Глава 25.6 Я такая, как есть

Ее происхождение было слишком шокирующим. Сун Чжаоди не прошла специальной подготовки. Ей слишком сложно притворяться в точности похожей на людей этой эпохи, даже если у нее и была память первоначальной владелицы. Но она и не думала сказать правду Чжун Цзяньго.

— Даже зная, что у меня есть тайны, ты все равно осмелился принять менять. О, у тебя такое большое сердце.

— Потому что ты пока не сделала ничего плохого. Я ходил послушать тебя, когда ты преподавала в классе. Ты очень хорошо говоришь по-английски, достойно той зарплаты, которую тебе платит школа.

— Когда ты приходил? — искренне удивилась Сун Чжаоди.

Чжун Цзяньго, видя, что она потеряла свое хладнокровие, рассмеялся:

— Скажи мне, что я хочу знать, а я скажу тебе.

— Я пострадаю от такой сделки, — хмыкнула Сун Чжаоди. — Честно говоря, талонов на ткань, которые у нас есть, не хватит на то, чтобы сшить три комплекта одежды для детей. Может, ты знаешь, где можно купить ткань без талонов?

— Сходи в отдел снабжения и сбыта и поспрашивай там. Они утилизируют какие-то ткани после смены сезона, талоны не просят. Но боюсь, ты уже опоздала. В Ханьчжоу есть несколько мест, где продают талоны на ткань по высоким ценам, но не знаю, где это, поспрашиваю на днях. Вообще-то говоря, просто сшей комплект для Давы, а оставшееся прибереги на его осеннюю одежду. Эрве передай одежду Давы , а Санве одежду Эрвы, они так и раньше носили.

— Три года на новое, три года на старое и еще три года шитья и починки, — вздохнула Сун Чжаоди. — Это не так хорошо, как в нашей деревне. Мы, крестьяне, хоть и устаем в полях, но можем вырастить хлопок, а потом спрясть ткань.

— Тогда почему ты не осталась в деревне, а настояла на браке со мной?

— У меня нет такой судьбы, — снова вздохнула Сун Чжаоди.

Чжун Цзяньго совсем потерял дар речи.

— Это все твоя вина, как ни смотри. Я не буду тебе ничего говорить, давай спать, — с этими словами он погасил свет.

Следующим утром около семи часов Дава осторожно помогал Эрве спуститься по лестнице. Увидев, что отец держит на руках Санву и кормит ребенка рисовой кашей, Дава протер глаза и протянул:

— Едите? Еще рано.

— Вашей матери нужно кое-что сделать, поэтому надо поесть пораньше. Идите быстрей умываться, — сказал Чжун Цзяньго.

— Я сама их умою, — поставила на стол миски Сун Чжаоди. — Если они умоются сами, то не уберут грязь с глаз.

— Они уже не маленькие, должны научиться сами умываться, — возразил Чжун Цзяньго. — Ты же не можешь заботиться о них до конца их жизни. Научи их умываться, и в следующий раз, когда они посмеют просто намочить лицо и сказать, что они вот так умылись, просто оставь это и жди, когда я вернусь и выпорю их.

— Хорошо, в следующий раз, если ты не сделаешь это, это сделаю я! — кивнула Сун Чжаоди.

— Вы снова помирились? — удивился Дава.

Чжун Цзяньго рассмеялся:

— Мы просто были немного взволнованы, когда обсуждали проблемы. Мы никогда не ссорились, ты слишком много думаешь.

— Да, да, — нахмурился Дава. — Эрва, ты веришь папе?

Эрва поджал губы:

— Верю.

— Ты не из нашей семьи, Эрва! — воскликнул Дава и указал на брата. — Быстро говори, кто ты, черт возьми, такой? Куда ты спрятал моего Эрву?

Сун Чжаоди поспешно перехватила его руку:

— Ты настоящий актер. Эрва, иди сюда, я вымою тебе лицо, — она шлепнула Даву по заднице. — Поторопись и иди есть.

Дава быстро прикрылся ладошками.

Эрва счастливо захихикал.

— Вы вчера опять играли в солдат, ловящих секретных агентов? — беспомощно спросила девушка.

— Нет, — сказала Эрва. — Вчера было много ребят, поэтому мы играли в кошки-мышки. Мой брат был мышкой, но его никто не поймал! Это было потрясающе.

Сун Чжаоди посмотрела на Даву:

— Кто был так глуп, что назначил тебя мышью? Если хотите поймать мышку, нужно выбрать из ребят побольше.

— Верно, — вдруг осенило Даву. — Больших мышей ловить легче, чем маленьких. Сегодня попрошу Линь Чжуна быть мышкой.

Чжун Цзяньго нахмурился:

— Только встал и уже мечтаешь, как будешь играть вечером? Чжун Дава, хочешь, чтобы тебя снова побили? Поскорее ешь и говори поменьше.

— Я не говорю.

Хотя Чжун Цзяньго ни разу не поднимал на сыновей руку, Дава все равно немного побивался отца. Возможно, это связано с яростным духом, который витал вокруг мужчины, когда он возвращался с работы. Во всяком случае, стоило отцу пристально посмотреть на мальчика, и маленький тигренок тут же превращался в котенка.

Эрва, который не посмел вмешиваться в разговор, наклонил голову и допил кашу. Вытеревшись полотенцем, братья ухватились за руки и помчались в школу.

Чжун Цзяньго, уже знающий планы Сун Чжаоди, передал девушке Санву и махнул рукой, показывая, что она может идти. Сам же начал собирать посуду, чтобы вымыть ее у колодца.

Сун Чжаоди не удержалась и похлопала Чжун Цзяньго по плечу:

— Неплохо!

Не говоря уже о 1960-х и 1970-х годах, даже в 21 веке было немного таких сознательных мужчин.

Придя в школу, Сун Чжаоди не стала заходить к директору, а первым делом пошла в пятый класс, попросив Линь Чжуна сказать ей, когда придет Цянь Цинхуа.

Примерно в 8:30 в школе начались занятия, а Линь Чжун все не приходил. Сун Чжаоди задумалась: может, что что-то случилось? Она передала Санву учительнице, у которой не было в ближайшее время уроков.

Сначала она зашла в отделение средней школы, чтобы посмотреть, точно ли не пришел Цянь Цинхуа, а потом попросила Линь Чжуна вернуться в класс. Затем Сун Чжаоди помчалась к директору.

Цянь Цинхуа не пришел в класс, но директору было неудобно появляться по такому вопросу: ему оставалось только попросить классного руководителя третьего класса зайти в дом Цянь.

Около десяти часов классный руководитель вернулся и рассказал директору и Сун Чжаоди, что Цянь Цинхуа валялся дома с избитой донельзя задницей. Когда учитель зашел к ним, то капитана Цяня не было дома, а учительница Яо со слезами ухаживала за сыном.

Сун Чжаоди поспешно спросила:

— Учительница Яо отказалась разводиться?

— Учительница Яо просила меня сказать: «Не волнуйтесь. Думаю, мы не разведемся. Ппосле волнений всю ночь я наконец могу отпустить ситуацию».

Остальные учителя тоже вздохнули с облегчением.

Сун Чжаоди нахмурилась:

— Этот капитан Цянь совершенно ненормальный. Какой смысл так избивать ребенка?

Разве он не хотел отобрать письмо, которое нашел Цянь Цинхуа? Сун Чжаоди ужасно хотела рассказать остальным учителям обо всем, но, вспомнив свое обещание учительнице Яо, она сдержалась.

После урока английского Сун Чжаоди с Санвой на руках отправилась на фабрику. Она хотела посмотреть, что за небожительница та девушка, что смогла очаровать высокопоставленного офицера, заставив его бросить жену и наброситься на родного сына.