005

005

Чу Лин обернулся и, увидев Е Цайянь, притаившуюся в углу у двери, слегка прищурился. В его глазах мелькнуло недовольство.

Раз уж её заметили, Е Цайянь решила действовать открыто. Она подошла ближе:

— Убийство с отсечением головы… Причин может быть две: либо глубокая ненависть, либо желание скрыть личность убитого. Как думаете, князь?

— Что ты здесь делаешь?

— Выполняю поручение, — Е Цайянь кратко рассказала Чу Лину о событиях на дворцовом банкете и беспомощно развела руками. — Князь недавно вернулся в столицу и не знает моего характера. Если дело меня не касается, я не вмешиваюсь. Но если уж коснулось, я должна во всём разобраться.

Она склонила голову набок, посмотрела на Чу Лина и задумчиво добавила:

— С людьми так же.

Лицо Чу Лина стало ещё мрачнее. Бросив старику У «прощайте», он развернулся и ушёл.

Се Цзысюнь посмотрел на хрупкую, но дерзкую Третью Госпожу Е, его губы дрогнули. С видом полной безнадёжности он поклонился старику У и тоже последовал за князем.

Е Цайянь улыбнулась и поспешила за ними.

Трое шли бок о бок по рыночной площади, но оживлённая атмосфера вокруг ничуть их не затронула.

— Нас трое, можно разделиться, — Е Цайянь нарушила неловкое молчание. — Сестра Сяо Цина — служанка из Управления дворцового гардероба. Можно отправиться во дворец и спросить её, вдруг она сможет опознать тело. Кроме того, раз всё случилось в переулке Грушевого Сада, нужно пойти к старосте переулка и взять список жителей, чтобы проверить, не пропадал ли кто-нибудь в последнее время.

Отбросив предвзятость, Се Цзысюнь был согласен со словами Е Цайянь и уже собирался кивнуть, как Пиннинский Князь, шедший рядом, остановился.

— Третья Госпожа Е действительно хочет участвовать в этом деле?

— Действительно.

— Я — главный следователь по этому делу. Все, кто занимается расследованием, — мои подчинённые. Ты понимаешь?

Е Цайянь подняла руки, собираясь по примеру старшей сестры сделать Чу Лину поклон ваньфули, но вспомнила, что одета в мужское платье, и это будет неуместно. Поэтому она лишь сложила руки в приветственном жесте:

— Слушаюсь распоряжений князя.

«Юноша» в белом халате, свободные движения, полные отваги.

Чу Лин равнодушно взглянул на неё и сказал:

— Отправляйся в комнату для вскрытий Министерства наказаний и принеси журнал вскрытий.

Было очевидно, что он хотел заставить её отступить перед трудностями.

Е Цайянь промолчала, но Се Цзысюнь не выдержал:

— Князь, это…

— Пристав Се жалеет её? — голос Чу Лина был холоден. — Пристав Се, как чиновник Столичного Суда, должен соблюдать правила ведения дел. Не припомню, чтобы в них был пункт, позволяющий злоупотреблять властью и допускать посторонних к расследованию.

— Князь, простите, подчинённый признаёт свою ошибку.

— Раз признаёшь, то в наказание перепишешь «Правила ведения дел Столичного Суда» сто раз. Согласен?

— Да.

Е Цайянь, стоявшая рядом, не удержалась и пару раз цокнула языком.

Се Цзысюнь был добрым и мягким человеком, не терпящим, когда обижают слабых. Он хотел заступиться не за неё, Третью Госпожу Е, а ради справедливости в своём сердце.

Вот только справедливость не восторжествовала, а он сам попал под раздачу.

Е Цайянь похлопала его по плечу:

— Я бы с радостью помогла, но книги и кисти — не моя сильная сторона. Придётся потрудиться, пристав Се. — Помолчав, она посмотрела на Чу Лина. — Журнал вскрытий. Сейчас принесу.

Министерство наказаний и Столичный Суд — два места, где должны были восстанавливать справедливость, — больше всего нравились Е Цайянь.

Но в Столичном Суде с ней нормально общался только Чэн Юнь, остальные её недолюбливали. А в Министерстве наказаний лишь министр был старым занудой, остальные относились к ней неплохо.

Предъявив поясную табличку резиденции князей-умиротворителей государства, она привычно подошла к двери комнаты для вскрытий, трижды постучала и, услышав ответ изнутри, толкнула дверь.

В нос ударил резкий смрад. Е Цайянь прикрыла рот и нос, с трудом подавив рвотный позыв.

— Ты…

— Старина Лю, это я.

Судмедэксперт Лю был уже в возрасте. Он долго всматривался в неё:

— И правда, где бы что ни случилось, там обязательно окажется Третья Госпожа Е.

— Я не из любопытства, — Е Цайянь протянула руку. — Журнал вскрытий. Пиннинский Князь велел принести.

— Не обманывай меня. Если бы Пиннинскому Князю понадобился журнал, он бы прислал стражника. Посылать вас, барышню, — невозможно, невозможно.

— Почему невозможно? — Е Цайянь оглядела комнату для вскрытий, стараясь не замечать тёмно-красные пятна крови на полу, которые ещё не успели убрать. — В таком месте его стражники разве ориентируются лучше меня?

Чу Лин дал Е Цайянь поручение, но не дал ей служебной таблички для расследования и не сказал, куда принести документ. Не потому, что забыл, а потому, что был уверен: Министерство наказаний не допустит такой оплошности, и она не сможет выполнить задание.

Расспросив служанку Цай'эр, он вышел через Северные Ворота Дворца.

У ворот росло несколько плакучих ив. Ветви покачивались на весеннем ветру, летел ивовый пух, и сквозь него виднелись нежные зелёные почки на ветвях.

Под деревом, небрежно прислонившись к стволу, стоял человек в белом парчовом халате. Тонкие пальцы перебирали страницы книги, одну за другой.

Опущенные глаза, мягкое и спокойное выражение лица.

Дочитав журнал вскрытий до конца, она подняла голову и встретилась взглядом с Чу Лином. Он стоял в нескольких шагах, словно наблюдал за ней уже давно.

— Наконец-то ты вышел, — Е Цайянь спрыгнула с переплетённых корней дерева, подошла к нему и сунула журнал ему в руки. — Весенний холод пробирает до костей, сегодня я это прочувствовала.

Она шмыгнула носом и спрятала руки в широкие рукава, скрестив их, чтобы согреться:

— Когда я пришла в комнату для вскрытий, старина Лю, похоже, только что закончил вскрытие. Чернила на бумаге ещё не высохли, всё свежее.

Чу Лин не взглянул на журнал, а опустил глаза на неё:

— Ты ждала меня?

— Конечно. Се Цзысюнь не может свободно входить и выходить из дворца. Расспросить Цай'эр мог только князь. Зная твой характер, ты не станешь обращать внимания на правила о том, что князья и знать должны покидать дворец через Южные Ворота. Ты всегда выбираешь самый короткий путь, — она кивнула подбородком в его сторону. — Управление дворцового гардероба ближе всего к Северным Воротам. Я была уверена, что дождусь тебя здесь.

— Третья Госпожа Е, оказывается, хорошо меня знает, — сказав это, Чу Лин просмотрел несколько строк отчёта о вскрытии и как бы невзначай спросил: — Получив это, почему не пошла искать пристава Се?

— А зачем мне его искать?

Она не была так уж близко знакома с Се Цзысюнем. По крайней мере… не так, как с Чу Лином.

Е Цайянь взглянула на Чу Лина. Может, ей показалось, но сейчас его лицо выглядело не таким мрачным, и это немного напомнило ей прежние времена, когда они общались.

— К тому же, переулок Грушевого Сада — не маленькая улочка. Проверка списка жителей может затянуться до глубокой ночи. У меня нет столько терпения. Ждать князя — быстрее и надёжнее.

Не успела она договорить, как Чу Лин закрыл журнал и ускорил шаг.

Е Цайянь с трудом поспевала за ним:

— Куда ты так спешишь? Что ты узнал у Цай'эр? Расскажи мне.

На закате Е Цайянь вернулась в резиденцию князей-умиротворителей государства.

Уйдя рано утром и отсутствуя весь день, она, естественно, не избежала выговора.

Выслушав нотации и поужинав, она увидела, что на улице уже совсем стемнело.

— Госпожа, съешьте фруктов.

Вань Би поставила на стол только что вымытые фрукты и увидела, что госпожа написала на бумаге несколько имён.

Там были Наследный Принц, Третий Принц, командующий войсками вдали от столицы, Шестой Принц, недавно вернувшийся Пиннинский Князь и даже имя пристава Се.

Е Цайянь задумалась над списком имён и решительно вычеркнула Чу Лина.

— Госпожа, о чём вы думаете?

— Эти люди… не похожи на хороших.

Вань Би прыснула со смеху:

— Про остальных Би'эр не смеет говорить, но Се Ланцзюнь точно хороший человек. А ещё…

— Что ещё?

Вань Би помедлила и тихо сказала:

— Пиннинский Князь… красив собой, но от него веет такой убийственной аурой. Би'эр кажется, что вот он-то как раз не похож на хорошего человека.

— Ах ты, дерзкая девчонка, — Е Цайянь покачала головой и усмехнулась. — Если однажды придётся доверить кому-то свою жизнь, то в этом мире можно верить только Пиннинскому Князю.

Вань Би не поняла:

— Но у госпожи есть ещё господин, старшая госпожа и вторая госпожа.

Если дойдёт до того, что ей придётся бороться за жизнь, это будет означать лишь одно… отец, старшая сестра и вторая сестра уже не смогут её защитить.

На следующее утро Е Цайянь снова переоделась в мужское платье и отправилась прямо в переулок Грушевого Сада.

Переулок Грушевого Сада получил своё название в честь самой старой театральной труппы столицы — «Лиюань».

Говорили, что когда-то переулок Грушевого Сада был захудалой улочкой, за которой никто не следил, и она пришла в полный упадок.

Позже труппа «Лиюань» приехала сюда и стала давать представления прямо в переулке. Со временем зрителей становилось всё больше, и переулок привели в порядок.

Дела у труппы «Лиюань» шли отлично, на представлениях всегда был аншлаг, некоторые зрители приезжали издалека, привлечённые её славой.

Е Цайянь тогда была маленькой и мало что помнила о труппе «Лиюань». Самое яркое воспоминание — как она хотела посмотреть одну пьесу, но долго не могла достать билеты. На последнем представлении она со старшей сестрой простояла в театре почти до конца.

Времена изменились, труппы «Лиюань» больше не существовало. Она забыла сюжет той пьесы, помнила лишь шум, суматоху, запах крови ближе к финалу и…

…мальчика, который смеялся над её глупостью.

— О, да это же Третий Господин Е! — Едва она вошла в переулок Грушевого Сада, как оказалась на территории Театральной труппы Весенней Радости. Хозяйка труппы, Сестрица Си, была интересной женщиной, ей часто удавалось доставать новые и забавные пьесы. — Вы пришли посмотреть представление?

— Появилось что-нибудь новенькое?

— Естественно, — Сестрица Си взяла её под руку и подвела к деревянной доске с афишей. — «Сон о Жёлтом Сорго». Сегодня первое представление. Третий Господин обязательно должен прийти и поддержать нас.

— О чём история?

Сестрица Си кокетливо улыбнулась:

— Одна девушка из знатной семьи увидела сон. Во сне юноша, который ей нравился, тоже был в неё влюблён. Они полюбили друг друга и поженились.

Пьесы Театральной труппы Весенней Радости были хороши тем, что чувства в них были захватывающими, а сюжет — полным перипетий. Е Цайянь по привычке спросила:

— А потом?

— Естественно, она проснулась. Увидев юношу, в которого была влюблена, она вспомнила сон. Ей показалось, что она ему нравится, но он молчал, а она хотела спросить, но не решалась. Между ними словно тонкая бумажная преграда. Ах, как это мучительно!

Эта история была интересной.

Е Цайянь кивнула:

— Обязательно посмотрю!

У дома Сяо Цина Е Цайянь увидела Чу Лина и Се Цзысюня. Рядом с ними стоял пожилой мужчина. У всех троих был неважный вид.

— Вы — староста переулка?

— Да, это я, — пожилой мужчина сжимал в руках список жителей и поклонился ей.

— Закончили проверку?

Стоявший рядом Се Цзысюнь потёр воспалённые глаза и кивнул:

— Кроме Сяо Цина, никто из постоянных жителей не пропадал.

Подразумевалось, что кто-то всё-таки пропал.

— Кто пропал?

Староста переулка ответил:

— Один нищий по фамилии Чэнь. У него больные ноги, поэтому все зовут его Хромой Чэнь.