Мысли Е Чаочао немного спутались, она совершенно не успевала за ходом мыслей этого князя. Подняв глаза, она с некоторым недоумением посмотрела на Ци Жуя и переспросила:
— Что Вы только что спросили, князь?
Ци Жуй взглянул на Е Чаочао, слегка приоткрыл рот, но тут же опустил веки и посмотрел на чашку с кашей в ее руках. Е Чаочао поняла намек и быстро поднесла ложку к губам Ци Жуя. Проглотив кашу, он удовлетворенно продолжил:
— Я спросил, обещана ли Чаочао какой-нибудь семье?
— Семье мужа, значит… — протяжно ответила Е Чаочао. Вспомнив что-то, она изменила тон, и на ее лице вдруг появилась понимающая улыбка.
Брови Ци Жуя едва заметно нахмурились, но голос оставался лениво-насмешливым:
— Чаочао вспомнила будущего мужа, раз так обрадовалась?
Улыбка на лице Е Чаочао стала еще шире. Она неосознанно зачерпнула ложку каши и съела сама, затем так же ловко зачерпнула еще одну, чтобы покормить Ци Жуя. Руки ее двигались, но и рот не молчал. Проглотив кашу, она сказала:
— Если говорить, что обещана, то действительно можно считать, что обещана. А вот чей он будущий муж, так это еще неизвестно.
На лице Ци Жуя появилось любопытство:
— Что Чаочао имеет в виду? Если ты обещана семье, то будущий муж, естественно, твой. Или та семья собирается расторгнуть помолвку?
Е Чаочао скривила губы:
— Это долгая история…
— Мне очень любопытно. Все равно делать нечего, может, Чаочао расскажет мне?
И Е Чаочао, продолжая кормить Ци Жуя и есть сама — ложку ему, ложку себе, — начала рассказывать:
— Мой Старший брат — самый любимый ученик моих родителей. Отец искусен во владении мечом и метании скрытого оружия, а матушка глубоко разбирается в медицине и превосходно владеет искусством легкости. Этот мой шисюн в одиночку перенял все истинные знания от обоих моих родителей. Он — оплот нашей школы, и очевидно, что рано или поздно наследие школы Цинъюнь перейдет в его руки. Но он не только превосходен в боевых искусствах, но и весьма образован, к тому же красив и статен. Поэтому мои родители, руководствуясь принципом «не упускать свое счастье в чужие руки», давно обручили нас. Тогда он еще не достиг совершеннолетия, а мне было чуть больше десяти.
Ци Жуй слушал с большим интересом:
— Такой талантливый шисюн, как твой, наверняка привлекает многих. Вероятно, повзрослев, он встретил ту, что полюбил, и захотел расторгнуть помолвку?
Доев одну чашку каши, Е Чаочао пошла за второй. Когда она снова хотела покормить Ци Жуя, он махнул рукой, показывая, что не нужно. Тогда она взяла чашку и стала есть сама, лишь изредка поднимая голову, чтобы ответить:
— Это верно лишь наполовину. Мой Старший брат, хоть и учится всему быстрее нас и считается очень умным, в делах сердечных — настоящий тугодум. Кто бы ему ни бросал томные взгляды, он ничего не замечает. Он все еще думает, что через год-полтора мы поженимся.
— О?! Но если так, почему Чаочао говорит, что не знает, чей он будущий муж? Неужели ты сама не хочешь за него замуж?
— Я, с тех пор как начала понимать, знала, что выйду за него замуж. Старший брат — хороший человек, и ко мне хорошо относится. Я была рада выйти за него. Но однажды я случайно обнаружила, что моя Пятая сестра тайно влюблена в Старшего брата, почти до безумия. Хотя мне Старший брат и нравится, но, если подумать, мне не обязательно выходить за него. Если кто-то так сильно его любит, и этот кто-то — не чужой человек, зачем мне стоять между ними и рушить их возможное счастье? Поэтому я подумала: все равно замуж мне не завтра, а раз Пятая сестра неравнодушна, почему бы мне ей не помочь? Если однажды удастся сделать дело необратимым…
Сказав это, Е Чаочао подмигнула Ци Жую:
— Тогда я смогу пойти на уступки и выставить себя в хорошем свете. Родители, возможно, почувствуют себя виноватыми передо мной и будут любить меня еще больше. А сестра будет мне благодарна и станет прикрывать мои шалости и лень. Не говоря уже о том, что Старший брат, унаследовав школу Цинъюнь, все равно останется моей семьей. Какая разница, будет он мужем или нет? Став мужем, он бы меня контролировал. А так, чувствуя себя обязанным мне, он будет еще больше меня баловать. И тогда в школе Цинъюнь я смогу жить беззаботно, свободно и как мне вздумается…
Е Чаочао самодовольно рассказывала, но вдруг заметила, что Ци Жуй приподнялся и тихо смотрит на нее с легкой улыбкой в глазах. Ей вдруг стало неловко за свою болтовню, и она смущенно улыбнулась:
— Я слишком разболталась… Князь, Вам что-нибудь нужно? Может, воды?
Ци Жуй медленно покачал головой, его глубокий взгляд, полный тепла, был устремлен на Е Чаочао.
Е Чаочао облизнула губы:
— Тогда… что нужно князю? Может, рана беспокоит?
Ци Жуй снова покачал головой, улыбнулся, чуть наклонился вперед, взял чашку, которую Е Чаочао все еще держала в руках, отставил ее в сторону и взял девушку за руку:
— У Чаочао такое великодушие, готовность помочь другим осуществить желаемое. Поистине благородный поступок.
Услышав похвалу, Е Чаочао радостно улыбнулась. Но тут она увидела, как Ци Жуй поднес ее руку к своим губам, совсем как в тот день, когда он только получил ранение. Его губы коснулись ее пальцев, и он произнес еще более ленивым и небрежным тоном, чем прежде:
— А у меня как раз нет наложницы!
— А?! — Е Чаочао замерла, и без того сбитая с толку внезапным жестом Ци Жуя, она совершенно не поняла, к чему он это сказал.
— Поэтому Чаочао могла бы составить мне пару, — продолжал Ци Жуй, играя пальцами Е Чаочао и не поднимая головы.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|