Глава 1. Прибытие (Часть 1)

Ань Чжияо застонала и открыла тяжелые веки. Над головой простирался белоснежный потолок, под ней были чистые простыни и необычайно мягкие подушки и матрас. Никаких многослойных балдахинов, занавесей из бусин, изысканных украшений — очевидно, это была не ее резиденция.

Она смутно помнила, как переписала последний свиток Сутры перерождения и собиралась сжечь его для вдовствующей императрицы в Желтых источниках. Перед глазами потемнело, и она потеряла сознание. Ань Чжияо знала, что ее здоровье, подорванное лишениями в детстве, может не выдержать сурового траура, но не ожидала, что так быстро ослабеет.

Где она? В Императорской медицинской академии?

Ань Чжияо попыталась приподняться и осмотреться. Это была небольшая комната со скромной обстановкой. Напротив кровати стоял деревянный шкаф, слева — туалетный столик, справа — окно, занавешенное тонкой белой тканью. В углу стоял маленький круглый стол, на котором лежали несколько книг и стояла ваза с увядающими розами.

Для Ань Чжияо, привыкшей к роскоши дворца, эта комната казалась бедной. Она точно не находилась в ее резиденции и вообще не походила ни на одно место во дворце Великой Ся.

Кто привел ее сюда? И зачем? Ань Чжияо нахмурилась. Внезапно она заметила золотистые волосы, рассыпанные по плечам. Она потянула за прядь, и острая боль отозвалась в коже головы. Девушка была поражена, но прежде чем она успела что-либо понять, в комнату вошла женщина средних лет.

Ей было лет сорок-пятьдесят, одета она была в странное платье с завышенной талией и глубоким вырезом. Однако Ань Чжияо удивило не столько ее откровенное платье, сколько внешность. У женщины была очень светлая кожа, глубоко посаженные глаза, высокий нос и светло-голубые глаза — это была иностранка.

Мысли Ань Чжияо смешались. Она могла только наблюдать, как женщина подходит к ней. Впрочем, та действовала так стремительно, что времени на реакцию все равно не было.

— Дорогая Мэри, ты лучше себя чувствуешь? Можешь встать? — женщина села на край кровати, обняла Ань Чжияо и поцеловала ее в лоб.

Женщина вела себя так, словно они были близки, и говорила на непонятном языке, но Ань Чжияо каким-то образом понимала ее слова. Это было странно и пугающе. Внутри все сжималось от тревоги. Однако, вспомнив, как в шесть лет ей пришлось, переодевшись, бежать с поля боя в столицу, Ань Чжияо поняла, что справится и с этой ситуацией.

Она постаралась расслабиться, слегка кивнула, и лишь на мгновение в ее глазах мелькнуло удивление, которое тут же сменилось спокойствием.

— О, это замечательно! Вставай, дорогая, пора ужинать! — женщина помогла ей подняться и поправила смятое платье.

Ань Чжияо только сейчас заметила, что ее платье похоже на платье женщины, только более скромной расцветки. Опустив взгляд, она увидела глубокий вырез. Девушка уставилась на него, уверенная, что ее грудь никогда не была такой пышной. Как можно появляться на людях в таком неприличном наряде?

Прикрыв рукой вырез, она замедлила шаг. Женщина, казалось, поняла ее и, остановившись, сняла с крючка у двери шаль и накинула ей на плечи.

— Сегодня прохладно, тебе нужно одеться теплее. Это уже третий раз за месяц, дорогая, ты больше не должна болеть, — заботливо сказала женщина.

Ань Чжияо кивнула и, закутываясь в шаль, незаметно посмотрела на женщину. Было ясно, что та не желает ей зла, а наоборот, относится к ней с большой нежностью, как к родной дочери.

Дочь? Мать? Эти давно забытые, теплые слова тронули сердце Ань Чжияо. В голове начали всплывать смутные образы, сопровождаемые острой болью.

Превозмогая боль, она последовала за женщиной вниз по лестнице, чтобы разобраться в происходящем.

Дом, хоть и двухэтажный, казался Ань Чжияо очень скромным, что говорило о бедности семьи. Она продолжала незаметно осматриваться, оценивая обстановку.

Из небольшой гостиной доносились обрывки разговора и смех. Ань Чжияо отбросила все мысли и сосредоточилась на предстоящей встрече.

Столовая, как и весь дом, была маленькой и скромно обставленной. За дешевым деревянным столом сидели пять человек: худой, подтянутый мужчина средних лет и четыре молодые женщины. Мужчина сидел во главе стола, две старшие девушки — по правую руку от него, сдержанно улыбаясь. Две младшие сидели слева, склонив головы друг к другу и о чем-то оживленно беседуя.

Увидев вошедших, все отреагировали по-разному.

— Мэри, ты поправилась? — спросил мужчина, не вставая со стула. Его голос, хоть и выражал заботу, звучал формально, словно он выполнял долг.

— Да, папа, — ответила Ань Чжияо, не успев подумать, как ей следует себя вести. Она тут же опустила голову, скрывая удивление в глазах.

Мужчина коротко кивнул. Сидевшая рядом с ним девушка встала и обняла Ань Чжияо.

— Как хорошо, что ты поправилась, Мэри! Ты болела четыре дня! Мы так волновались!

— Но ты все еще выглядишь бледной. Может, стоит позвать врача еще раз? — сказала другая девушка, отодвигая стул рядом с собой.

Две младшие девушки лишь весело поздоровались и, слегка поддразнивая, посоветовали Мэри не читать по ночам, чтобы не простужаться.

Ань Чжияо что-то невнятно промычала и, чувствуя себя скованно, села на предложенный стул. Женщина, которая привела ее сюда, села рядом с мужчиной и радостно сказала:

— Можно начинать ужин, дорогие мои. Давайте помолимся.

Все закрыли глаза, сложили руки перед собой и начали молиться: «Благодарим Тебя, Господи Боже наш, за пищу, которую Ты даруешь нам для поддержания сил наших. Слава Тебе, Господи Иегова, аллилуйя…»