Глава 1.1

Взошло алое солнце, рассветные лучи озарили сизые горы, над деревней взвился дымок из труб.

Громкий крик петуха разбудил Инжань.

Она недовольно пробормотала что-то в полусне, натянула одеяло на голову и перевернулась, пытаясь заснуть снова, но сон уже улетучился.

Но открывать глаза ей все равно было лень, и она лежала в постели, балансируя между сном и явью.

— Давай, когда я вернусь вечером, перенесу курятник на задний склон? — прошептал ей на ухо мужчина. Его голос был чистым и мягким.

Инжань покачала головой, протяжно хмыкнула и снова что-то промурлыкала.

Окна и двери в комнате были плотно закрыты. В полумраке мужчина надел темно-синий халат, подошел к кровати и оттянул одеяло, накрывавшее голову Инжань. Затем он наклонился к ее уху и тихо спросил:

— Что будешь есть на завтрак?

— Ничего. Сегодня поеду в город развлекаться, там поем.

Только что проснувшись, Инжань говорила тихо, мягко и медленно.

— Поедешь с деревенской повозкой?

— За мной друг приедет.

— У тебя новый друг?

— Это бывший ученик моего отца. Теперь он известный ученый, последователь таинственного пути, умеет летать на мече — ему удобно меня забрать.

— Тогда я пошел.

Инжань кивнула:

— Угу.

Она повернулась, не открывая глаз, и протянула руки к мужчине. Тот наклонился, позволив ей обвить его шею, и поцеловал ее в висок.

Инжань с улыбкой откинулась назад и невнятно пробормотала:

— Береги себя. Пару дней назад в городе я слушала сказителя — говорят, возле уезда Юньшуй снова появилась нечисть.

Мужчина откинул прядь волос, упавшую ей на лицо:

— Угу. Постарайся вернуться до заката.

Инжань кивнула; ее миловидное личико с пухлыми, как у ребенка, щечками выглядело особенно трогательно.

Мужчина выпрямился и бесшумно вышел.

— Хуайчжэнь*, — вдруг окликнула его Инжань. — Вечером хочу курицу. И еще — мое розово-зеленое платье, ты его постирал? Я хочу надеть его.

П.п.: 怀 (huái) — означает «хранить в сердце», «лелеять», «тосковать». 真 (zhēn) — переводится как «истинный», «настоящий», «подлинный». Вероятно, это домашнее ласковое прозвище героя.

Он вернулся, достал из шкафа розово-зеленое платье и положил его на тумбочку у кровати.

Инжань снова протянула к нему руки и, когда он наклонился, обняла его, повернула голову и чмокнула в щеку.

Его лицо с четкими, резкими чертами и острыми линиями казалось строгим, но кожа была удивительно мягкой, ее было приятно целовать.

Инжань, поцеловав его, снова откинулась на подушки, все еще не открывая глаз, и помахала ему рукой:

— Быстрее иди, а то опоздаешь на повозку в Цзиньшуй.

Мужчина ответил:

— Угу, пошел, — и вышел.

Инжань больше не задерживала его. Она еще немного повалялась в полудреме, но, поняв, что время и правда поджимает, наконец заставила себя встать.

Сняв ночную рубашку с короткими рукавами и шорты, она надела свое зеленое платье с узором цветущего персика. Платье было легким и не сковывало движения — по ощущениям оно напоминало Инжань стиль эпохи Сун, но с некоторыми отличиями.

Одевшись, она умылась водой, которую ее муж заранее вскипятил и остудил до приятной температуры. Стояла поздняя весна, становилось жарко, и такая вода была в самый раз.

После умывания она почувствовала себя свежее, села за туалетный столик и нанесла легкий макияж. В зеркале отражалось лицо с нежной кожей, вишневыми губами, темными бровями и миндалевидными глазами.

Инжань смотрела на свое отражение и в который раз поражалась: в этой жизни она выглядела точно так же, как до своего перерождения. Разве что перед тем, как умереть от переутомления, она уже была измотана работой до состояния пустого взгляда.

Сейчас ей всего девятнадцать, и с тех пор, как больше года назад она вышла замуж, ее муж обращался с ней лучше, чем обе ее семьи в прошлой и нынешней жизнях.

Дома ей не нужно было заниматься хозяйством — каждый день она могла просто думать о том, как провести время с удовольствием.

Поначалу ей было даже немного неловко.

О воспитании из прошлой жизни и говорить нечего — это было уже слишком далеко.

Но в этой жизни ее отец был старомодным конфуцианским учителем. Даже несмотря на то, что этот мир — не чисто древний, а мир культивации, ее отец, будучи обычным человеком, с детства внушал ей: «Муж — хозяин жены, женщина должна быть добродетельной и покорной».

Ей не нравились эти слова, но она и не думала, что после замужества сможет просто сложить руки и ничего не делать.

Однако после свадьбы ее муж сказал:

— Ты вышла за меня и согласилась жить в этой глуши, где полно опасностей, — это уже лишение. Если я не смогу заботиться о тебе, то не имел права жениться на тебе.

С тех пор все домашние дела он взял на себя. Со временем она привыкла. Лишь изредка, по настроению, она помогала ему. Или, от нечего делать, вышивала для него ленту для волос или мешочек для ароматных трав.

Пусть и криво, но зато от души.

Пока ее мысли блуждали, она закончила причесываться, взяла небольшую тканевую сумку, воткнула в волосы бамбуковую шпильку с цветком персика, которую муж недавно для нее сделал, и вышла из дома.

Дойдя до озера, где они договорились встретиться с другом, Инжань немного подождала и вскоре увидела молодого человека, летящего на мече.

Его звали Гуань И, и он был примерно ее ровесником. Когда-то он учился у отца Инжань, но не разделял его старомодных взглядов, потому и подружился с ней.

Три года назад у него обнаружили корень, подходящий для культивации, и забрали в столицу Сюцзин — главный город региона Иванчжоу.

Пару дней назад он вернулся после назначения и теперь служит в Тайном управлении уезда Юньшуй в должности следователя по сверхъестественным делам.