moke fill the garden for mile around,
and burnt-out firework lay on the ground.
Дым застилает сады на мили вокруг,
И сгоревшие фейерверки лежат на земле.
I didn't celebrate Chri tma or my birthday,
cuz ince you left me it' been like the wor t day.
Я не праздновала Рождество или свой день рождения,
Потому что с тех пор, как ты ушла, каждый день был худшим.
Выбравшись из тускло освещенного узкого переулка, Цзинъи оказалась у парка, расположенного в низине, от которого ее отделяла лишь металлическая ограда. Опершись руками о колени, она перевела дыхание. Выпрямившись, она увидела Дарию неподалеку впереди. Камень с души упал, и уголки ее губ изогнулись в улыбке.
— Нашла тебя.
Дария как раз собиралась спуститься в парк по лестнице, когда сзади появились двое подростков. Передний мчался на велосипеде, таща за собой второго на скейтборде. Подросток на скейтборде с недобрым выражением лица протянул руку. Цзинъи мгновенно почувствовала опасность.
— Дария! Осторожно!
Парень резко толкнул Дарию в спину. Хотя она и услышала предупреждение Цзинъи, увернуться уже не успела.
Дария, прикрывая Жасмин, скатилась со ступенек. Лодыжка была повреждена — то ли вывих, то ли перелом, она не могла пошевелиться. Довольные своей выходкой подростки, ликуя и крича по-обезьяньи, быстро скрылись с места происшествия. Цзинъи, превозмогая острую боль в легких после резкого бега на холоде, бросилась к Дарии.
В то же время из зарослей кустарника высотой в человеческий рост выскочили три фигуры. Передний — то ли психически нездоровый, то ли под действием наркотиков — был неестественно возбужден, бежал вприпрыжку и постоянно издавал странные крики. За ним гнались двое патрульных полицейских.
Обычные британские патрульные не носят огнестрельного оружия, в руках у них были лишь устрашающего вида дубинки. Конечно, на обезумевшего преступника это не производило никакого впечатления.
Этот «безумец», шлепая по воде у берега озера, выбежал на дорожку. Увидев упавшую на землю и беспомощную женщину другой расы, он ощутил странное, извращенное удовольствие. Неизвестно откуда он достал настоящий пистолет и нацелил его на Дарию.
Цзинъи, воспользовавшись своим ростом и длинными ногами, одним движением взобралась на ограду и спрыгнула вниз с высоты более двух метров.
— Дария!
Дария резко обернулась. В этот момент в ночном небе взорвался огромный красный фейерверк. Угасая, он из последних сил рассыпался мириадами мерцающих искр, так ярко, что ее зрачки сузились.
On bonfire night,
tho e pretty colour lightin' up the kie ,
were till no match for your eye .
В ночь костров,
Эти прекрасные цвета, озаряющие небо,
Все равно не могли сравниться с твоими глазами.
Дария своим телом прикрыла Жасмин, создав мертвую зону, куда не могла попасть пуля. Она крикнула Цзинъи, которая только что приземлилась:
— Не подходи! Опасно!
Голос сорвался от напряжения. В каком-то тайном уголке сердца что-то сильно дрогнуло. Казалось, в этот момент не только ее лодыжка была не на месте.
— Я поймала тебя, не бойся.
За какие-то доли секунды Цзинъи уже опустилась на колени. Она обняла Дарию, закрыв ее своей спиной от парка. Грохот выстрела после нажатия на курок ничуть не заглушил этих тихих слов утешения, прозвучавших у самого уха Дарии.
Преступник, остановившийся, чтобы прицелиться и выстрелить, был наконец повален на землю не слишком расторопными полицейскими и обездвижен.
Дария нащупала за спиной Цзинъи что-то теплое и липкое. Лицо Цзинъи, и в обычное время не отличавшееся румянцем, стало еще бледнее.
— Ты… ты как? — В панике она ухватилась за последнюю ниточку здравомыслия, нащупала телефон Цзинъи. — Я вызову скорую, ты держись, держись еще немного…
В отличие от нее, Цзинъи казалась слишком спокойной, словно не чувствовала боли. Она неторопливо заговорила, но темно-красная кровь потекла из уголка ее рта раньше слов. На лице ее была улыбка, и голос тоже звучал с улыбкой:
— Я… впервые обнимаю кого-то… так хорошо. Знала бы… надо было раньше… с тобой… попробовать…
У нее не хватило сил договорить: «Почему именно тебя? Потому что мне нравится, когда ты рядом, а ты, кажется, не отвергаешь мою внезапность».
You lit the firework , it wa going well,
til one nearly killed u , and we ju t laughed like hell.
Ты зажгла фейерверки, все шло хорошо,
Пока один из них чуть не убил нас, а мы просто смеялись как сумасшедшие.
Дария коротко и ясно сообщила местоположение и характер ранения, затем повесила трубку. Она увидела, что рука Цзинъи все еще закрывает глаза Жасмин, боясь напугать ребенка видом крови. Сдерживая слезы и ком в горле, она прошептала:
— Ты… ты… зачем?.. Зачем ты сделала это ради меня?..
— Хех… не знаю… — Цзинъи подняла другую руку и осторожно убрала растрепавшиеся волосы с лица Дарии. — Тело среагировало раньше мозга. Никто… так ко мне не относился… Поэтому… испугалась… что больше тебя не увижу.
Ее улыбка еще не исчезла, но дыхание стало едва уловимым. Красновато-карие зрачки темнели все больше.
— Ты ведь… все еще злишься на меня…
On bonfire night,
Forever lo t in your eye .
В ночь костров
Навеки потерян в твоих глазах.
— Не говори больше, и не улыбайся… Я не злюсь. С чего мне на тебя злиться? Это я виновата. Я не должна была так холодно к тебе относиться из-за своих проблем.
Пуля вошла в спину, прямо в область сердца. Дария изо всех сил пыталась контролировать свое застывшее тело. Она крепко зажимала страшную рану, чувствуя под пальцами то, от чего волосы вставали дыбом, даже не глядя.
Цзинъи прислонилась к плечу Дарии, прижавшись щекой к ее шее. Хотя от потери крови тело должно было холодеть, она прошептала:
— Так тепло…
Рядом с тобой так тепло.
Дария отчаянно пыталась остановить хлынувшую кровь, но слабеющее биение сердца постепенно переставало ощущаться под ее ладонью.
— Не спи… не спи… прошу тебя… умоляю… не… умирай… не умирай…
Слезы падали в лужу крови, почти не оставляя кругов.
moke fill the garden for mile around.
A burnt-out firework i what we are... now.
Дым застилает сады на мили вокруг,
Мы стали сгоревшим фейерверком... сейчас.
S3
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|