Глава 15

Глава 15

Гуй Хайцзин замер. Так вот чего Она желает?

Он предельно серьёзно кивнул:

— Хорошо, я понял. — На самом деле, он тогда не понял Её смысла.

Поэтому Бай Чжоу, глядя на него, находила его милым и забавным:

— Что ты понял? — Неужели Гуй Хайцзин собирается строить для Неё храмы?

Боги существуют благодаря поклонению и подношениям смертных. Когда в мире не остаётся смертных, поклоняющихся богу, он стареет и умирает.

Смерть бога называется падением.

Но с бессмертными, достигшими своего статуса позже, всё иначе. Они не зависят от поклонения смертных (за исключением нескольких, чьи пути Дао особенные), поэтому не угасают и не умирают из-за уменьшения числа подношений.

Люди перестали поклоняться богам, даже забыли их имена. Бай Чжоу была последним божеством матриархата в мире, но люди изваяли Её золотую статую в мужском обличье.

Однако Бай Чжоу хотела построить храмы не из-за упадка собственной силы.

С тех пор как Её сестра-близнец пала, Её собственная сила, представляющая свет, лишилась сдерживающего фактора. Она ежедневно страдала от дисбаланса сил и могла лишь растрачивать избыточную энергию в круговороте перерождений.

Это было мучительно, но Она терпела это уже десятки тысяч лет.

На самом деле, Гуй Хайцзин очень хотел спросить Её: кого ты любишь — Его Величество или моего старшего брата?

Но он не решился задать вопрос. Казалось, ни один из ответов не был тем, который он хотел бы услышать.

Бай Чжоу предложила ему сесть и выпить чаю. Заметив, что его взгляд упал на шахматную доску, она спросила:

— Умеешь играть в шахматы?

— Умею, — его рука сама потянулась за фигурой, которую Она ему протянула. Мысленно он решил, что нельзя дать Ей понять, насколько он искусен в шахматах, лучше незаметно поддаться пару раз.

Но не прошло и времени горения половины благовонной палочки, как он оказался в полностью проигрышном положении. В конце концов, ему оставалось лишь сложить руки и признать поражение:

— Госпожа Ума превосходно играет, мне стыдно за своё неумение.

Древние говорили о пяти искусствах благородного мужа, и одно из них — игра в шахматы (ци). Гуй Хайцзин учился играть с детства и считал себя знатоком этого дела. Осознав свой проигрыш, он сначала не мог поверить и спросил Её, у кого она училась.

Бай Чжоу улыбнулась:

— Сама разбиралась от скуки.

Гуй Хайцзин действительно был талантлив в шахматах, но жизнь человека коротка, не сравнить с долголетием богов и бессмертных.

Когда достаточно долго изучаешь что-то одно, естественно становишься мастером в этом деле.

Так они просидели и проговорили целый час. Стемнело. Си-мэй, которую Гуй Хайцзин оглушил ранее, медленно пришла в себя. Обнаружив, что лежит на мягкой кушетке госпожи, она чуть ли не подпрыгнула.

Она тут же заметила внезапно появившегося незнакомого мужчину. Её госпожа пила с ним чай, играла в шахматы и смеялась! Любопытство Си-мэй грызло её изнутри, словно червяк.

— Моя служанка проснулась, тебе пора идти, — кончики пальцев Бай Чжоу опустили последнюю фигуру на доску. — Князь Цзин, ты снова проиграл.

— Да, я снова проиграл, — Гуй Хайцзин чувствовал, как быстро пролетело время. С некоторой неохотой он встал, чтобы попрощаться: — В другой раз снова попрошу госпожу Ума дать мне урок игры.

— Не нужно, — сказала Бай Чжоу. — Раньше, когда я была одна, я играла сама с собой. Это было достаточно скучно, я больше не хочу прикасаться к этой штуке.

Сегодня Она просто поддалась внезапному порыву и сыграла с Гуй Хайцзином партию за партией.

Гуй Хайцзин уже собирался вернуться тем же путём, каким пришёл, но увидел, как женщина перед ним протягивает ему жетон:

— В знак того, что ты не выиграл ни одной партии, я помогу тебе безопасно выбраться.

Увидев это, Си-мэй чуть не выскочила вперёд, чтобы остановить её.

— А как я его тебе верну?

— Не нужно возвращать. Я потом просто скажу, что потеряла, — её безразличный вид снова создал у Гуй Хайцзина иллюзию: возможно, она не так уж и дорожит Гуй Хайчэном.

Принимая жетон, Гуй Хайцзин не думал о том, чтобы доставить Ей неприятности. Он просто хотел, чтобы Её вещь осталась у него — тогда в будущем обязательно появится возможность вернуть её.

Силуэт Гуй Хайцзина растворился в ночной тьме.

Си-мэй больше не могла сдерживаться:

— Госпожа, этот человек, он… он… он… — Как во дворце мог оказаться посторонний мужчина? Чей это распутник?

Бай Чжоу сказала:

— Это князь Цзин.

Си-мэй была так потрясена, что не могла вымолвить ни слова. Появление постороннего мужчины здесь всегда вызывало непристойные мысли.

Си-мэй с восхищением посмотрела на свою госпожу. Конечно, она не считала, что госпожа сделала что-то плохое или неправильное. Просто она думала, что её госпожа слишком уж невероятна. Неужели она собирается поймать всех троих братьев в одну сеть?

Тьфу-тьфу-тьфу, какие грязные мысли!

Си-мэй изо всех сил постаралась выбросить эту грязную мысль из головы.

Гуй Хайцзин выбрался из города, спрятавшись в пустом ведре для мусора, которое вывозили из дворца. Он ловко оглушил носильщика, быстро переоделся и направился прочь из города.

Добравшись до безопасного места, он потрогал жетон, лежавший у сердца, но вдруг рука схватила пустоту. Жетон обратился в струйку сизого дыма и улетел по ветру.

…

В последнее время много шума наделало намерение императора иметь двух императриц. Хотя в предыдущей династии и был прецедент, он не был хорошим примером.

Тот правитель был последним в своей династии, жил в роскоши и удовольствиях, пренебрегал законами предков и возвёл свою любимую наложницу в ранг императрицы.

Многие министры также считали, что это не соответствует установлениям предков. Кто-то даже предложил просто пожаловать «Ума Мин» титул Государственного Наставника.

Государственного Наставника династии Цзинь всегда выбирали с гор. А с гор каждые три года приезжали выбирать учеников из знатных кланов Цзинь, так что, в конце концов, это всё равно был кто-то из своих.

Просто в последние несколько правлений перестали придавать значение Государственному Наставнику и не думали приглашать кого-то с гор.

Предложение назначить Ума Мин Государственным Наставником быстро встретило возражения министров:

— Государственным Наставником нашей династии всегда был совершенствующийся, а совершенствующиеся — мужчины. Как можно позволить женщине быть Государственным Наставником?

Тот, кто первым внёс предложение, замолчал. Тогда кто-то другой сказал:

— Раз так, то лучше послать людей на гору и пригласить оттуда бессмертного.

Кто-то, преследуя свои цели, добавил:

— Приглашение Государственного Наставника — это установление предков нашей династии. Государственный Наставник может предсказывать удачу и несчастье. Нынешний мятеж разразился именно потому, что Ваше Величество не последовал установлениям предков и трижды не пригласил Государственного Наставника. Иначе разве дошло бы до такого!

Тут же один из коллег разоблачил его уловку:

— Кто не знает, что твой младший сын на горе? Боюсь, у тебя тут скрытые мотивы!

— Но это потому, что он приглянулся бессмертным, у него есть корень бессмертия! В своё время сын генерала Ума ведь не приглянулся бессмертным, он оказался хуже своей сестры…

Министры спорили до хрипоты. Гуй Хайчэн не выдержал, пришёл в ярость, резко опрокинул стол перед собой. В одно мгновение воцарилась гробовая тишина.

Как император, он не желал, чтобы кто-либо делил с ним власть, и абсолютно не допускал оспаривания своего авторитета.

Даже бессмертным это не дозволено.

Поэтому Гуй Хайчэн ни за что не отправился бы на гору приглашать божество. Он сказал:

— У Меня уже есть богиня, Мне не нужен Государственный Наставник. — По сравнению с Государственным Наставником, который мог бы угрожать его трону, он больше доверял женщине, которая могла лишь жить в глубине гарема.

К тому же, статус богини «Ума Мин» был намеренно раздут среди народа по его приказу. Божественная власть и императорская власть должны были находиться только в его руках.

…

Гуй Хайцзин вернулся ни с чем и впервые подвергся упрёкам старшего брата:

— Всего лишь женщина! С твоими боевыми искусствами, почему ты потерпел неудачу?

Во взгляде Гуй Хайтана сквозило подозрение.

— Старший брат и сам знает, что это всего лишь женщина, — Гуй Хайцзин посмотрел ему прямо в глаза. — Зачем ставить успех или неудачу в зависимость от женщины? Младший брат считает, что существование Ума Мин не влияет на исход битвы между старшим братом и Гуй Хайчэном.