Тревога без последствий (Часть 1)

Е Чаочао уже начала клевать носом, но слова Ци Жуя мигом ее взбодрили. Кивая, она не удержалась и пальцем приподняла занавеску повозки, чтобы выглянуть наружу.

— Чаочао, сядь на место! — Непривычно строгий тон Ци Жуя напугал Е Чаочао. Она отдернула руку и, выпрямившись, растерянно посмотрела на него.

Ци Жуй, похоже, осознал, что перенервничал. Успокоившись, он выдавил улыбку и сказал:

— Снаружи очень важная персона. Ты не знаешь некоторых правил этикета, и если что-то пойдет не так, будет трудно исправить. Поэтому сиди спокойно в повозке и не двигайся, хорошо?

Е Чаочао надула губы, но послушно кивнула.

Только тогда Ци Жуй приказал остановить повозку, открыл дверцу и вышел.

Вдалеке виднелась карета, запряженная восьмеркой лошадей. Кузов из чистого золота, верх ярко-желтый, а спереди и сзади — более сотни стражников. Процессия медленно двигалась вперед.

Похоже, это действительно был он.

Ци Жуй сошел с повозки и вместе со спешившимися личными гвардейцами прошел вперед на сотню шагов. Он почтительно встал, опустив голову, и стал ждать приближения кареты.

Когда карета подъехала, он вместе со всеми своими людьми опустился на колени и, склонив голову, произнес:

— Мы, подданные, почтительно приветствуем Священное присутствие!

Голоса нескольких десятков человек слились воедино, и даже несмотря на расстояние, Е Чаочао все отчетливо расслышала.

Священное присутствие! Император! Боже мой, неужели можно вот так встретить императора на дороге!

Она знала, что Ци Жуй — князь, пользующийся благосклонностью императора, человек, близкий к нему, но ей и в голову не приходило, что императора можно запросто увидеть в пути.

Такой простолюдинке, как она, за всю жизнь не выпадет шанса увидеть императора. Раз уж подвернулся такой случай, почему Ци Жуй не позволил ей выйти?

Сказал «важная персона», мог бы сразу сказать, что это император.

И что за разговоры про этикет? Всего-то и нужно, что встать на колени!

Это для нее не проблема!

Раньше дома, когда она провинится, отец наказывал ее, заставляя стоять на коленях.

Она ведь практикующая, с основой в боевых искусствах. Простоять на коленях час, не согнув спины и чтобы ноги не дрожали — легко! А потом встать — и снова как огурчик.

И этот князь тоже хорош! Ей выпал шанс увидеть мир, а он спрятал ее в повозке!

Е Чаочао от нетерпения чуть ли не царапала стенки повозки, но в глубине души все же сомневалась. Если бы она знала заранее, что это встреча с императором, она бы уговорила Ци Жуя взять ее с собой. Но тогда она не вышла, а теперь, когда все уже стоят на коленях, выскакивать самой было бы неправильно.

Хотелось приподнять занавеску и посмотреть, но она пошевелила пальцами и не решилась.

В конце концов, ей ничего не оставалось, кроме как плотно прижать ухо к стенке повозки и прислушиваться к происходящему снаружи.

Кажется, император вышел из кареты и теперь разговаривал с Ци Жуем. Голос доносился обрывками, можно было разобрать лишь часть.

— Если бы с тобой что-то случилось, как бы я, Чжэнь, посмотрел в глаза дяде-императору Сяну? — Этот звучный голос, должно быть, принадлежал императору. Он был чистым и очень приятным на слух.

Голос Ци Жуя был тише, он, казалось, что-то объяснял, но разобрать было трудно.

Затем император снова заговорил:

— Я был в южном инспекционном туре. Услышав об этом, как я мог ехать дальше? В свое время дядя-император Сян погиб молодым именно потому, что столкнулся в пути с бандитами. Если бы и ты разделил его участь, то я, Чжэнь, после смерти не смог бы взглянуть в лицо предкам.

Через некоторое время снова раздался голос императора:

— Кто сопровождал князя в этой поездке?

Похоже, кто-то вышел вперед. Затем Е Чаочао услышала гневный приказ императора:

— Оттащить их всех и казнить!

Е Чаочао в повозке вздрогнула от ужаса. Не может быть, казнить!

Хотя она и не была близко знакома с этими четырьмя стражниками, они сопровождали их всю дорогу, и она успела к ним привыкнуть. К тому же… к тому же, тогда убийца целился в нее! Если бы Ци Жуй не заслонил ее, он бы вообще не пострадал. Так что, строго говоря, это не была вина стражников.

Даже если они и провинились, речь шла о четырех человеческих жизнях! Она не могла просто смотреть, как их убьют. Е Чаочао больше не могла сдерживаться, распахнула дверцу и выпрыгнула наружу.

На самом деле, Ци Жуй уже успел заступиться за стражников перед императором, и их никуда не уводили. Но Е Чаочао этого не знала. Она думала лишь о том, что нельзя позволить этим четверым умереть вот так. Выскочив из повозки, она применила цингун и устремилась к императору.

Император не ожидал, что из задней повозки вдруг кто-то выскочит и полетит прямо на него. Он в испуге отступил на большой шаг.

Но его личная дворцовая стража даром хлеб не ела. Увидев происходящее, они закричали «Защитить императора!» и несколько человек с оружием наперевес бросились вперед.

Ци Жуй обернулся, и его лицо резко изменилось. Он поспешно закричал:

— Императорский брат, пощадите! Это не убийца, это… это друг младшего брата-подданного!

Услышав это, император пришел в себя и тоже поспешно приказал:

— Стойте! Стойте!

Но Е Чаочао в этот момент ничего не соображала. Она не слышала ни слов Ци Жуя, ни приказа императора. Она видела только четырех человек, несущихся на нее с мечами, и думала лишь о самозащите. Сунув руку за пазуху, она снова применила свое умение метать скрытое оружие.

Ее внутренняя сила была недостаточной, легкие листья не обладали большой убойной силой. Но на этот раз у нее в руках было нечто более весомое — грецкие орехи, которые она прихватила у Чжан Байсю. Они внушали некоторое опасение.

Брошенные орехи с глухим стуком («дон-дон») точно ударили по лезвиям четырех мечей. Если бы этот прием применил ее отец Е Уци, он, вероятно, смог бы выбить все четыре меча из рук. Но мастерство Е Чаочао было на уровне «полбутылки уксуса», так что ей удалось лишь слегка отклонить лезвия.

Стражники уже услышали приказ императора и сбавили силу, но по инерции мечи все равно приблизились к Е Чаочао. Она резко пригнулась, и четыре клинка просвистели мимо ее щек, срезав две пряди развевающихся волос.

Обе стороны приземлились. Е Чаочао увидела медленно падающие волосы и остолбенела. Она коснулась волос у ушей — теперь они доходили лишь до щек. Скорбно взвыв: «Мои волосы!..» — она присела на землю и стала шарить по земле в поисках срезанных прядей.