Глава 5

Глава 5

Прошло три года.

В городке Танькоу, на углу неприметного переулка, в небольшой закусочной хозяйка лениво сидела за стойкой. Она зевнула, похлопала себя по пояснице, опустила голову и погладила округлившийся живот, на её губах играла лёгкая улыбка.

— Миску простой лапши и два паровых пирожка.

Услышав знакомый голос, женщина подняла голову. Её глаза расширились, когда она узнала улыбающееся лицо вошедшей. — Деревяшка! — воскликнула она.

Улыбка Су Чанцин померкла, она почувствовала на себе множество взглядов и изменилась в лице.

Хуа Я, поддерживая живот, вышла из-за стойки и хлопнула её по плечу: — Ты что, совсем совесть потеряла? Ушла, не попрощавшись, ни слова не сказала, даже весточки не прислала! Я столько времени за тебя переживала! Бессовестная ты Деревяшка!

Су Чанцин вздрогнула, её лицо потемнело. Словно почувствовав что-то, она медленно обернулась. Мужчина с ещё более хмурым лицом смотрел на неё, сжимая в руке кухонный нож…

— Жить надоело? — Хуа Я сердито посмотрела на мужчину. Её муж, обычно покорный, на этот раз, вопреки обыкновению, стоял на своём.

Глядя на ревнивое выражение лица мужа, Хуа Я довольно улыбнулась, встала между ними, подбоченясь, и сказала: — Чанцин, это мой Те Ню, — она погладила живот и с гордостью добавила: — Отец моего ребёнка.

Лицо мужчины смягчилось, он посмотрел на жену с нежностью.

Наблюдая за их переглядываниями, Су Чанцин пожалела, что пришла.

— Деревяшка, рассказывай, где ты пропадала все эти три года? — Хуа Я потянула её во внутренний двор. Ревнивец последовал за ними, не спуская с Су Чанцин глаз, несмотря на грозные взгляды жены.

Су Чанцин, не обращая на него внимания, коротко рассказала о своих странствиях.

Тогда, подбросив медяк, она собрала вещи и на следующее утро, ещё до рассвета, отправилась в порт.

Ранее она слышала, что на одном торговом судне, которое вот-вот должно было отправиться в плавание, капитаном была женщина, и многие мужчины не хотели наниматься к ней. Поэтому на судне не хватало рабочих рук.

Решив попытать счастья, Су Чанцин нашла это судно и объяснила капитану свою ситуацию. Та оказалась женщиной решительной, сразу же проверила её навыки и, не раздумывая, взяла на борт.

Так Су Чанцин присоединилась к торговому каравану и объездила с ним всю страну, побывав даже за морем.

Она много где побывала, расширила свой кругозор, усовершенствовала навыки и, наконец, начала скучать по дому. Три года она не была дома, могилу отца нужно было привести в порядок, да и старый дом, наверное, обветшал. Ещё она надеялась, что та женщина, узнав о её отъезде, оставила свои попытки и ушла.

Хуа Я слушала её с грустью. Они с Су Чанцин вместе росли. Чанцин всегда была молчаливой и замкнутой, да и на год младше, поэтому Хуа Я иногда вела себя с ней слишком бесцеремонно. Тогда, когда Су Чанцин внезапно ушла, все понимали, что её вынудили к этому, и Хуа Я чувствовала свою вину.

Теперь же Су Чанцин, казалось, повзрослела, стала выше, кожа немного загорела. Девушке одной путешествовать по свету — это не так легко, как она рассказывала. Но главное, что она вернулась целой и невредимой. — Хорошо, что ты вернулась, — сказала Хуа Я и, словно вспомнив что-то, толкнула мужа локтем. — Сходи, принеси ключ от шкатулки с сокровищами.

— Ты, наверное, ещё не была дома, — Хуа Я взяла у мужа ключ. — Вот, это новый ключ. Дом… за домом всё это время присматривали.

Сердце Су Чанцин наполнилось благодарностью. Она думала, что за три года дом совсем развалится, но не ожидала, что подруга детства так ей поможет. — Спасибо, — только и смогла она сказать.

Поев и немного поболтав, Су Чанцин взяла свой узелок и отправилась домой.

Хуа Я выглядела усталой.

Те Ню помог ей лечь на кровать и стал осторожно массировать ей опухшие ноги, между делом спрашивая: — А какая она, эта Су Чанцин?

Хуа Я, догадавшись о его ревности, легонько пнула его ногой, но с улыбкой сказала: — Ты… такой ревнивец. — Она погладила живот, почувствовав, как малыш отозвался лёгким толчком. Задумавшись, она вздохнула: — Чанцин… она тоже несчастная.

Вернувшись в свой дворик, Су Чанцин почувствовала волнение. Стены, ворота, всё было как три года назад, только замок новый.

Её рука с ключом слегка дрожала. Открыв замок и войдя во двор, она сначала застыла на месте, потом обошла обе комнаты и, почесав голову, усмехнулась.

«Присматривали» — это, наверное, означало, что изредка приходили, убирались, чтобы дом не развалился. От Хуа Я и этого было много.

Она положила узелок, нашла тряпку, отыскала в углу старый таз и пошла во двор. Колодец не пересох. Она взяла ведро, бросила его в колодец, крутанула ворот, и ведро наполнилось водой.

Вытащив ведро, из которого по дороге вылилась добрая половина воды, она перелила остатки в таз, отнесла его в комнату отца, закатала рукава, намочила тряпку, отжала и принялась тщательно убирать.

Спустя некоторое время пыль с алтаря, шкафа и подоконника была стёрта, пол подметён. Су Чанцин вернулась в свою комнату, достала из узелка поминальную табличку отца, отнесла её в другую комнату и поставила на стол. — Папа, мы дома.

Она потратила три дня, чтобы привести дом в порядок. В этот день Су Чанцин взяла инструменты и несколько своих изделий и отправилась на рынок. Капитанша перед отъездом дала ей рекомендательное письмо к управляющему самой большой деревообрабатывающей мастерской в Танькоу.

Управляющий, мужчина лет сорока, прочитал письмо, осмотрел изделия Су Чанцин, и его глаза загорелись. Он довольно кивнул: — У нас есть правила. Работать нужно в мастерской. Выходной — каждые десять дней. Если есть срочный заказ, придётся работать и по ночам. В мастерской одни мужчины, ты, девушка, справишься?

Су Чанцин, подумав, кивнула. За эти годы странствий она повидала всякое. На корабле, кроме капитанши и её помощницы, тоже были одни мужчины. Однажды, во время шторма, когда корабль получил повреждения, она вместе с А Сы и Сяо У работала два дня без передышки. По сравнению с этим работа в мастерской казалась ей пустяком.

Решив не откладывать дело в долгий ящик, управляющий с улыбкой повёл её в мастерскую.