— Тетя, я тебя не виню, — рассмеялась Сун Чжаоди. — Я тоже собиралась рассказать все начальнику дивизии Лю. Капитан Цянь настаивает на разводе, и этот мальчишка Цинхуа не сможет его остановить. В конце концов командиру дивизии придется вмешаться.
— Сяо Сун права, — кивнул командир Лю. — Хотя сяо Цянь перешел под мое командование сего два года назад, я хорошо его знаю. Он не допустит, что кто-то в семье пошел против его слов. Предполагаю, что он поймает Цинхуа и изобьет его. Позже я найду сяо Цяня и скажу ему, что люди на фабрике неосновных продуктов питания распространяют слухи о том, что он ходит на фабрику неосновных продуктов питания каждые три дня, потому что он влюблен в девушку.
— Разве это не затронет сяо Сун? — нахмурилась невестка Дуань.
— Нет! — ответил командир дивизии Лю. — Я прикажу ему выйти на патрульном корабле на следующий день и не дам ему возможности расспрашивать вокруг. Сяо Сун, тебе не нужно беспокоиться об этом. Вернись и скажи учителям в школе спокойно вести занятия.
— Хорошо, — кивнула девушка.
— Давай тоже вернемся, — посмотрел командир на свою жену. — Ты не должна никому рассказывать об этом деле.
— Если бы ты не умолял меня, я бы и тебе не рассказала, — тихо хмыкнула невестка Дуань.
Командир Лю чуть не подавился от этих слов. Он уже открыл рот, но, посмотрев на Сун Чжаоди и Чжун Цзяньго, только бросил взгляд на супругу и вышел.
Чжун Цзяньго посмотрел вслед уходящим соседям и, прислонившись к дверному косяку, перевел взгляд на Сун Чжаоди:
— Значит, вышестоящие склоняются к сухопутным войскам и пренебрегают флотом. Сун Чжаоди, ты меня снова изумляешь.
Стоило Сун Чжаоди взглянуть на лицо мужчины, как она сразу поняла, что допустила ошибку.
— Разве это секрет? Думаю, все люди, которые следят за текущими событиями и военной мощью нашей страны, прекрасно об этом осведомлены.
— Думаешь, в наших войсках нет женщин-офицеров? — усмехнулся Чжун Цзяньго. — Все знают, что китайский флот слаб, но едва ли кто-то из женщин-офицеров сказала бы, что наш флот просто сжигает деньги и развивается медленнее, из-за чего приоритет отдают другим видам войск. Сун Чжаоди, ты очень глубоко спряталась.
Честно говоря, Сун Чжаоди не хотела упоминать об армии, но когда зашел разговор про военно-морской флот, она вспомнила, как в прошлой жизни смотрела передачу, в которой один адмирал рассказывал про развитие военно-морского флота, и она тогда сидела вся в слезах. Не сдержавшись, Сун Чжаоди спросила:
— Так ты догадался, какие силы послали меня?
— Ты ниспослана свыше, чтобы выводить меня из себя, — сказал Чжун Цзяньго и подумал, что если бы он такое выяснил, то давно бы сдал девушку, а не держал под пристальным наблюдением. И не стал бы понапрасну тратить свои слова, делая всякие намеки.
Сун Чжаоди постаралась сдержать улыбку:
— Возьми Санву, я пойду сделаю лапшу.
— Что ты хочешь приготовить на ужин? — Чжун Цзяньго взял сына за руку и пошел с ним на кухню.
— Раскатаю лапшу, а потом добавлю в куриный суп.
— Все-таки ты умеешь хорошо есть, — фыркнул мужчина. — Мы не можем съесть курицу через три дня?
— Предлагаешь оставить курицу на плите на три дня? Да там даже кости расплавятся. В этот раз ты купил не взрослую курицу, а молодую, и суп получился не таким вкусный, как из той, что ты покупал на новый год.
— В следующий раз твоя очередь покупать мясо, — сказал Чжун Цзяньго.
— О, я буду есть его одна? — насмешливо спросила Сун Чжаоди.
— Ты каждый раз пытаешься разделить мое и твое, — потерял дар речи Чжун Цзяньго. — Как-то раз Дава заикнется о курице, а ты ему скажешь разыскать меня, чтобы я решил вопрос с мясом, а не просить тебя. Ведь ты не его мать.
— Не провоцируй меня, — хмыкнула Сун Чжаоди.
— Не смею, не смею, просто шучу, — Чжун Цзяньго опасался, что девушка, осмелившаяся даже встрять в дело между капитаном Цянем и учительницей Яо, начнет сейчас возмущаться. — Почему ты взяла муку из бобовых? Пшеничная мука уже закончилась?
— Просто положу немного, есть бобовые понемногу каждый день полезно для здоровья, — отозвалась Сун Чжаоди. — Через несколько дней шпинат и зелень закончатся, я приберу западную сторону двора и высажу по два ряда огурцов и помидоров, а остальное засажу горохом.
— Не будешь сажать другие овощи? — спросил Чжун Цзяньго.
— Овощей с восточной стороны достаточно. Нас в семье всего несколько человек, поэтому мы не съедим все, если посадим слишком много. Тебя часто не бывает дома, дети не могут часто есть соленое, а я одна не смогу много съесть.
Всякий раз, когда он слышал, как Сун Чжаоди рассказывала об огороде, и наблюдал, как она шила одежду и обувь для их детей, Чжун Цзяньго не мог не думать о ней как о домохозяйке, чья жизнь проходила в окружении сковородок и пеленок.
Однако всякий раз, когда у Чжун Цзяньго возникали такие мысли, Сун Чжаоди могла сразу же практическими действиями показать ему, что она очень необычна. Чжун Цзяньго было очень любопытно, что она пережила за три года учебы в Биньхае, чему она научилась от преподавателей, а что узнала тайком.
К сожалению, единственный человек, который знавал ту Сун Чжаоди, сбежал. Несколько очень образованных преподавателей из Биньхайского педагогического университета были отправлены в деревню еще до прибытия политического комиссара Чжана. Что касается того, куда именно их отправили, политкомиссар Чжан так и не выяснил.
— Что ты на меня смотришь? — вдруг спросила Сун Чжаоди. Минутой раньше, не услышав ничего от Чжун Цзяньго, девушка обернулась и увидела, что тот пристально смотрит на нее. Она подняла бровь. — Наконец-то понял, как я хороша?
— Я открыл для себя твою красоту, — покачал головой мужчина.
— Ого, твои глаза исцелились? — удивилась Сун Чжаоди.
Чжун Цзяньго на мгновение растерялся, соображая, что значит «исцелились», а потом вдруг понял, что Сун Чжаоди намекала на его слепоту, и вдруг рассмеялся от злости:
— У тебя такой безжалостный рот, не боишься, что ты меня раздражаешь?
— Говоришь так, будто ты меня не раздражаешь, — оценивающе посмотрела на него Сун Чжаоди. — Посмеешь заявить, что вначале терпел меня из-за твоих троих детей?
— Сун Чжаоди, иногда ты невыносима, — вздохнул Чжун Цзяньго. – Я мужчина!
(Нет комментариев)
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|
|