднике цветов и хочет извиниться. Она с детства избалована, прошу тебя не сердиться на неё.

Инь Чанлэ молча опустила голову, не смея смотреть на Цзян Тинъюаня и говорить. Она не понимала, что он имел в виду.

«Почему эти извинения звучат так, будто… муж извиняется за свою жену? Можно спокойно заменить «Чанлэ» на «мою непутёвую супругу»», — подумала она.

— Князь слишком добр, я не сержусь, — поспешно ответила Су Мяньмянь. Её голос был нежным и мелодичным, с лёгким оттенком обиды, но слова выражали прощение.

Цзян Тинъюань кивнул, не развивая тему, и спросил:

— Что привело тебя сегодня на реку Яньюйцзян, госпожа Су?

Инь Чанлэ, до этого молчавшая, думала, что он заступится за Су Мяньмянь, и приготовилась к искренним извинениям. Но он сменил тему, хотя и продолжал говорить с Су Мяньмянь.

«Чтобы завоевать девушку, нужно быть на её стороне! Какой смысл спрашивать, зачем она пришла?!» — с досадой подумала Инь Чанлэ.

Су Мяньмянь тоже была удивлена вопросом Цзян Тинъюаня, но быстро ответила с застенчивой улыбкой:

— Я слышала, что девушки из Цзуйюньлоу мастерски играют на пипе, и пришла, чтобы поучиться у них.

Говоря это, она крепче прижала к себе пипу, словно напоминая Цзян Тинъюаню о своём таланте.

Если бы князь попросил её остаться, она могла бы сыграть для него, и он бы обратил на неё внимание.

Су Мяньмянь опустила глаза, но в её мыслях всплывало красивое лицо мужчины в сером халате, стоявшего рядом с ней.

Однако её ждало разочарование. Цзян Тинъюань, услышав её ответ, просто развернулся и, бросив: «Тогда не смею вас задерживать», — вошёл в каюту.

Инь Чанлэ, видя, как главный герой уходит, почувствовала беспокойство и поспешно кивнула Су Мяньмянь, которая застыла на месте:

— Тогда я тоже не буду вас задерживать.

Сказав это, она поспешила в каюту. Главный герой был таким непредсказуемым.

Войдя, она увидела, что Цзян Тинъюань спокойно заваривает чай. Его изящные пальцы держали маленькую чашку, и он, услышав её, даже не поднял головы.

Инь Чанлэ почувствовала себя как та маленькая чашка в его руках — её жизнь зависела от его прихоти. Она спросила дрожащим голосом:

— Я чем-то рассердила вас, князь?

— Я хотел пообедать с тобой наедине, А-Ле, и не хотел, чтобы нам кто-то мешал. Но мне показалось невежливым прогнать госпожу Су. Надеюсь, ты не сердишься на меня, — Цзян Тинъюань налил чай и поставил чашку перед Инь Чанлэ.

Инь Чанлэ смотрела на бесстрастное лицо мужчины. Его голос был таким же ровным и безэмоциональным, как всегда, но ей послышалась в нём нотка обиды.

— Конечно, нет, — поспешно ответила она.

Даже если бы она и сердилась, она бы этого не признала.

К тому же, слова Цзян Тинъюаня вызвали у неё чувство вины. Если бы она пригласила кого-то на обед, а тот привёл бы с собой незваного гостя, она бы точно разозлилась.

Погружённая в свои мысли, Инь Чанлэ забыла, что главная героиня книги — не просто незваный гость.