Глава 8 (Часть 1)

Глава 8

Колёса кареты грохотали по дороге от императорского дворца до Чанлэфан.

В резиденции принцессы раздавались убитые горем рыдания.

Сянлинская принцесса весь день была на нервах, словно натянутая струна. Внезапные рыдания окончательно порвали эту струну. Не сдержавшись, она выскочила из паланкина и гневно воскликнула:

— Что случилось? Почему здесь все плачут? Где фума? Где он?

У ворот стояли на коленях слуги, которые обычно прислуживали Сянлинской принцессе и Юань Мингуану. Видя, как они рыдают, а Юань Мингуана нигде нет, принцесса почувствовала, как у неё ёкнуло сердце. Сдерживая нарастающую тревогу, она повысила голос:

— Куда делся фума?

— Ваше Высочество, господин... он... он... — Слуга, выросший вместе с Юань Мингуаном, стоял на коленях перед воротами резиденции, не в силах сдержать рыданий.

Сянлинская принцесса на мгновение растерялась, но тут же взяла себя в руки, только крепче сжала край лисьей шубы в руке и спросила:

— Что с ним?

Слёзы слуги хлынули потоком. Он склонил голову и громко воскликнул:

— Господина убили! Он... он мёртв...

Убили? Мёртв?

Мёртв...

У Сянлинской принцессы потемнело в глазах. Лю Гунгун вовремя поддержал её и гневно крикнул:

— Как ты смеешь! У тебя, видно, медвежья желчь вместо сердца! Как ты смеешь проклинать фума перед принцессой?!

— Где он сейчас? — Глаза Сянлинской принцессы покраснели. Её голос был ровным, но в нём слышалась влажная дрожь.

Слуга посмотрел на неё, и в этот момент Сянлинская принцесса тоже посмотрела на него.

Принцесса и фума были женаты десять лет, но слуга никогда не видел её такой.

Словно искусно вырезанная из нефрита красавица ожила, выражая искреннюю скорбь и горе, но, не зная человеческих чувств, её лицо оставалось пустым, словно она не понимала, что сейчас чувствует.

Сянлинская принцесса и Юань Мингуан поженились ещё совсем юными. Все в столице знали, что их брак был заключён не по любви. Но они также знали, что в одинокие ночи они находили утешение друг в друге.

В этом маленьком мирке Сянлинская принцесса когда-то мучила Юань Мингуана, доводя его до безумия, и не щадила себя. Юань Мингуан же втайне страдал в одиночестве и темноте, насмехаясь над безумием Сянлинской принцессы.

Десять лет брака, десять лет рядом, десять лет любви и ненависти, десять лет чувств.

Они были ядовитыми змеями, сплетёнными в темноте, и сияющими жемчужинами на свету. Они были юной супружеской парой, которая делила ложе при жизни и должна была делить могилу после смерти.

— Десять лет... Каждый день я твердила себе, что мы с тобой муж и жена, что я должна забыть прошлое, чтобы жить дальше...

Балдахин кровати был опущен, свет свечей играл на хрустальных бусинах. Сянлинская принцесса лежала, положив голову на плечо фума, и гладила его ещё тёплую щеку. Кончики её пальцев скользили по его лицу, обводя подбородок, нос, глаза, брови, лоб, не пропуская ни единого участка.

Они были как любящая пара из стихов: «Соединили волосы в знак брака, любовь и доверие нерушимы».

— Люблю ли я тебя или нет, я не знаю. Но теперь, когда тебя нет... — Слёзы Сянлинской принцессы промочили ночную рубашку Юань Мингуана на плече. — С кем я буду говорить по ночам?

Самый близкий, самый трогательный момент в их супружеской жизни наступил между жизнью и смертью.

Столица была полна радостных голосов, фейерверки взрывались один за другим, разноцветные фонари освещали небо, хлопали петарды. А в резиденции Сянлинской принцессы сорвали иероглифы «фу» (счастье), сняли красные фонари, убрали красные шёлковые ленты и колокольчики. Вокруг царила печаль и запустение.

Лю Гунгун беспокоился о Сянлинской принцессе и, велев приготовить ласточкины гнёзда, сам отнёс их ей. Холодный ветер безжалостно хлестал его. Лю Гунгун шёл один по галерее, и казалось, что ветер пытается что-то ему сказать.

Лю Гунгуну всё время чудилось, будто кто-то шипит ему на ухо. Холодный ветер проникал за воротник, он вздрогнул и ускорил шаг.

Сянлинская принцесса по-прежнему не выходила из комнаты и никого не пускала. Лю Гунгун стоял у двери и слушал, как она тихо разговаривает сама с собой.

Какой смысл говорить сейчас, когда всё кончено?

Не ценили, пока был жив, а после смерти поняли, что потеряли.

Лю Гунгун вздохнул, его лицо тоже выражало печаль. Он тихонько постучал в дверь:

— Ваше Высочество, ваш слуга принёс вам...

Бам!

Судя по звуку, какой-то тяжёлый золотой или серебряный предмет был в ярости брошен в дверь. Было слышно, как разбушевался человек внутри.

Если бы дверь не была заперта, эта вещь сейчас попала бы в...

У Лю Гунгуна подкосились ноги, нефритовая чаша на подносе чуть не выпала из рук.

— В-ваш слуга откланивается.

Разгневав Сянлинскую принцессу, Лю Гунгун поспешно ретировался. Глаза принцессы покраснели, в них всё больше разгорался огонь отчаяния. Горе и гнев, которые ей некуда было выплеснуть, словно вулкан, копились у неё в груди, сдавливая сердце и перехватывая дыхание.

— Почему ты молчишь?

Юань Мингуан лежал неподвижно. Время не пощадило некогда блистательного танхуа — от былого юношеского задора не осталось и следа. Сянлинская принцесса больше не видела в его лице того сияния, которое когда-то заставляло жителей столицы зажигать фейерверки в его честь.

Сянлинская принцесса нежно погладила Юань Мингуана по лбу. В её глазах читалась печаль, но на губах играла улыбка.

— Если ты не хочешь говорить, тогда послушай меня.

Она начала свой рассказ с того дня, семнадцать лет назад, когда впервые увидела Юань Мингуана на пиру Цюнлинь. Она рассказала о том, как вышла за него замуж, о десяти холодных годах их брака, о рождении их ребёнка...

Но до конца рассказать она не смогла.

Она поняла, как несправедливо обошлась с Юань Мингуаном все эти десять лет, как жестоко с ним поступила.

— Цай Цзюй, у тебя тоже появились седые волосы, — Сянлинская принцесса поправила густые, мягкие, чёрные как смоль волосы Юань Мингуана и нашла среди них один полуседой волос.

Она осторожно выдернула этот волос, который не должен был появляться на голове некогда блистательного учёного, боясь причинить ему боль.

— Вчера, когда служанка расчёсывала мне волосы, она тоже нашла у меня два седых волоса.

На этот раз её улыбка была искренней:

— Пора им появляться. Пройдёт ещё несколько лет, Яньлин вырастет, и мы состаримся.

— К тому времени у нас выпадут все зубы, мы будем ходить с тросточками и уже не сможем ссориться. Будем поддерживать друг друга, гуляя по саду.

— Почему твоё тело становится всё холоднее? Ты заболел? Цай Цзюй, почему ты не хочешь сказать мне ни слова? Не хочешь... Ну и ладно. Тогда открой глаза, посмотри на меня.

...

— Открой глаза! Открой же!

Сянлинская принцесса трясла его за плечи. Она слышала, как капает кровь из её сердца, капля за каплей, превращаясь в слёзы, которые падали на лицо Юань Мингуана.