Глава 8 (Часть 1)

Глава 8 (Часть 1)

— В этот раз ты поедешь вместо меня, — Чжан Сюэтин передала Жо Лянь небольшой чемодан.

Это был добротный кожаный чемодан с медными уголками и едва заметным тиснением на поверхности, явно видавший виды.

— Приедешь туда и останешься на какое-то время, пока всё не закончится. Я компенсирую тебе твои потери за это время.

— Не нужно, — ответила Жо Лянь. — Но я бы хотела взять с собой Сяо Фэнсянь.

— Хорошо, — кивнула Чжан Сюэтин. — Осенью девочка должна уехать, как идут приготовления?

— Мы ещё не начинали. Да и что там готовить? Как бы хорошо мы ни подготовились, там ей придётся полагаться только на себя, — сказала Жо Лянь.

— Это верно, — согласилась Чжан Сюэтин. — Отправляйся завтра. Если что-то случится, пришли телеграмму.

— Хорошо, — кивнула Жо Лянь и позвала Янь Жань, чтобы та взяла чемодан. — Матушка, если больше ничего нет, я пойду собираться.

— Ммм… — Чжан Сюэтин немного подумала. — Если он попросит, пусть выберет что-нибудь из этого чемодана и возьмёт с собой. Остальное верни мне в целости и сохранности. И ещё, если задержишься там надолго, загляни в переулок Хуайшу. Адрес я положила в чемодан.

— Поняла.

Это была поездка неизвестной продолжительности. В лучшем случае — неделя, в худшем — месяц или два.

Из Пекина пришла телеграмма от семьи Линь. Линь Цзисинь был при смерти, жить ему оставалось всего несколько дней.

Последним желанием умирающего было увидеть Чжан Сюэтин.

Когда Жо Лянь вернулась в свой двор, Лю Юн уже ждал её.

После того, как Лю Юн рассчитался с Лао Ваном, он, по совету Жо Лянь, думал о том, каким бизнесом ему заняться.

— О деньгах не беспокойся, — сказала ему Жо Лянь. — Выбирай то, что тебе нравится и в чём ты уверен.

— Я всё-таки хочу открыть рисовую лавку, — сказал Лю Юн.

Он сидел на стуле, немного ссутулившись, сложив большие руки на коленях. — Я в этом разбираюсь. К тому же, люди всегда будут есть.

— Хорошо, — кивнула Жо Лянь. — Теперь у тебя достаточно денег, можешь открыть что-то побольше.

— Чуть больше, чем раньше, — ответил Лю Юн. — Я видел, как работают настоящие бизнесмены. Мне до них далеко. Если делать что-то большое, то розничной торговлей не обойтись, нужно поставлять рис в мелкие лавки. Или даже в другие города. Но там уже всё поделено, нам не пробиться. Лучше я буду заниматься розницей, как и раньше. Открою одну лавку, а потом, когда она встанет на ноги, ещё одну в другом месте. Прибыль с каждой будет небольшая, но и риск тоже. А когда лавок станет много, и прибыль будет больше. Вот тогда можно будет и о чём-то масштабном подумать.

— Отлично, — в глазах Жо Лянь блеснули искорки. — Ты рассуждаешь как настоящий предприниматель. Делай, как считаешь нужным. Сколько тебе нужно денег?

Она немного помолчала. — Завтра я уезжаю в Пекин, когда вернусь — пока не знаю. Ты начинай, а деньги я тебе дам.

Действуй по своему усмотрению, не нужно спрашивать меня о каждой мелочи. В конце месяца покажешь мне отчётность.

Для Сяо Фэнсянь это было первое дальнее путешествие.

Конечно, она иногда ездила за город с сёстрами, пару раз была с матерью в Нанкине, но это было ничто по сравнению с нынешней поездкой.

И, конечно, это путешествие было ничто по сравнению с тем, что ждало её впереди.

Мать и дочь сняли отдельное купе СВ и взяли с собой Янь Жань. Всю дорогу они болтали и смеялись, и поездка не казалась им скучной.

Иногда, когда мать спала, Сяо Фэнсянь смотрела в окно. Железная дорога тянулась по равнине, деревья и дома мелькали за окном и быстро исчезали из виду.

В полях изредка попадались крестьяне, коровы, иногда куры.

Ничего особенного, но в дороге всё казалось немного другим.

Иногда ей становилось стыдно за свою радость. Она чувствовала себя маленькой лодкой, неспособной выдержать большой груз. Мин Дан, наверное, не увидела бы в этом ничего особенного.

А её кузина Нин Сю тем более. Нин Сю уехала так далеко, и в своих письмах описывала такие места, о которых Сяо Фэнсянь даже не мечтала.

Конечно, Нин Сю писала в основном Чжан Сюэтин, но в каждом письме была отдельная страничка для Жо Лянь и Сяо Фэнсянь.

Интересно, как там кузина Нин Сю? Знает ли она, что они едут к Линь Цзисиню?

Линь Цзисинь… Сяо Фэнсянь слышала это имя впервые.

Она даже не знала, что его фамилия Линь.

Отец Нин Сю и Нин Пина.

И это был первый раз, когда кто-то, не являющийся клиентом, хотел встретиться с кем-то из семьи Чжан, и Чжан Сюэтин согласилась.

Интересно, сколько продлится эта поездка… Наверное, это зависит от состояния Линь Цзисиня.

Сяо Фэнсянь ещё не знала, что поездка будет недолгой. Линь Цзисинь был на последнем издыхании. Семья тратила огромные деньги на женьшень, линчжи и кордицепс, лишь бы продлить ему жизнь. Линь Цзисинь цеплялся за жизнь, ожидая приезда кого-нибудь из семьи Чжан.

Даже в таком состоянии он не осмеливался просить Чжан Сюэтин о встрече с сыном.

Он лишь послал телеграмму с просьбой увидеть госпожу.

Чжан Сюэтин поняла его намёк, но Нин Пин был за океаном и не мог приехать, даже если бы захотел.

Когда Линь Цзисинь узнал, что кто-то из семьи Чжан уже в пути, его взгляд прояснился.

Он понимал, что больше никогда не увидит Нин Пина, но всё равно не терял надежды.

В бреду ему мерещились огромные розовые цветы, распускающиеся на балдахине над кроватью.

Мальчик сидел на корточках перед цветами и молчал.

Говорили, что с тех пор, как его забрали из театральной труппы, он перестал разговаривать.

Но эти живые глаза, эти глаза, точь-в-точь как у него самого…

Ему было так плохо, что он почти перестал чувствовать боль.

Живот Линь Цзисиня был сильно вздут от асцита, под одеялом он был похож на беременную женщину. Его лицо распухло, веки отекли, и он не мог открыть глаза.

Он старался сдерживаться и не стонать.

Он боялся, что, если будет кричать слишком громко, родные, не выдержав, перестанут ждать.

На этот раз он должен был дождаться, во что бы то ни стало.

Как только Жо Лянь и Сяо Фэнсянь сошли с поезда, люди Линь Цзисиня тут же усадили их в машину и помчались по улицам, не обращая внимания на правила. Когда машина остановилась, старший брат Линь выскочил из неё и крикнул: — Семья Чжан приехала!

Кто-то подбежал к ним и повёл их в комнату Линь Цзисиня.

Перед дверью Жо Лянь, держа Сяо Фэнсянь за руку, на мгновение засомневалась — оттуда веяло смертью, — но всё же взяла дочь с собой.

Сяо Фэнсянь впервые видела умирающего человека.

Несколько месяцев спустя, когда Нин Сю и Нин Пин встретили её на пристани, она поняла, почему мать взяла её с собой.

У постели Линь Цзисиня Жо Лянь открыла чемодан, который дала ей Чжан Сюэтин. В нём лежала детская одежда Нин Пина, его ручки, исписанные тетради, фотографии разных лет и письма из-за океана.

— У тебя есть ещё и дочь, Нин Сю. Они с Нин Пином близнецы. Сейчас она со своим братом, — сказала Жо Лянь. — Её вещей у нас нет, они у Яньфэй. Но вот её письма. Я прочту их тебе.

Но Линь Цзисинь уже не мог слушать. Он и сам это понимал. Он схватил вещи дрожащими руками и стал гладить их.

— У них всё хорошо, — продолжала Жо Лянь. — Нин Пин учился на врача, а Нин Сю — на медсестру. Сейчас они вместе работают в клинике в Сан-Франциско. Нин Пин несколько лет назад женился, у него уже есть сын, — Жо Лянь на мгновение замолчала. — Госпожа просила тебя выбрать что-нибудь на память. Как будто он сам приехал.

Но у Линь Цзисиня не было сил даже выбрать. Он глубоко вздохнул и умер.