Глава 4.2

Ма Чи склонился в поклоне:

— Благодарю Святого Демона за дарованную мне новую жизнь! Готов отдать все, что имею, лишь бы ваше величество не отвергло ничтожного демона!

Сюй Лилин холодно смотрел на него.

— Тогда умри.

В глазах Ма Чи вспыхнул восторг:

— Да!

Он был готов немедленно выполнить приказ и достал нож.

Сюй Лилин кивнул в сторону темного леса:

— Не пачкай мой двор.

Ма Чи почтительно склонил голову:

— Слушаюсь. Умереть после лицезрения Святого и получения его приказа — честь для демона.

С этими словами Ма Чи направился в лес с ножом в руке.

Сюй Лилин приказал Сяо Хуану:

— Иди, прибери за ним, — с этими словами он запер ворота и вернулся в дом.

Сяо Хуан направился к лесу, ничуть не удивляясь фанатизму Ма Чи.

Слова Сюй Лилина и без того обладали силой внушения. Даже сейчас, когда он запечатал свою демоническую сущность и внешне ничем не отличался от смертного, для демонов он оставался естественным ориентиром. Как если бы верующий услышал голос своего божества.

Сяо Хуан вошел в лес.

Среди деревьев уже лежало теплое тело.

На его лице застыла блаженная улыбка.

***

Дверь открылась, и сердце Инжань сжалось.

Увидев Сюй Лилина, она спросила:

— Кто стучал?

Сюй Лилин спокойно соврал:

— Заяц ударился в дверь. Сяо Хуан его загрыз.

Инжань облегченно вздохнула, лежа и бормоча:

— Почему ты не спас его?

Ей нравились зайцы.

Сюй Лилин лег рядом, задул свет и притянул ее к себе:

— Вообще-то, это был кабан.

Инжань, закрывая глаза:

— Все-таки кабан или заяц?

Сюй Лилин настаивал:

— Кабан.

Инжань фыркнула:

— То заяц, то кабан… Мог бы сразу сказать, что это заяц-кабан! — она понимала, что он просто успокаивал ее, не желая, чтобы она расстраивалась из-за смерти зайчика.

Сюй Лилин согласился с ней, похлопывая ее по спине:

— Хорошо, значит, заяц-кабан.

Инжань рассмеялась, ущипнула его за щеку и, обняв, уснула.

***

На следующее утро Сюй Лилин отправился в Цзиньшуй.

Инжань тоже встала, но, не переодеваясь из ночной рубашки, прикрепила ему к поясу мешочек и талисман:

— Осторожнее, не потеряй.

Сюй Лилин потрепал ее по щеке:

— Ложись спать.

Инжань кивнула, обняла его, поцеловала и вернулась в постель.

Проснувшись к полудню, она разогрела оставленную им еду и села завтракать во дворе.

Вдруг раздался странный звук:

— Хозяйка… я наконец… нашла тебя…

Она подняла голову и увидела свежий труп, который полз к ней на четвереньках. Она вскрикнула от испуга, и чашка выпала у нее из рук.

Сяо Хуан с рычанием бросился к трупу, вцепившись в него зубами.

Инжань замерла в тревоге — боялась, что пес пострадает от системы, но и система может пострадать от пса.

Вдруг труп затрясся в конвульсиях, а Сяо Хуан словно получил удар током и упал замертво.

— Сяо Хуан!

Инжань бросилась проверять его состояние.

Пес открыл глаза, заглянул ей в лицо и... разжал пасть:

— Хозяйка...

Инжань в ужасе отпрянула:

— Ты убил Сяо Хуана?!

Система скривила морду (насколько это возможно для собаки):

— Этот тупой пес не умер. Ненавижу собак, терпеть не могу в них вселяться! Но выбора не было — мертвые тела слишком неповоротливы, да и разговаривать в них неудобно. А вселяться в живых, кроме хозяйкаа, запрещено правилами. Пришлось временно занять тело пса.

Система поднялась, сделала два шага к Инжань и жалобно протянула:

— Хозяйка, давай восстановим связь! Я же твоя система! Ты забыла? Мы должны были отправиться в мир романтической новеллы выполнять задания. Но во время перехода произошел сбой.

Собачья морда системы исказилась от отчаяния:

— Наша связь разорвалась, а ты переродилась в этом мире. Я всего лишь система начального уровня и могу выдерживать энергию только низших миров. Этот мир слишком мощный — я не могу поглощать его энергию и не могу связаться с Центром.

Система сделала еще шаг:

— Хозяйка, только приняв задание этого мира и выполнив его, мы сможем вернуться! Хозяйка, давай свяжемся снова!

Инжань отступила назад, качая головой:

— Мне здесь хорошо. Я не буду выполнять никакие задания. Найди кого-нибудь другого.

— Не могу! Это можешь быть только ты.

Система забегала кругами от волнения, но вскоре не смогла устоять перед инстинктом и погналась за собственным хвостом.

— И еще, хозяйка... Я уже получила информацию о задании. Этот мир на грани гибели, и наша миссия — спасение...

Инжань перебила:

— Тогда точно не смогу. Я простая смертная.

Система, увлекшись погоней за хвостом, на время замолчала.

Инжань молча смотрела на это.

Наконец, система остановилась и взбесилась:

— Ненавижу собак!!! — затем уставилась на Инжань мокрыми глазами: — Но, хозяйка, ты же помнишь? Ты умерла от переутомления. Если не выполнишь задание, не сможешь воскреснуть в родном мире. Ты навсегда останешься здесь.

Вспомнив о своем родном мире, Инжань потупила взгляд и тихо сказала:

— Значит, не вернусь.

Она уже умерла там, а здесь получила второй шанс — это и так удача.

Система отчаянно взмолилась:

— Хозяйка, а как же твой смартфон?!

Инжань равнодушно ответила:

— Я уже забыла, как им пользоваться.

— А компьютерные игры?!

— Я редко играла.

— А родные?!

— Все умерли.

— Ну тогда... тогда... — система зависла, — Подумай хорошенько! В родном мире должно же было быть что-то важное!

— Ты про бесконечную работу? Про спину, которая болела в двадцать пять? Про зрение, испорченное за учебниками?..

— СТОП.

Собачья лапа системы заткнула ей же пасть. Да, пожалуй, и она бы не вернулась.

Раньше она думала, что Инжань жила счастливо — раз уж та, увидев умирающего котенка на улице, потратила все силы, чтобы его спасти. Именно поэтому система выбрала ее в героини романтической новеллы.

Но теперь...

Но задание-то надо выполнять!

Система с надеждой спросила:

— Может, вспомнишь что-то хорошее?

Эта система, похоже, не была такой бездушной, как в романах, которые читала Инжань.

Та улыбнулась, присела и мягко сказала:

— Если бы ты пришла двумя годами раньше, я бы, наверное, согласилась. До замужества родители постоянно давили на меня традициями, и я часто мечтала о своем родном мире, о его удобствах. Но теперь я замужем. Мой муж очень добр ко мне. Во всем, что мне неудобно, он помогает.

Система смотрела на нее собачьими глазами, пока Инжань говорила:

— У него нет ни родителей, ни друзей — только я. Если я брошу его, что с ним будет?