Представление (Часть 1)

Представление

Жасмин была еще не в том возрасте, чтобы посещать школу с обязательной явкой, поэтому могла брать длительные отгулы. К тому же у Дарии как раз было время присматривать за ней, да и она обещала Цзинъи побыть с ней в этот период.

В один из дней начала декабря школа Жасмин организовала образовательную поездку с ночевкой. Когда Цзинъи вернулась из университета, она увидела дома только Дарию и спросила:

— М? Ты одна? А где Жасмин?

— Уехала в Эдинбург, забыла? Школьная поездка.

— Ах да, уже десятые числа, а я думала, только начало месяца, — Цзинъи машинально полила недопитой водой из бутылки комнатные растения. Раньше в доме не было этих цветов и трав, все это постепенно принесла Дария. Цзинъи вздохнула: — Как быстро летит время, еще один год прошел.

Рана Цзинъи уже совершенно не мешала ей жить. Дария чувствовала, что ей неловко так долго жить у Цзинъи. Хотя в Лондоне было удобнее искать работу и ходить на собеседования, она все время искала возможность сказать Цзинъи, что после Рождества заберет Жасмин и вернется в Бирмингем.

— Эм… я собиралась после Рождества…

Цзинъи не дала ей договорить и предложила:

— Пойдем посмотрим мюзикл? Как раз Жасмин нет, it’s a kid-free night～ (вечер без ребенка) Расслабимся немного.

— Какой мюзикл?

Цзинъи достала из сумки два билета. Дария уже привыкла к тому, что та, словно фокусник, постоянно извлекала из разных мест какие-то необычные вещи.

— «Дорогой Эван Хансен», слышала о таком?

— Нет, — Дария покачала головой. Она знала, что ходить в театр — популярное лондонское развлечение уже сотню лет, но у нее самой не было возможности приобщиться к искусству.

— Это мой любимый мюзикл. От премьеры на Офф-Бродвее до Бродвея прошло всего восемь месяцев. Он получил шесть премий «Тони» из девяти номинаций и одну «Грэмми». Его снова привезли в Лондон, я не хочу пропустить, — Цзинъи говорила с легкой ноткой каприза, так что Дария не могла отказать.

Дария улыбнулась ей.

— Ну хорошо. Раз уж он идет прямо у нас под носом, как можно позволить тебе его пропустить?

— Хе-хе, да, — Цзинъи взглянула на часы и подмигнула Дарии. — Еще есть немного времени. Раз уж мы наслаждаемся жизнью, то… принарядимся?

Дария никогда не красилась. О ее прошлой жизни и говорить нечего, а после приезда в Англию дни летели так быстро, что не было ни времени, ни желания заниматься собой. К счастью, природа наградила ее красотой, и она выглядела привлекательно и без макияжа.

— Принарядиться? Но я не умею краситься, и одежды у меня подходящей нет…

— А я умею, и у меня есть, — Цзинъи усадила Дарию перед туалетным столиком. — Сиди смирно, остальное доверь мне, — ее кожа была на тон светлее, чем у Дарии, поэтому она выдавила тональный крем на чистую стеклянную палетку и смешала его с контурингом и маслом, чтобы подобрать нужный оттенок. Надо сказать, результат выглядел весьма достойно.

Дарию усадили на стул перед туалетным столиком, сиденье которого было слегка углублено. Она откинулась на спинку — стул был очень эргономичным, — но тело ее было напряжено, даже дышать приходилось с усилием. Потому что Цзинъи сейчас, согнув свои длинные ноги, опиралась на край столика и, наклонившись, наносила макияж на ее лицо. Она была так сосредоточена, что их разделяло лишь расстояние кисточки для макияжа.

Дария засмотрелась на лицо, находившееся так близко. Под маской спокойствия сердце билось так сильно, словно хотело разбить ее притворство. Ей было двадцать восемь, она не была наивным ребенком и прекрасно понимала, что испытывает к Цзинъи запретные чувства. После общения с таким человеком, как Цзинъи, было бы ненормально не полюбить ее, не говоря уже о том, что та для нее сделала.

Кончики пальцев, сжимавшие подлокотники, заныли от напряжения. Цзинъи не пользовалась духами, но Дария смутно уловила аромат туберозы. На самом деле, это было лишь воспоминание о том, как много лет назад она случайно увидела этот цветок, спроецированное на нынешнюю сцену. Она помнила, что в школьном ботаническом саду выращивали эти молочно-белые цветы. Тубероза любит теплый, влажный климат и много солнца. Там, где она жила, солнца было в избытке, а вот влаги не хватало. Но тубероза не ждала капризно своего увядания, а с наступлением ночи источала еще более сильный аромат.

В тот момент, когда она собиралась сравнить этот аромат со своим собственным «запахом бедности», ветка туберозы коснулась ее.

— Готово, — Цзинъи поднесла зеркало к лицу Дарии и легонько ткнула ее в плечо. — О чем задумалась? Смотри, — макияж не был кричащим, он лишь подчеркнул и без того почти идеальные черты лица, сделав его еще более изысканным, сдержанным и недоступным. — Дария, ты знаешь, что ты очень красивая?

Дария покраснела. Тональный крем скрыл румянец на щеках, но покрасневшие уши спрятать было некуда. Ей и раньше говорили, что она красива, но впервые это было сказано без оценивающего взгляда или зависти, а с чистым восхищением. Она тихо прошептала:

— Спасибо…

Цзинъи выпрямилась. Себе она накрасилась быстро и ловко. Она потянула Дарию за руку.

— Пойдем со мной, я подберу тебе одежду.

Начало спектакля было в шесть вечера. Когда они вышли, на улице уже стемнело.

Сегодня они шли в Театр Ноэла Кауарда, принадлежащий знаменитым Театрам Вест-Энда, которые вместе с Театрами Бродвея представляют высший уровень коммерческого театра в англоязычном мире.

Большинство театров лондонского Вест-Энда — это здания викторианской и эдвардианской эпох. На их фасадах висят неоновые вывески, сохранившиеся с прошлого века. Вся улица дышала процветанием, отшлифованным временем, словно стоило только оказаться здесь, как тебя тут же пропитывало искусством.

Приближалось Рождество, и этот район был, пожалуй, самым оживленным местом на всем острове. В толпе руки Цзинъи и Дарии, опущенные по бокам, то и дело случайно соприкасались.

Эти касания продолжались недолго — руку Дарии перехватили. Рука Цзинъи была, как всегда, ледяной.

— За… зачем и на улице держаться за руки? — После того как Цзинъи в прошлый раз упомянула тренировку по десенсибилизации, Дария привыкла, что дома та часто без предупреждения брала ее за руку. Но на улице ей все еще было неловко. Словно… на свидании. Эта мысль промелькнула у нее в голове, но вслух она ее не произнесла.

Цзинъи, будто прочитав ее мысли, нарочно слегка покачала их сцепленными руками вперед-назад и пошутила:

— Похоже на свидание, правда?

Дария смутилась.

— Не шути… — В ее смущении была и капля сдерживаемой радости.

Цзинъи же это ничуть не смущало. Она совершенно спокойно ответила:

— Сегодня редкий ясный вечер, почему бы не сделать что-то соответствующее моменту? Притворимся.

После недели с лишним непрерывных дождей полная луна сегодня была редким зрелищем.

Цзинъи вела Дарию за руку по тротуару, который был тесен для двоих, идущих плечом к плечу, но пуст для одного. Они шли, слегка сместившись друг относительно друга. В этот момент они казались главными героями пьесы.

Когда они стояли в очереди на проверку билетов, Цзинъи случайно встретилась взглядом с блондинкой. В такой ситуации, согласно общественным нормам, принято было обменяться парой ничего не значащих фраз.