Глава 1. Маленький разбойник спускается с гор (Часть 1)

Генерал вернулся из похода, и привёл с собой беременную женщину.

Притащил её ко мне и заставил взять на себя ответственность.

Мне даже не нужно было видеть, как выглядит эта девица, чтобы понять, что она пытается вымогать деньги. Я не мог сделать её беременной, это точно проделки самого генерала, а мне он хочет спихнуть вину. Я не собираюсь этого делать, я очень зол.

Братья — братьями, но вешать на меня чужие грехи — это уже слишком.

Это никуда не годится!

Ах да, забыл представиться. Меня зовут Янь Сяоцзю, я — главарь разбойников в горах Тайханшань, атаман Гуаньиньчжай. Генерал сказал, что хочет пройти через наши земли, и заодно захватил наш лагерь.

Огромное наследство в одночасье было потеряно в моих руках. Конечно, я должен был изобразить скорбь, со слезами попрощаться со стариками и детьми в лагере, взять Баванцян, копьё, переданное мне отцом, и спуститься с гор, чтобы потребовать с генерала долг.

Но, если честно, мне было всё равно, что лагерь разгромлен. В последние годы дела шли плохо, даже пойманные кролики были тощими, да и война всё время шла, у подножия гор по несколько дней не попадалось ни одного богатого путника.

А когда наконец-то такой путник появился, Лао Ван, владелец гостиницы у подножия горы, не успел подняться и сообщить нам, как лагеря уже не стало.

Я закинул за спину Баванцян и в одиночестве отправился в путь мести. Мне казалось, что в тот день ветер был особенно пронзительным, а облака — мрачными. Они словно отдавали дань уважения мне, одинокому страннику.

Я нагнал генерала на северном склоне Тайханшань, в Бацзыпо.

Глядя на сверкающие серебряные доспехи, покрывавшие весь склон горы, я почувствовал небывалое одиночество.

Это, наверное, моя судьба.

Я всегда с уважением относился к судьбе, а к полчищам солдат — тем более. Поэтому я задрожал.

— Кто… кто там?!

Я подумал, что, должно быть, мой Баванцян источал слишком сильную ауру убийства, и это выдало меня.

То, что должно случиться, обязательно случится. Я решил взглянуть судьбе в лицо и вышел из своего укрытия. Ветер развевал мои одежды. Я был так одинок.

— Господин солдат, я просто прохожу мимо…

Солдат не стал слушать мои оправдания и выпад сделал в мою сторону копьём. Мне ничего не оставалось, как поднять своё копьё и ответить. У меня были счёты только с генералом, я не хотел убивать невинных, но…

… меня пнули ногой, и я упал лицом в пыль. В тот момент я услышал скорбный звук падения героя.

Генерал вернулся в лагерь.

— Докладываю, генерал! Этот воришка шнырял поблизости!

Я услышал, как шаги генерала остановились в трёх метрах от меня: — Непобедимый Баванцян? Янь Сяоцзю из Гуаньиньчжай?

Да, копьё, которое дал мне отец, носило это постыдное имя. Мой отец считал, что для странствий по свету неважно, насколько мощны твои навыки, главное — чтобы название было внушительным.

Меня узнали.

Жизнь или смерть Янь Сяоцзю не важны, но честь Гуаньиньчжай не должна быть запятнана!

Я поднялся из пыли: — Генерал… вы, наверное, ошиблись?

Генерал посмотрел на моё грязное лицо и слегка нахмурился: — Тридцать шесть стилей Баванцяна Янь Чжэньшаня из Гуаньиньчжай гремели по всему миру, но кто бы мог подумать, что его сын Янь Сяоцзю окажется таким слабаком?

Послушай, кого ты слабаком назвал?!

Я поднял копьё и с криком бросился на него. У генерала в руках не было оружия, он даже не пошевелился. Одну руку он держал за спиной, а другой толкнул и потянул меня, так что я потерял равновесие и снова упал лицом в землю.

Я… я слабак.

— Связать его и привести в мою палатку, — сказал генерал и развернулся, чтобы уйти. Сделав пару шагов, он остановился: — И умойте ему лицо.

Когда генерал захватывал лагерь, он установил правило не убивать стариков, женщин и детей. При жизни мой отец пользовался большим авторитетом в лагере и оставил мне огромное духовное наследие, поэтому старейшины лагеря очень заботились обо мне. Когда генерал вошёл в лагерь, никто не выдал меня.

Генерал разделил жителей лагеря на две группы: взрослых мужчин и женщин с детьми. Сначала я стоял в группе взрослых мужчин, но когда генерал подошёл ко мне, осмотрел меня с ног до головы и указал на другую группу, велев мне присоединиться к ней. Он также выбрал ещё нескольких стариков и отправил их туда же.

Наверное, он решил, что я со своими тонкими руками и ногами ничем не отличаюсь от женщин и детей?

Это настоящее оскорбление! Как я, атаман Гуаньиньчжай, могу стерпеть такое унижение?! Эй, смотрите на мой Непобедимый Баванцян!

Стоявшая рядом Шэнь Данян потянула меня за рукав: — Живём — увидим.

Хм, разумно.

Я послушно спрятался среди женщин и детей.

Генерал оглянулся на меня, и мне показалось, что он надо мной смеётся. Но даже Хань Синь терпел унижения, так что мои — это ерунда!

Генерал увёл группу крепких мужчин вниз с горы. Спускаясь, я увидел знакомый труп, обезглавленный одним ударом. Судьба остальных была очевидна. В тот момент я понял, что должен отомстить.

Я — атаман Гуаньиньчжай.

-------------------------

Меня связали в палатке генерала, но он всё не возвращался. Со связанными руками и ногами мне было нечего делать, и я уснул.

Проснувшись, я почувствовал знакомый аромат. Это был запах бараньего супа, очень похожий на тот, что готовил Дань Сяочу в Гуаньиньчжай. Я пошёл на запах и увидел генерала, сидящего за столом и спокойно читающего книгу.

Суп стоял рядом, почти нетронутый. Если он простоит так ещё немного, то… остынет.

Внезапно я почувствовал укол в сердце. Этот негодяй просто издевается над едой!

Генерал понял, что я проснулся, и посмотрел на меня. Увидев, как я пристально смотрю на миску с супом, он взял её и сделал глоток, издав громкий звук.

Этот негодяй, какой же он грубиян!

Я не мог больше на это смотреть и отвернулся. Мой желудок был пуст, и очень вовремя издал урчание.

Генерал, злобно ухмыляясь, взял миску с бараньим супом и медленно подошёл ко мне: — Хочешь? Если хочешь, скажи мне.

Лучше умереть, чем быть униженным.

— …Хочу, — после небольшой паузы ответил я. Как я смогу мстить, если не буду сыт?

Генерал лишь бесстыдно помахал супом у меня перед носом, а затем вернул его себе: — Если хочешь супа, ответь мне на несколько вопросов.

Подлец!

— Спрашивайте, генерал.

— Ты пришёл ко мне, чтобы отомстить?

Я подумал, что раз он уже раскрыл мою личность, то мои намерения должны быть очевидны. Но…

Если я признаюсь в своих целях, то он… даст мне суп?

Генерал словно прочитал мои мысли: — Скажи правду, и получишь суп.

Я кивнул.

Генерал тихо усмехнулся: — С твоими жалкими навыками ты решил мстить?

Если честно, он мне, наверное, не поверит, но до того, как я спустился с гор, я не знал, что мои навыки так ничтожны. Отец умер рано, не успев научить меня всем тридцати шести стилям Баванцяна. Я сам выучил несколько приёмов, и когда я сражался с другими разбойниками в лагере, они говорили, что во мне «чувствуется дух старого атамана» и что я «превзошёл своего учителя».

Что мне оставалось делать? Конечно, верить им.

Ну и что, что мои навыки ничтожны? Разве это значит, что у меня не может быть амбиций?

Это всё потому, что раньше я жил слишком беззаботно! Когда я освою ещё несколько стилей Баванцяна, я разрушу твой главный шатёр и заставлю… заставлю приготовить две миски такого же бараньего супа, чтобы унизить тебя!

Но благородный муж не станет размениваться на пустые угрозы, поэтому я решил проявить сдержанность и промолчал.

Наверное, от голода у меня помутился рассудок, потому что мне показалось, что миска с супом то приближается ко мне, то отдаляется, словно говоря: «Ну же, попробуй меня поймать! Хи-хи, попробуй меня схватить!»

С глаз долой — из сердца вон. Я снова закрыл глаза.

Генерал, видимо, решил, что недостаточно меня разозлил, и, помолчав немного, вдруг похлопал меня по щеке и тихо рассмеялся: — Удивительно, как в разбойничьем логове удалось вырастить такую нежную кожу.

Эй, я тебе говорю, не трогай меня руками, когда разговариваешь!

Постойте, почему эти слова кажутся мне такими знакомыми?

Неужели я когда-то так говорил с пленниками в нашем лагере?

Неужели возмездие настигает так быстро?

Я быстро прокрутил в голове все свои плохие поступки…

Генерал поставил миску с супом и присел передо мной на корточки.

Я был погружен в воспоминания и, неожиданно увидев перед собой это суровое, словно высеченное из камня лицо, испуганно вскрикнул.

Отец, Нефритовый Император послал кого-то, чтобы взыскать с меня долги! Ты не поможешь своему малышу с небес?!

— Что ты орёшь?! Не хочешь суп? Я развяжу тебя.

— А? …О.

Съев бараньего супа, я почувствовал, как силы вернулись ко мне. — Эй, кто-нибудь, принесите мне мой Баванцян!

Я посмотрел на генерала. — Ладно, не надо.