Дом бабушки был построен в начале восьмидесятых — типичная старая, маленькая и обветшалая квартира, каких полно в центре города. Разве что числился он в хорошем школьном районе, вот и вся ценность.
Только-только начавшая работать Цзян Тао не имела сбережений, бабушка тем более — ни о какой смене жилья и мечтать было нельзя. Так что этот «дорогой» школьный район оставался самым обычным, обыкновенно старым комплексом.
С тех пор как Цзян Тао себя помнила, она жила здесь. Ей нравилась ее вечно бодрая и веселая бабушка, нравились все те теплые и драгоценные воспоминания. Она никогда не испытывала ни малейшего отвращения к дому, где прошли ее годы.
Но теперь в квартире появился новый человек. Потенциальный жених, мужчина с весьма завидным финансовым положением. Цзян Тао неловко сидела на диване, и ее взгляд сам собой скользнул к стене за телевизором, где вдоль линии, соединяющей потолок с серединой стены, пролегала тонкая трещина. Делать ремонт — слишком хлопотно и дорого. Бабушка решила проблему по-своему: повесила огромную свадебную фотографию тети и дяди, которую те недавно присылали. Но даже рамка не закрывала трещину полностью, ее кусочек все равно выглядывал сверху и снизу.
Кухня располагалась на юге, гостиная была севернее. Сдвижная дверь была плотно закрыта, отделяя помещение. Ее возраст был почти равен возрасту самого дома. На стекле когда-то были приклеены цветочные узоры, но теперь большая часть краски отвалилась. По словам бабушки девяносто процентов этой отслойки — дело ее рук с двоюродным братом: сначала в возрасте трех-четырех лет баловалась маленькая Цзян Тао, а когда та повзрослела и перестала это делать, эстафету принял младший брат.
Плитка, покрывавшая всю гостиную, в целом сохранилась, но, если приглядеться, можно было найти мелкие повреждения.
Журнальный столик и диван были из массива красного дерева, кое-где лак стерся или слез. Тетя давно предлагала заменить этот гарнитур на кожаную мебель, но бабушка упорно отказывалась — ей по душе старые изделия из дерева.
На тумбочке под телевизором стояло множество небольших рамок с фотографиями. На снимках были бабушка с внучкой, а также немало портретов Цзян Тао с каких-то мероприятий.
Одну из них она заметила лишь спустя некоторое время: семилетняя школьница на фоне площади Тяньаньмэнь*, с хвостиком, в красном галстуке, улыбается во весь рот… Не хватает только одного зуба.
П.п.: Тяньаньмэнь (天安门) — это площадь Тяньаньмэнь в центре Пекина, одна из самых известных площадей в мире. Ее название переводится как «Врата Небесного Спокойствия». Это историческое и политическое сердце Китая.
В этот момент смущение Цзян Тао достигло пика, когда девушка заметила снимок. Она готова была грудью прикрыть эту проклятую трещину на стене и полочку рядом, лишь бы фото никто не заметил.
Цао Ань сидел в центре дивана и разговаривал с бабушкой, слегка наклонив голову.
А сама Цзян Тао в этот момент была лишь слушателем.
— Молодой человек, ты, конечно, очень красивый. Почему до сих пор ни с кем не встречался? — поинтересовалась бабушка.
— Это вы смелая, а остальные меня боятся, — с легкой усмешкой ответил он.
— Чего тут бояться? Уши, нос, глаза — все ведь от рождения. Есть красивые, есть не очень, кто-то с добрым лицом, а кто-то и с таким свирепым, как у тебя. Молодежь нынче впечатлительная, а я на своем веку повидала многое.
— Главное, чтобы вы не беспокоились о внешности. А то я всю дорогу волновался — вдруг напугаю.
Цао Ань перевел взгляд на девушку.
— Вот в этом вы с Тао похожи.
— …Я пойду налью тебе воды, — пробормотала она.
Девушка встала, ощущая неловкость. Обернувшись, она незаметно для гостя выразительно посмотрела на бабушку, затем взяла из шкафа одноразовый стаканчик и подошла к кулеру.
Набрав почти до самых краев, она с опущенными глазами протянула его Цао Аню.
— Спасибо, — сказал он.
Цзян Тао вновь замолчала, готовая незаметно слушать в стороне.
Бабушка заметила, с улыбкой оглядывая гостя:
— Ты как такой высокий-то вырос? Дай мне десять сантиметров, а?
— Наследственность, наверное. Вы тоже не низкая — прямо как моя бабушка.
— Да? А сколько ей лет, как здоровье?
— Родилась в 1938 году. Была не такая бодрая, как вы. Уже лет десять как ее нет.
— Ай, как и дедушка Тао. Он ушел еще раньше, внучка и вовсе его не видела.
— Несчастье? Болезнь?
— Пьян был, поехал на велосипеде… где упал, там и погиб. Ладно, не будем об этом.
— Цзян Тао говорила, вы ее одна воспитывали. Это ведь немало лет и сил, наверное, вам было нелегко.
— Не так уж и трудно. Тао у меня хорошая девочка: сама училась, экзамены сдавать не боялась, в быту на себя инициативу брала… с семи-восьми лет уже готовить начинала…
Цзян Тао поспешно вмешалась, притворившись не слишком довольной:
— Перестань вспоминать то, что случилось в моем детстве.
Девушка солгала Цао Аню, что не умеет готовить. Некоторые кандидаты после этого даже отказывались продолжать свидание.
Бабушка ничего не поняла, решила, что внучка просто смущается.
Цао Ань же, уловив неловкость, сразу сменил тему:
— Мы с Цзян Тао как-то разговаривали, оказалось, что учились в одной школе. Я на пять лет старше.
— Значит, вы оба окончили эту школу, получили образование, — радостно отозвалась бабушка.
Цзян Тао покраснела от смущения:
— Да не говори так, его университет намного лучше моего.
— Мне просто на экзамене повезло. Если бы сдал так же, как в школе, то результат вышел бы обычный и по конкурсу не прошел, — спокойно пояснил он.
— Все-все, хватит скромничать. Среди нас я самая безграмотная! Даже в старших классах не училась, — отозвалась старушка.
— У вас были совсем другие времена, — с уважением сказал Цао Ань.
Бабушка — человек компанейский. С того момента, как он вошел в дом, она почти не замолкала. Беседа так увлекла всех, что время пролетело так быстро, что никто и не заметил.
Цзян Тао после полного рабочего дня едва сдерживала зевоту к десяти часам вечера.
Цао Ань это заметил и повернулся к бабушке:
— Давайте добавим друг друга в WeChat. Если что-то понадобится — смело пишите.
Цзян Тао: «...»
Бабушка уже достала телефон — iPhone 4s, доставшийся ей от младшей дочери после того, как она купила себе более новую пятую модель. Эта марка считается очень модной как среди молодежи, так и среди более взрослого населения.
Старушка в целом обращалась с техникой вполне уверенно. С новыми бытовыми приборами тоже отлично справлялась — все схватывала на лету.
В ее WeChat она выбрала себе имя: «Королева-мать».
П.п.: Имя Ванму Няньнян (王母娘娘) можно перевести как «Небесная Матрона», «Владычица Западного Неба», «Королева-мать». Это имя богини в китайской культуре, которая является покровительницей бессмертных, часто изображается как величественная небесная матрона, хозяйка чудесного сада с персиками бессмертия. Название несет иронично-величественный оттенок.
Старушка, прищурившись, поднесла телефон ближе к Цао Аню, чтобы тот ввел контакт, и, улыбаясь, объяснила значение:
— Богиня Небес выращивала персики бессмертия, а у меня свой маленький персик есть — внучка. Подходит идеально, правда ведь? И звучит солидно.
— Отличное имя, очень вам идет. Уже поздно, вам бы отдохнуть. А в следующий раз я обязательно зайду поболтать с вами еще.
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|