Глава 9. (Часть 1)

Я мысленно повторяла: «У меня высокая боевая подготовка. Я — главный босс. Я — Ши Гуаньинь, самая красивая и самая жестокосердная женщина в мире».

Спустя пару секунд с крыши раздался приятный мужской голос: — Я давно восхищаюсь вами, госпожа, но боюсь, что мое появление слишком бесцеремонно.

— Вы не спуститесь?

Чу Люсян помедлил: — Госпожа хочет услышать правду или ложь?

— Скажите и то, и другое, — улыбнулась я.

— Правда в том, что я хотел увидеть вас, госпожа, даже если бы мне пришлось голодать два с половиной дня, запертым в комнате.

Я совсем забыла велеть Цюй Ужун принести им еду.

— А ложь?

Чу Люсян помолчал пару секунд: — В вашем присутствии, госпожа, я не могу лгать.

Я усмехнулась. Чу Люсян есть Чу Люсян. Наверное, только он обладает таким даром обольщать женщин.

Вздохнув, я вышла из воды. Я знала, что этот любимчик автора, хоть и был ветреным, все же оставался джентльменом, поэтому не боялась, что он будет подглядывать. Вытеревшись, я накинула первое попавшееся платье, запахнула его на груди и, распустив мокрые волосы, села на мягкий диван за ширмой у бассейна.

Затем я достала из-под стола маску. У Ши Гуаньинь было много масок: для изменения внешности, железные, серебряные… Я взяла несколько с собой на случай побега, чтобы меня не узнали.

Надев устрашающую железную маску, я налила себе бокал вина со столика и, подражая манере Ши Гуаньинь, произнесла: — Я подготовила все для приема дорогого гостя. Прошу, Благоуханный дворянин.

Как только я закончила говорить, окно со скрипом отворилось, и за ширмой появилась изящная фигура, которая затем вошла в комнату.

Я чувствовала, как взгляд Чу Люсяна задержался на моем лице, а затем скользнул по плечам. — Если вы пригласили меня на встречу, госпожа, зачем скрывать свою красоту?

Прикоснувшись к маске, я ответила: — Моя красота подобна заходящему солнцу. Я не хотела бы разочаровывать Благоуханного дворянина.

Даже Чу Люсян на мгновение опешил.

Он, вероятно, не ожидал, что Ши Гуаньинь, изуродовавшая Цю Линсу, когда-либо признает свое увядание.

Я наконец-то смогла как следует рассмотреть знаменитого Благоуханного дворянина. Он был в той же одежде, в которой пришел раньше, — в черном грубом холщовом халате. Но высокая стройная фигура, брови, как мечи, достигающие висков, и красивое лицо все равно могли покорить множество женских сердец.

Чу Люсян не сдавался: — То, что мы видим глазами, и то, что мы видим сердцем, не всегда одно и то же. Я не так поверхностен. Если госпожа позволит, Чу Люсян навсегда сохранит ваш образ в своем сердце.

— До вашего прихода я хотела, чтобы вы увидели мое лицо, но после того, как вы вошли, я передумала, — покачала я головой.

— Почему? — вздохнул Чу Люсян.

«А что, если я сбегу и мы столкнемся?» — подумала я.

Я пододвинула к нему бокал с вином и налила себе еще один. Он сел и, взяв бокал, выпил вино.

Достоин восхищения, Чу Люсян. Какая смелость.

— Считаете ли вы госпожу Жэнь красивой, Благоуханный дворянин? — спросила я.

— Да, — без колебаний ответил Чу Люсян.

Он действительно смел, раз не боится гнева Ши Гуаньинь.

— Видите, я изуродовала ее лицо, но даже спустя столько лет она остается красавицей. Так что мой план скорее провалился, чем удался.

— Истинная красота не во внешности, — сказал Чу Люсян, опустив глаза.

— Верно, — улыбнулась я, подперев щеку рукой. — Но вы же все равно хотели увидеть мое лицо, зная, что я злодейка, не так ли?

— Вы правы, госпожа. Я всего лишь обычный человек, — с горечью улыбнулся Чу Люсян.

Я перестала улыбаться: — Вам интересно, кто красивее: Ши Гуаньинь, изуродовавшая чужое лицо, или Цю Линсу?

Чу Люсян кивнул.

— К сожалению, вы этого никогда не узнаете. Более того, никто больше не увидит моего лица, — холодно произнесла я.

На лице Чу Люсяна появилось удивление. — Потому что я не могу найти в этом мире женщины прекраснее себя, поэтому больше не хочу появляться в мире боевых искусств.

— Госпожа, вы хотите сказать… — поразился Чу Люсян.

— Да, Ши Гуаньинь отныне уходит в отставку, — вздохнула я.

Не дав ему задать больше вопросов, я быстро продолжила: — Когда-то я отправила Ухуа и Наньгун в Шаолинь и Удан, но теперь они оба мертвы.

Я постаралась, чтобы мой голос звучал печально: — Я хотела заманить вас в пустыню, чтобы вы отомстили за них, но потом подумала, что убила уже достаточно людей, и в новых убийствах нет смысла.

Чу Люсян, казалось, все еще не мог прийти в себя. — Поэтому уходите, пока я не передумала, и заберите своих друзей. И больше никогда не появляйтесь передо мной.

Чу Люсян глубоко вздохнул и посмотрел на меня: — Не могли бы вы сказать, госпожа, где сейчас находятся Су Жунжун и другие девушки?

— Их здесь нет, — ответила я.

Чу Люсян тут же нахмурился. — Я их не захватывала. Если я не ошибаюсь, они должны быть у маленькой принцессы.

— Маленькой принцессы? — переспросил Чу Люсян и тут же понял. — Хэй Чжэньчжу?

— У Цзюйсюань много общался с ними и узнал, что маленькая принцесса, похоже, собирает людей и направляется в сторону Гуцзы, — кивнула я.

Я посмотрела на Чу Люсяна: — У меня старые счеты с королем Гуцзы. Теперь, когда он потерял свое королевство, моя месть свершилась. Если вы все еще хотите вмешиваться в чужие дела, Благоуханный дворянин, будьте осторожны.

Без зазрения совести свалив вину на других, я несколько раз хлопнула в ладоши. Через несколько секунд вошла Цюй Ужун. Увидев Чу Люсяна, она очень удивилась.

Я махнула рукой, показывая, что ей не нужно волноваться: — Благоуханный дворянин теперь свободен. Он может уйти, когда захочет. Ужун, подготовь все необходимое для него и его друзей.

Цюй Ужун посмотрела на Чу Люсяна, совершенно не понимая, что происходит, но все же кивнула. — Если ты хочешь пойти с ними, я не буду тебя удерживать, — улыбнулась я.

Лицо Цюй Ужун мгновенно побледнело, и она упала на колени.

Вот до чего довела эту девушку Ши Гуаньинь. У нее уже психологическая травма.

— Зачем мне тебя держать, если у тебя есть любимый? — сказала я. — Можешь взять любые драгоценности из этой долины. Считай это моим свадебным подарком.

Цюй Ужун продолжала стоять на коленях. Не зная, как еще убедить ее, я встала и ушла.

Чу Люсян не стал меня останавливать. Не потому, что не хотел разобраться с Ши Гуаньинь, а потому, что слишком беспокоился о своих подругах.

Я вернулась в свою комнату и проспала всю ночь. На следующее утро служанка доложила, что пришел Чу Люсян.

Какого черта?!

На самом деле он пришел не ко мне. Цюй Ужун не ушла и стояла на коленях у дверей, а Идяньхун стоял позади нее, не сводя с нее глаз.

Чу Люсян и Цзи Биньянь стояли за Идяньхуном, показывая, что не уйдут, пока он не уйдет.

Я вышла в маске. Вокруг столпились ученики, злорадно поглядывая на Цюй Ужун, словно были уверены, что ее ждет наказание.

Однако их ждало разочарование.

Махнув рукой, я велела принести мне стул. Откинувшись на мягкое сиденье, покрытое лисьим мехом, я лениво произнесла: — Ужун, зачем ты это делаешь? Мы были учительницей и ученицей, и я просто хотела расстаться по-хорошему.

Я взглянула на Идяньхуна: — Он твой возлюбленный?

— Нет! — тут же ответила Цюй Ужун.