Глава 11.1 Визит к бабушке

Когда пришло первое сообщение от Цао Аня, Цзян Тао как раз остановилась под одиноким уличным фонарем.

Под этим самым тусклым светом она уже стояла однажды — в тот раз она не решалась отправить Цао Аню окончательный отказ, раз и навсегда пресечь его стремление развить знакомство во что-то большее.

Если сравнивать внешность, то Чжан Яна можно было сравнить с обычной деревенской сторожевой собакой. А вот Цао Ань... на его фоне выглядит как настоящий волк. Причем не просто волк, а из тех, что рисуют в аниме — огромный, мощный, с царственной осанкой, прямо волчий король.

Если сравнивать... Чжан Ян был как та уличная собачонка, что вечно рылась в мусоре у деревенской столовой — шумная, назойливая, но по сути безобидная. Цао Ань же... Он подобен одинокому волку, что появлялся в сказках ее бабушки — огромный, с шерстью цвета ночного неба и глазами, в которых мерцала холодная луна.

Цзян Тао еще могла бы набраться храбрости, чтобы отогнать назойливую дворнягу — напугать или швырнуть в ее сторону камень, отдернув руку, чтобы та не вздумала схватить ее за запястье.

Но перед настоящим вожаком стаи — тем, чья тень накрывает ее с головой, чьи клыки способны перекусить горло одним движением — ее тело цепенело бы от страха. Даже не от страха, а от глубинного ужаса, прошибающего до самых костей. Тот, что выжигает все мысли, заставляя жертву дрожать от испуга. Даже инстинкт бегства — этот последний механизм спасения — не сработал бы, словно сломавшись.

Иными словами...

Если бы Цао Ань начал вести себя как Чжан Ян: звонил бы по двадцать раз на дню, дежурил под ее окнами, «случайно» сталкивался с ней в коридорах больницы, навязчиво касался ее плеча под предлогом «просто помочь»… Цзян Тао не выдержала бы.

За неделю ее нервы источились бы, как веревка, перетертая о камень. За две — ее руки начали бы дрожать перед каждым выходом из палаты, а в глазах поселилась бы та самая дикая, загоняемая в угол паника, которую она видела у пациентов, переживших аварию.

Хотя ей хватило бы и десяти дней, чтобы начать вздрагивать от каждого звука в коридоре.

Но вместо этого — всегда ровный голос по телефону. Всегда оставленные ей пути к отступлению. И та помощь... Та самая помощь, которую она до сих пор принимала...

Хоть девушка боялась его, но точно не ненавидела.

Она опустила взгляд на экран... Как вдруг появилась тень, перекрывшая свет. Длинные ноги в черных джинсах, на которых капли дождя еще не успели высохнуть, оставив темные следы на ткани.

Она видела эти ноги несколько минут назад. Видела, как они, сгибаясь в коленях, занимали слишком много места в тесном кабинете.

Ее взгляд поднимался медленно, будто против собственной воли: узкие бедра, плоский живот под серой рубашкой, широкие плечи... На одном из запястьев — тонкий шрам, белесый и ровный, как будто от ножа.

В спортзалах она бывала лишь раз на экскурсии в университете. Но она запомнила запах пота и металла, рев тренажеров... И тех мужчин, что напоминали раздувшихся лягушек, их шеи исчезали в буграх мышц, а на руках вены пульсировали.

Цао Ань не был таким. Его сила была иной — скрытной, как тихие, темные воды реки под тонким слоем льда.

Под плотной тканью его рубашки угадывались очертания мышц, но Цзян Тао не решалась даже мысленно дорисовать их форму. Сам силуэт этого тела не просто высокий, а массивный и доминирующий в пространстве, уже заставлял ее подсознательно сжиматься. А его лицо... Будто высеченное из темного мрамора резцом скульптора, не знавшего мягких линий: тяжелая челюсть, скулы, на которых могла бы затупиться бритва, и глаза, эти узкие, сверкающие холодным блеском глаза. Боже, какие глаза...

Когда он сидел напротив, неподвижный и молчаливый, его взгляд напоминал ей волка, замершего перед прыжком. А когда медленно приближался, с той хищной грацией, которая присуща только крупным плотоядным, воздух вокруг словно сгущался. Она почти физически чувствовала, как теплое дыхание касается ее кожи, как эти бездонные глаза изучают ее шею, отмечая, где пульс бьется чаще...

Разумеется, Цао Ань не был зверем. Но в этом мире, где слишком многие мужчины смотрят на женщин как на добычу, симпатичная внешность становилась проклятием.

Цзян Тао ежедневно сталкивалась с кровавыми ранами, гнойными абсцессами и другими видами человеческих травм. Но ее собственная храбрость была избирательной: по вечерам, возвращаясь домой, она намеренно громко топала, услышав за спиной мужские шаги. А в тот день в кафе, еще не зная, кто этот незнакомец, она всерьез подозревала, что он гангстер, босс-бандит, которому даже в глаза смотреть опасно.

Возможно, она и правда немного самовлюбленная, склонная к излишним фантазиям, но такой уж у Цзян Тао характер, поэтому она просто не могла перестать думать об этом.

Каждая встреча с Цао Аньом как будто раскалывала ее на две половины: одна убеждала — он вежлив, его порекомендовала старшая медсестра, ему можно доверять; а вторая тем временем тихо рисовала пугающие картины — вдруг он неожиданно подойдет слишком близко, вдруг заведет машину и увезет куда-то за город, и тогда...

Поэтому, когда она сказала, что они не подходят друг другу, это было искренне. Цао Аню больше подошла бы девушка с крепкой психикой, та, что не боится его внешности и способна спокойно и без тени страха увидеть его благородство и воспитанность.

Она в самом деле считала, что они не подходят друг другу, она не врала.

— Трудно ответить? — услышала она его спокойный голос над головой.

Цзян Тао напряглась и медленно подняла голову.

Фонарь освещал ее лицо, но сама она могла видеть лишь очертания мужчины.

— Я тебе ненавистен? — Цао Ань поднял левую руку, заслоняя свет, чтобы облегчить дискомфорт в глазах медсестры и дать ей возможность ясно видеть себя.

Ночная тьма лишь усиливала его ауру. Если бы у него была бледная кожа и худощавое телосложение, он мог бы сойти за вампира.

Но нет, у него было загорелое тело с развитой мускулатурой. В ее глазах он оставался тем же огромным свирепым волком.

А в ночи волк особенно опасен.

Цзян Тао не смогла выдержать и секунды зрительного контакта — тут же отвела взгляд и отступила на пару шагов назад.

Девушка нервно сжала сумочку и телефон, будто ее кто-то обидел.

Издалека на них обратили внимание прохожие.

Цао Ань облокотился на свой черный джип, засунул руки в карманы, одну ногу вытянул вперед — поза максимально расслабленная, будто он просто болтает с девушкой. С точки зрения посторонних, все выглядело буднично. Не было ни тени агрессии, ни угрозы.

Из-за увеличившейся дистанции Цзян Тао тоже немного расслабилась, подошла к столбу и, опершись о него, спросила, не оборачиваясь:

— Ты что, писал мне, пока вел машину?

— Нет, — ответил Цао Ань. — Первое сообщение я подготовил заранее. Когда ты достала телефон, я стоял чуть впереди на парковке. Видел тебя в зеркале заднего вида.

Цзян Тао все поняла. Неудивительно, что он сразу заметил ее подавленное состояние.

Как бы там ни было, он человек рассудительный, соблюдающий правила дорожного движения. Эта деталь заставила ее подумать, что, может быть, о его ухаживаниях стоит еще подумать.