Новая жизнь

Это обращение заставило меня вздрогнуть и немного прийти в себя. Не знаю, то ли кровь со лба залила глаза, то ли от помутнения рассудка, но в этом кроваво-красном мареве я действительно увидела Чжао Сюня, который бежал ко мне с встревоженным лицом.

Я попыталась встать, но… безуспешно.

Какой позор!

С тех пор, как я приняла человеческий облик, я редко показывалась в истинном виде, разве что превращалась в огромную змею, чтобы нагнать страху.

А теперь я застряла в этом полузмеином-получеловеческом обличье и не могла вернуться в нормальное состояние!

Я ещё не успела оправиться от стыда, как Чжао Сюнь схватил меня за руку.

Он быстро проверил мой пульс и, не говоря ни слова, передал мне немного своей духовной энергии. Эта помощь пришла как нельзя кстати. Через мгновение я снова почувствовала ноги и, кое-как поднявшись, встала на колени.

Ученики Нань Дань Мэнь растерянно переглядывались.

Остальные школы, которым я уже задала трёпку, занимались медитацией, восстанавливая силы, а императорские солдаты… тоже стояли, как вкопанные!

Я проследила за их взглядами и увидела, что всё небо было покрыто птицами — это была армия клана птиц во главе с нынешним главой, Тун Фэном!

Хотя барьер был разрушен, клан змей всё ещё удерживал вход на гору. Видя, что большинство моих соплеменников живы и здоровы, я облегчённо вздохнула.

Мои отношения с Тун Фэном были не самыми лучшими, но он явно не был союзником восьми школ и императорской армии, а значит, осада Саньциншаня была снята.

Но почему клан птиц, который всегда держался в стороне от мирских дел, вдруг появился на Саньциншане?

Неужели…

Я обернулась и увидела Чжао Сюня, который стоял ко мне спиной.

На его одежде была кровь, но, похоже, он не был ранен — это была чужая кровь. Я успокоилась, но тут же меня охватило странное, необъяснимое чувство.

Даже после того, как я сказала, что он «не имеет никакого отношения к Саньциншаню», он всё равно… прилетел сюда, чтобы спасти клан змей.

— Учитель, — Чжао Сюнь поклонился У Ю.

У Ю всегда был сдержанным человеком, и удивление на его лице сейчас можно было бы принять за шок от чего-то ужасного.

Ученики Нань Дань Мэнь прекратили атаку, остальные школы остановились в стороне, а императорская армия, под натиском птиц, отступила на несколько десятков метров.

Все взгляды были прикованы к Чжао Сюню — его слава была заслуженной. Даже те, кто не знал его лично, слышали о нём, и в их глазах читалось уважение и страх.

— Я могу подтвердить слова главы клана Янь, — спокойно сказал Чжао Сюнь. — Мы с ней вместе уничтожили «Гу заблуждения» на Пинъюэцю. Если вы поищете, то обязательно найдёте следы. Ни один из «демонов-змей», обвинённых в нападениях, не признал свою вину. Я считаю, что главам школ и господину Фу не стоит торопиться с выводами.

Я впервые осознала, какой вес имели слова Чжао Сюня в мире совершенствующихся.

Он стоял здесь, словно знамя, и не только молодые ученики, но и главы школ засомневались.

Но всегда найдутся те, кто любит создавать проблемы и привлекать к себе внимание.

Лин Юньпэй, восстановив силы, вышел вперёд и крикнул: — Если они виновны, разве станут они признаваться?! Демоны есть демоны! Что такого в том, чтобы убить парочку людишек?! Сегодня я лично расправлюсь с главой клана змей! Я…

Не успел он договорить, как вдруг взлетел на камень, где стояли мы с Чжао Сюнем.

Я инстинктивно хотела встать, боясь, что он нападёт на Чжао Сюня.

Но, как оказалось, я зря волновалась.

Лин Юньпэй не использовал технику лёгкого шага. Его… поднял в воздух Чжао Сюнь с помощью заклинания.

Лин Юньпэй барахтался в воздухе, его лицо стало багровым.

Чжао Сюнь холодно посмотрел на него и сказал: — Ты не имеешь права говорить такие вещи.

Молодые ученики школы Линбо подняли шум, выкрикивая имя своего главы.

Когда Лин Юньпэй уже начал закатывать глаза и пускать пену изо рта, Чжао Сюнь снял заклинание, и тот с грохотом упал на землю.

Ученики бросились к нему и отнесли в сторону.

— Господин Чжао, вы открыто защищаете демонов-змей. Это неправильно, — не успела я порадоваться тому, как Чжао Сюнь заступился за клан змей, как Фу Наньмин испортил мне настроение.

Он язвительно продолжил: — Вы что, хотите выступить против императорского двора? Двор всегда высоко ценил Нань Дань Мэнь. Надеюсь, господин Чжао, как старший ученик, не забывает о своём долге.

Вокруг воцарилась тишина.

Не только ученики Нань Дань Мэнь, но и все присутствующие понимали, что происходит.

Хотя У Ю был здесь, мнение Чжао Сюня имело почти такой же вес, как и мнение главы школы.

У Ю молчал, с нечитаемым выражением лица глядя на своего самого талантливого ученика.

На этого глупца, который в решающий момент встал на сторону врага.

Я родилась демоном. Некоторых демонов почитали как богов, но большинство ассоциировались со злом, и люди боялись и ненавидели их.

Но, несмотря на то, что я была демоном, я с детства встречала много добрых людей, поэтому никогда не верила в то, что мир делится только на чёрное и белое, не верила в то, что люди и демоны не могут быть вместе, и поэтому так разозлилась на Чжао Сюня, когда он ушёл.

А теперь, видя, как он защищает Саньциншань, я вдруг поняла, что маленький мальчик вырос.

Он мог принимать решения самостоятельно, мог защищать то, что ему дорого.

Но я также понимала, что это чувство — не просто гордость, а что-то большее… Это было счастье, которое расцветало в моей душе.

Чжао Сюнь помолчал немного и наконец заговорил.

— С точки зрения чувств, я вырос на Саньциншане и знаю это место, как свои пять пальцев. Клан змей не практикует никакую запретную магию, как говорят. Они просто восстанавливают свои силы. Это место… похоже на Персиковый Источник.

Я замерла, услышав эти слова.

Неужели он… тоже считал это место Персиковым Источником?

В суровом мире совершенствующихся, где время беспощадно, Персиковый Источник был чем-то невероятно ценным.

Я не могла отрицать, что для меня было очень важно, что Чжао Сюнь думал о Саньциншане.

Если это действительно был Персиковый Источник, то я была счастлива.

— С точки зрения долга, — продолжил Чжао Сюнь, — я ученик Нань Дань Мэнь. Долг Нань Дань Мэнь — защищать всех живых существ, и клан змей тоже живые существа. Их окружили без каких-либо доказательств, и то, что другие боятся сказать, скажу я. Но… я самовольно покинул Чжуннаньшань, нарушив правила школы, проявил неуважение к учителю, поднял меч на своих собратьев…

У меня сжалось сердце. Что-то здесь было не так.

Чжао Сюнь поднял правую руку, сжал её в кулак, закрыл глаза и сказал: — По правилам школы, я не могу оставаться в Нань Дань Мэнь. Сегодня я сам разрушу меридианы своей правой руки и верну всё, чему научился… своему учителю…

— Стой! — закричала я. — Чжао Сюнь, не делай этого!

Но, едва встав на ноги, я снова упала на колени. Я смогла дотянуться только до его рукава, но было уже поздно —

— Достаточно? — дрожащим голосом произнёс он последние слова, и несколько вспышек озарили пещеру. Его правая рука безвольно повисла.

Я видела всё слишком близко, слишком отчётливо, и слёзы хлынули из моих глаз.

Как же больно было разрушать свои меридианы, как же тяжело было терять силу, которую он копил годами, как же глупо он поступил.

И как же больно было мне.

— Учитель… — Чжао Сюнь упрямо смотрел в сторону У Ю. Крупные капли пота стекали по его лбу. — Достаточно?

У Ю стоял, как громом поражённый. Он несколько раз пытался что-то сказать, но так и не смог.

Наконец, он молча развернулся, и ученики Нань Дань Мэнь расступились, пропуская его.

Он не попрощался с Фу Наньмином, не сказал ни слова главам других школ, словно забыл о всех правилах приличия, которым учили в Нань Дань Мэнь, и просто ушёл.

Его спина казалась такой старой и усталой, а седые волосы развевались на ветру, словно немые свидетели его печали.

После ухода Нань Дань Мэнь остальные школы выглядели глупо.

Птицы всё ещё кружили над горой, и Фу Наньмин, не зная, что делать, приказал отступать.

Но всё это уже не имело значения.

Я встала, снова упала, потом снова встала и, наконец, ухватившись за плечи Чжао Сюня, заставила его повернуться ко мне.

Он избегал моего взгляда, пряча правую руку за спиной.

— Что ты наделал?! — дрожащими руками я коснулась его запястья, проверяя пульс, и отчаяние с новой силой захлестнуло меня. — Ты… потерпи немного, я найду Лян Шаоаня, он сможет тебя вылечить, обязательно вылечит…

Я никогда ещё не была в таком жалком состоянии. Я рыдала перед всеми, ругая Чжао Сюня и себя.

Зачем я радовалась его появлению, зачем позволила ему вмешаться в эту войну, зачем позволила ему снова пожертвовать собой?

— Не плачь, — Чжао Сюнь левой рукой вытер мои слёзы. — Я могу держать меч и левой рукой…

Его голос был нежным, но я слышала, как он старается скрыть боль.

— Тебя можно вылечить… — всхлипывала я. Мне было так плохо, как никогда раньше. Меня мучили вина и жалость. — Дай мне посмотреть…

Я придвинулась к Чжао Сюню. Он отступал, а я шла за ним, пытаясь увидеть его правую руку, и не заметила, как он, вытерев мои слёзы, обнял меня за шею и…

…ударил по голове, лишая меня сознания.

Вот же ж гадёныш!

Этот мальчишка!