— Я знаю, что ты мужчина, — ответила Сун Чжаоди. – Если бы ты не был мужчиной, я не смогла бы выйти за тебя замуж. К тому же, даже если я раскроюсь перед тобой, никто больше об этом не узнает. Здесь ты, я и несколько невежественных мальчишек. Санва, тебя это заботит?
— Почему ты продолжаешь говорить? Разве ты не можешь оставить мне хоть немного достоинства?
— Хорошо, я больше ничего не скажу и оставлю тебя в покое, — фыркнула Сун Чжаоди. — Только есть вещи, которые ты можешь увидеть, даже если я тебе ничего не скажу. Я трачу свое время, чтобы показать тебе, что я безвредна. Поскольку не хочу, чтобы ты сомневался во мне в будущем.
— Я тоже не хочу, — хмыкнул Чжун Цзяньго. — Но иногда мне кажется, что ты какая-то странная, и я не могу понять, в чем именно выражается эта странность.
Сердце Сун Чжаоди защемило: ее дешевые родители даже не заметили, что душа их дочери изменилась, но Чжун Цзяньго смог это понять? Это было легендарной звериной интуицией?
— Слишком много думаешь, — отвернувшись, сказала Сун Чжаоди. — Наверное, это потому, что я солгала тебе в самом начале и оставила о себе плохое впечатление.
— Тогда мне стоит признаться, что когда я был в деревне Сяосун, то чувствовал, что ты странная во всех отношениях. Но я подсознательно думал, что твоя семья была из крестьян на протяжении многих поколений, и что с тобой проблем не будет, поэтому я не стал задавать вопросы. Позже ты проводила меня к выходу из деревни и сказала, что ходила в университет, и что твой предыдущий партнер умер. Я думал, что смерть этого мужчины слишком сильно ударила по тебе, и ты стала ненормальной.
— Это ты ненормальный, — посмотрела на него Сун Чжаоди. — Будь осторожен, я отравлю лапшу.
— Ты не посмеешь. Если я не приду на тренировочную площадку хотя бы один раз, сяо Ли придет искать меня.
— Ты сказал, что я ниспослана свыше, неужели ты думаешь, что сяо Ли сможет меня остановить? — уставилась на мужчину Сун Чжаоди. — Никто не сможет остановить меня, если я захочу уйти.
Чжун Цзяньго рассмеялся:
— Верно, когда я тебя отпущу, никто не посмеет тебя остановить.
— Ты... — Сун Чжаоди подняла скалку. — Веришь или нет, но я тебя побью!
— Опять деретесь?
Сун Чжаоди и Чжун Цзяньго обернулись в сторону двери и увидели Даву и Эрву, которые смотрели на них расширенными глазами. Сун Чжаоди отложила скалку и неловко рассмеялась:
— Шучу с твоим отцом.
— Понимаю, — Чжун Дава посмотрел на Сун Чжаоди, затем на Чжун Цзяньго, и немного нахмурился. — Ссоры каждый день, драки каждый день, даже дети не любят так много шутить, как вы двое.
Сун Чжаоди с облегчением выдохнула и сделала строгое лицо:
— Чжун Дава, ты все еще хочешь съесть куриные ножки?!
Мальчик быстро прикрыл рот рукой.
— Мама, когда ужин? — улыбнулся девушке Эрва.
— Снова перестал называть меня мачехой? — вскинула бровь Сун Чжаоди. — Ты тоже маленький умник. Идите вымойте руки, подвиньте скамейки к столу, и сядем есть.
Чжун Дава с сожалением покачал головой и с видом, будто ничего не может поделать со своими отцом и мачехой, потянул Эрву в гостиную.
— Пф-ф! — Чжун Цзяньго разразился хохотом. — У кого этот ребенок научился?
— Не смотри на меня, — махнула рукой Сун Чжаоди. — Меня не было рядом, когда эти двое научились гримасничать. Думаю, они научились от старших сестер Линь Чжуна. Давай серьезно, как ты думаешь, капитан Цянь все же разведется с учительницей Яо?
— Это зависит от того, насколько сильно ему нравится та женщина, — задумчиво ответил Чжун Цзяньго. — Если она ему очень нравится, то он будет приводить разумные аргументы, когда командир дивизии найдет его для разговора. Если же чувства не глубоки, он послушает командира дивизии и будет жить своей жизнью.
— Учительница Яо — хорошая женщина, но, к сожалению, слишком хорошая, — вздохнула девушка. — Такой человек обречен на тяжелую работу до конца своих дней.
— Нельзя так говорить, товарищ Сун Чжаоди, — посмотрел на нее Чжун Цзяньго. — Ты, ленивая женщина, даже отказываешься родить ребенка...
— Кто тут ленивая женщина?! — огрызнулась на мужа Сун Чжаоди.
— Опять ссоритесь? — Чжун Дава внезапно появился в дверях и беспомощно сказал: — Мачеха, ты можешь сначала приготовить еду, а потом уже ссориться с моим отцом?
Сун Чжаоди смерила его взглядом:
— Скамейку поставили?
— Ага, — ответил мальчик.
— Иди вымой руки и потом приходи за мисками.
— Уже иду, — скривился Дава. — Эрва, иди вымой руки со старшим братом.
— Товарищ сяо Сун, в будущем ты должна меньше кричать на меня, — заметил Чжун Цзяньго. — Я их отец и пример для подражания, я должен иметь отцовский авторитет.
— Просто говори вежливо и не переходи на личности. Мне тоже лень кричать на тебя. Продолжай то, что ты только что говорил.
— Хорошо, не будем о тебе. Счастье учительницы Яо, возможно, состоит в том, что она весь день занята своим мужем и детьми и с любовью обслуживает всю семью.
Сун Чжаоди нахмурилась:
— Она так устает, что не может выпрямиться, и счастлива, когда капитан Цянь лежит, удобно устроившись, как господин?
— Верно, — кивнул Чжун Цзяньго. — Ты не можешь понять ее, как и она тебя не может понять тебя. В глазах учительницы Яо ты студентка университета. Даже если ты не закончила учебу, ты все равно студентка, и ты могла выйти замуж за кого угодно, а не становиться мачехой для моих сыновей.
— Во всем городе Хунъя среди неженатых людей моего возраста, включая женщин, я единственная студентка университета. Я тоже хотела бы найти там кого-нибудь, с кем можно поговорить, но, к сожалению, так и не смогла. В больших городах сейчас революция, и девять из десяти семей, которые могут позволить себе отправить детей в университет, имеют проблемы с родословной семьи. Если бы не боялась критики, я могла бы выбрать для себя высокопоставленную семью. К сожалению, я боюсь.
— Послушай сама, то, что ты сказала, совершенно отличается от того, что подумали бы остальные, — покачал головой Чжун Цзяньго. — Если бы учительница Яо была на твоем месте, она бы предпочла выйти замуж за Ван Дэгуя и родить ему троих детей, а не выходить за меня замуж.
Сун Чжаоди покачала головой и вздохнула:
— Конечно, я такая, какая есть, и никогда не смогу стать кем-то другим.
Чжун Цзяньго поднял голову и увидел на ее лице самодовольство:
— Странная женщина!
— Чжун Цзяньго! — нахмурилась Сун Чжаоди. — Неужели ты действительно хочешь подраться?
Чжун Цзяньго аж хрюкнул от смеха:
— Даже если я отдам тебе руку и обе ноги, то все равно одолею тебя!
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|