Глава 7. Развязка (Часть 2)

Госпожа Сюэ расспросила Сюй Цяня о произошедшем. Узнав, что госпожа Чжэнь уже виделась со стражниками и ее показания совпали с тем, что говорила она сама, госпожа Сюэ отложила это дело в сторону.

— Ты устал за эти несколько дней, иди отдохни. Даю тебе два дня выходных, — ласково сказала госпожа Сюэ Сюй Цяню и отпустила его отдыхать.

Госпожа Сюэ позвала Инлянь, и они вместе отправились в приемный зал встречать госпожу Чжэнь.

Сердце Инлянь колотилось от волнения, но больше всего она испытывала тревогу.

Она не была уверена, действительно ли она Чжэнь Инлянь.

Даже если это так, захочет ли мать признать ее после стольких лет, проведенных в руках похитителей?

Инлянь подошла к дверям приемного зала. Она увидела внутри фигуру женщины, покрытую дорожной пылью, которая беспокойно ходила взад-вперед. «Неужели это моя мама?» — подумала Инлянь. На мгновение она заколебалась, не решаясь войти.

Словно по наитию, госпожа Чжэнь внезапно обернулась. Ее взгляд устремился прямо на Инлянь, глаза постепенно наполнились слезами. Она быстро подошла и крепко обняла Инлянь: — Мое бедное дитя, как же ты настрадалась!

Слезы хлынули из глаз Инлянь. Помедлив немного, она робко обняла госпожу Чжэнь в ответ и попыталась утешить: — Не плачьте, пожалуйста, не плачьте.

— Лянь'эр, ты обижаешься на маму? Это все мама виновата, мама виновата, что не уберегла тебя, позволила тебе столько выстрадать. Неудивительно, что ты обижаешься на меня! — рыдая, проговорила госпожа Чжэнь.

— Вы… вы правда моя мама? Может быть, вы ошиблись? — с сомнением спросила Инлянь.

Госпожа Чжэнь отстранила Инлянь, внимательно вгляделась в ее лицо и уверенно сказала:

— Ошибки быть не может, ты моя дочь, ты выглядишь точь-в-точь как моя дочь! — Она засучила левый рукав Инлянь и указала на маленькую красную родинку на ее левом предплечье: — Смотри, у тебя здесь красная родинка! — Госпожа Чжэнь засучила и свой рукав, указывая на то же место: — У меня здесь тоже есть.

— Мама, мама, у меня наконец-то есть мама! — Инлянь бросилась в объятия госпожи Чжэнь и разрыдалась, словно пытаясь выплеснуть все обиды, накопившиеся за эти годы.

Услышав, как Инлянь назвала ее мамой, госпожа Чжэнь снова залилась слезами.

Она обнимала Инлянь, похлопывая ее по спине. Хотя слезы текли по ее щекам, на лице появилась улыбка: — Моя многострадальная доченька, мама наконец-то нашла тебя. Для нас обеих горести закончились, и настали лучшие времена.

Сказав это, госпожа Чжэнь вытерла слезы с лица Инлянь, взяла ее за руку, повернулась к госпоже Сюэ и поклонилась.

— Госпожа Сюэ, то, что вы нашли Инлянь, для нас с дочерью — не меньше, чем милость второго рождения. Наша семья Чжэнь готова служить вам верой и правдой, чтобы отплатить за вашу доброту. Что бы вы ни попросили, мы сделаем все, что в наших силах! — Не обращая внимания на попытки госпожи Сюэ остановить ее, госпожа Чжэнь трижды низко поклонилась и только потом позволила госпоже Сюэ помочь ей подняться.

Госпожа Чжэнь была неглупа. Хотя семья Сюэ твердила, что ее покойный муж и покойный господин Сюэ были ближайшими друзьями, ее муж перед уходом в монахи ни разу не упоминал о семье Сюэ.

Эта «ближайшая дружба», скорее всего, была выдумкой семьи Сюэ.

Однако раз семья Сюэ нашла ее дочь Инлянь, то их доброта была настоящей. И эта «ближайшая дружба», даже если и выдумана, теперь стала правдой!

Ранее, когда ее допрашивали стражники, она дала показания в точности так, как велел Сюй Цянь.

Госпожа Чжэнь не знала, какое дело затеяла семья Сюэ, что встревожило чиновников.

Но главное — нашлась ее дочь Инлянь. И что бы ни совершила семья Сюэ, для семьи Чжэнь они были великими благодетелями.

Этим поклоном она давала понять госпоже Сюэ: «Что бы вы ни сказали, так тому и быть! В любом деле я поддержу вас до конца!»

Госпожа Сюэ смотрела на воссоединение матери и дочери, и ее сердце тоже сжималось от сочувствия, но она лишь наблюдала, не вмешиваясь.

За те несколько дней, что Инлянь провела у них, она очень полюбилась госпоже Сюэ — и характером, и нравом.

Но была одна черта: эта девочка, как и Баочай, любила все держать в себе.

С Баочай было проще — она была еще неопытной девушкой, окруженной любовью семьи. То, что она о чем-то размышляла про себя, было даже хорошо.

Но Инлянь — другое дело. Эта девочка перенесла слишком много страданий. Госпожа Сюэ боялась, что, копя все в себе, она может навредить себе.

То, что Инлянь смогла сейчас выплакаться от души, избавиться от гнетущей печали и не держать ее в сердце, было хорошо.

— Сестрица, не нужно церемоний, мы же свои люди, — госпожа Сюэ помогла госпоже Чжэнь подняться. Они обменялись взглядами — некоторые вещи были понятны без слов.

— Инлянь, твоя мать проделала долгий путь и устала. Отведи ее в свой двор отдохнуть, — сказала госпожа Сюэ Инлянь, а затем с улыбкой обратилась к госпоже Чжэнь: — А вечером я устрою для сестрицы прием в честь приезда.

Госпожа Сюэ отправила мать и дочь Чжэнь во двор Инлянь, чтобы дать им возможность побыть наедине.

Во-первых, чтобы они могли излить друг другу свои чувства. Во-вторых, чтобы Инлянь воспользовалась случаем и объяснила госпоже Чжэнь, что это были за стражники в дороге.

Судя по сегодняшней встрече, госпожа Чжэнь была женщиной понятливой.

Некоторым словам, сказанным семьей Сюэ, госпожа Чжэнь могла и не поверить полностью. Но если Инлянь сама расскажет ей все как было, это будет наилучшим вариантом.