Глава 16. Наперебой несут новогодние подарки

Наньгун Вань скривила губы. Этот тип действительно был прислан тем самым князем. Она не понимала, откуда у Мужун Сюя такая уверенность, что она любезно согласится ему помочь.

Небо темнело все сильнее. Наньгун Вань зажгла свечу. Тусклый огонек затрепетал на ветру, отбрасывая ее тень, длинную-предлинную. В кромешной тьме ночи от этого веяло чем-то зловещим.

Наньгун Вань взяла лепешку и медленно откусила кусочек, затем отщипнула крошку и положила на стол.

Хун Цзялан, учуяв запах, медленно подполз. Казалось, еда его не слишком интересовала. Добравшись до крошки, он замер, его подвижные усики не шевелились.

Глядя на него, Наньгун Вань усмехнулась и ткнула его тонким пальцем:

— Малявка, еще и привередничаешь.

Она подняла голову, посмотрела наружу и моргнула:

— Может, сходим ночью полакомиться чем-нибудь вкусненьким?

Сказав это, она быстро сгребла Хун Цзялана со стола в ладонь, взмахнула рукой — свеча на столе тут же погасла, — и ее фигура, словно призрак, растворилась в бескрайней ночной тьме.

Зимняя ночь была особенно темна. В горах царила такая темень, что вытяни руку — не увидишь и пальцев. Полагаясь на свое знание местности, она ловко скользила между деревьями.

Лишь отойдя, по ее ощущениям, достаточно далеко от деревни, она остановилась. Достала из-за пазухи трут, зажгла свечу, взяла ее в руку, а затем зажгла ароматическую палочку.

Мерцающий огонек свечи слабо колыхался в темном лесу. Робкий человек, увидев такое, наверняка бы перепугался до полусмерти.

Легкий, странный, неописуемый аромат медленно распространился вокруг. Вскоре послышался шорох. Хун Цзялан, уже сидевший на земле, словно ожил. Его усики задвигались особенно часто, он ползал туда-сюда, а затем быстро рванулся вперед, набросился на какое-то насекомое, и оно исчезло.

Как вкусно! Сегодня можно наесться досыта.

Хун Цзялан шевелил усиками, поедая добычу с явным удовольствием.

Наньгун Вань же вздохнула с сожалением:

— Эх, в такую стужу выползают только самые непритязательные насекомые. Вот дождемся весны, тогда приведу тебя поесть вкуснятины. Сможешь выбирать любых ядовитых тварей, каких захочешь.

С этими словами она ткнула пальцем в спину Хун Цзялана, погладив гладкий и твердый панцирь. Дождавшись, пока малявка наестся, она потушила ароматическую палочку, затем задула свечу и, ступая по неровной земле, призрачной тенью исчезла.

Кроме слабого аромата, здесь ничего не осталось. Подул ветер, развеяв последние следы. Тихая вершина горы осталась такой же темной, как и прежде, а пугающие тени навевали уныние и отпугивали.

Много позже здесь появилась чья-то фигура. Постояв мгновение, она исчезла. Если бы не колыхнувшиеся ветви деревьев, в этой кромешной тьме ее присутствие было бы невозможно заметить.

Провозившись полночи, Наньгун Вань зевнула, закуталась в одеяло и крепко заснула.

Время летело быстро, и вот уже наступил канун Нового года — Чуси. Жители деревни, помня о заботе Наньгун Вань на протяжении нескольких лет, с самого утра начали приходить к ней один за другим. Кто-то нес курицу, кто-то — кусок мяса, кто-то — десяток-другой яиц. Те, у кого не было особого достатка, приносили две вязанки дров.

Наньгун Вань не отказывалась. Приняв подарки, она в ответ каждому вручала пакетик жареных орешков или цукатов.

— Что ты, что ты, так нельзя!

Ма Данян пришла с Хуцзы, принеся Наньгун Вань немного лесных даров. Увидев, что та дает ей в ответ, она поспешно замахала руками.

Шутка ли! Хотя жареные закуски и цукаты стоили недорого, купить их можно было только на рынке. В такую холодную погоду никто не хотел идти в горы, поэтому в этом году запасов было мало. Как можно было брать угощение у Наньгун Вань?

— Тетушка Ма, Хуцзы еще маленький. Пусть это будет ему новогодним лакомством, поест и поиграет.

— Ай, Ваньвань, ну что ты такое говоришь! Ты ведь всего на год старше Хуцзы. Зачем это? Оставь себе.

— Я не люблю такое. Купила как раз, чтобы угостить детишек.

Уговорив ее с большим трудом, Наньгун Вань отдала угощение и вдобавок немного змеиной мази для рук.

Ма Данян была благодарна, но в то же время чувствовала себя неловко.

За утро в ее доме появилось много еды и разных вещей. Глядя на подарки, принесенные с таким радушием жителями деревни, Наньгун Вань улыбнулась. Отношение к деревенским у нее было все же неплохое.

— Кажется, я опоздал.

Цинь Мо по-прежнему был одет в черную облегающую одежду, но на этот раз меч висел у него на поясе. Весь его облик стал немного мягче, на лице играла улыбка, а суровые черты смягчились, что вполне соответствовало праздничному дню Чуси.

— Что вам нужно?

— Привез тебе немного новогодних подарков.

С этими словами подъехало несколько ручных тележек, груженных бесчисленными вещами:

— Во-первых, к Новому году, а во-вторых, в благодарность за спасение жизни.

Наньгун Вань искоса взглянула на него:

— Я не спасала твою жизнь.

— Разумеется, речь о другом человеке.

— Но это не я его спасла.

Это Эрню принес его с горы. Если бы это зависело от нее, она, скорее всего, просто прошла бы мимо. О какой благодарности за спасение жизни могла идти речь?

Впрочем, человек уже был спасен, так что говорить об этом? Вот только эту заслугу она не хотела приписывать себе.

Цинь Мо, конечно, знал ее характер и улыбнулся:

— Подарки в благодарность тому храбрецу и старосте деревни были доставлены три дня назад.

Наньгун Вань поджала губы. Увидев несколько тележек, стоящих у ее двери, она поняла, что это скоро привлечет внимание деревенских. Если так пойдет и дальше, кто знает, какие слухи распустят местные сплетники.

— Ваньвань, эй, Ваньвань!

Как раз в тот момент, когда Наньгун Вань собиралась впустить его, сзади подъехала еще одна повозка. Ма Данянь, закутанный в ярко-красную ватную куртку, торопливо подбежал. Но одежда оказалась слишком длинной, он споткнулся и чуть не растянулся на земле. Несколько слуг позади него испуганно бросились поддерживать его, боясь, как бы с молодым господином чего не случилось.

— Ваньвань, Ваньвань!

Ма Данянь взволнованно подбежал, увидел стоящего в стороне Цинь Мо и нарочно толкнул его плечом. Однако от толчка его самого чуть не отбросило в сторону, отчего он покраснел от злости.

У Наньгун Вань разболелась голова. Она не понимала, зачем этот тип пришел сегодня. Канун Нового года, неужели ему нечем заняться дома? Зачем он прибежал сюда красоваться?

— Ваньвань, смотри, какие я тебе хорошие вещи привез!

Следом за ним слуги внесли ткани, мешки с рисом и мукой, мясо и выпечку, вежливо расставляя все в комнате.

— Сегодня же Чуси, хе-хе, вот, привез тебе немного новогодних подарков.

Ма Данянь так разволновался, что его лицо раскраснелось. В последнее время он слушал Ваньвань и не спал со своими женами и наложницами. От этого он не только посвежел, но и набрался сил, и даже аппетит улучшился.

Хотя с «этим делом» пока изменений не было, но дух его стал совсем другим.

При этой мысли он еще больше проникся благодарностью к Ваньвань. Вот бы жениться на ней!

Но судьба у Ваньвань была слишком тяжелой, он бы не выдержал. Однако это совершенно не мешало его симпатии к ней.

— Вы слишком щедры.

Ма Данянь возбужденно посмотрел на Наньгун Вань и с размаху хлопнул себя по груди:

— Ваньвань, да что мы, чужие что ли? Не стоит благодарности, не стоит! А это кто такой? Ваньвань, ты смотри, не влюбляйся в кого попало! Посмотри, какой он свирепый с виду, наверняка неотёсанный мужлан, без всякого романтического настроя…

Цинь Мо помрачнел, глядя на этого мужчину, выскочившего невесть откуда. С такой вульгарной физиономией он еще смеет его обсуждать! Сразу видно — недобрые намерения.

Ма Данянь испугался, что Ваньвань действительно может полюбить этого человека. Хотя он и пытался его очернить, но было видно, что мужчина этот не простой. Особенно тележки позади него, доверху набитые добром. Мысль о том, что его превзошли, задела раздутое самолюбие Ма Даняня как богача.

— Ваньвань, хоть нам и не быть вместе, но я все-таки на несколько лет старше тебя. Мужчины понимают мужчин, так что будь осторожна при выборе мужа.

Наньгун Вань улыбнулась, отчего сердце Ма Даняня снова затрепетало. Он зачарованно смотрел на ее красивое лицо, чуть слюну не пустив.

— Госпожа Ваньвань, прошу вас принять это. В конце концов, я собираюсь погостить здесь несколько дней на Новый год.

— Что?! Этот тип собирается здесь жить?!

Ма Данянь рассердился. Он был единственным богатым земледельцем на сто ли вокруг. Он так долго симпатизировал Ваньвань, но так и не добился ее расположения, а теперь этот неизвестно откуда взявшийся дикарь его опередил!

— Я тоже хочу здесь жить!

У Наньгун Вань снова разболелась голова:

— Не шуми!

— Нет!

Наньгун Вань пристально посмотрела на Ма Даняня и небрежно спросила:

— Неужели тебя больше не беспокоит твоя болезнь? Знаешь… она будет только усугубляться. Твои жены и наложницы будут недовольны.

Лицо Ма Даняня изменилось. Хотя его здоровье улучшилось, ему все еще хотелось предаваться утехам с женщинами в постели. Мысль о том, что стоит ему только подумать о Ваньвань, как его болезнь…