Глава 6. Начало праздника (Часть 1)

Полмесяца пролетели незаметно. Оглянуться не успели, как начался праздник.

В Храме Дацзюэ цвели персики.

Цзин И в белоснежном платье с золотой вышивкой на воротнике, с собранными волосами и сандаловыми четками на запястье, вышла из своих покоев. Во дворе ее ждал Шидэ в монашеском одеянии, с четками на шее и в простой шапочке. Он выглядел более серьезным, чем обычно.

— Почему ты здесь? Разве ты не должен быть в главном зале?

— Я хотел попрощаться с тобой перед началом церемонии. Я сделал все, что мог. После сегодняшнего дня не возвращайся в Храм Дацзюэ.

Цзин И посмотрела на Шидэ. Он казался ей другим. Избегая его взгляда, она молча прошла мимо него.

Шидэ покачал головой, провожая ее взглядом. В этом году персики цвели особенно ярко.

В главном зале храма послушники сидели на циновках, перебирая четки и читая молитвы, которые Цзин И не понимала. Император в парадном одеянии стоял перед золотой статуей Будды. Позади него, на коленях, находились наложницы, принцы и принцессы. В центре зала был оставлен проход, ведущий к императору.

У входа раздались шаги. Все обернулись и увидели Цзин И, которая, трижды преклонив колени и девять раз коснувшись лбом пола, приблизилась к императору. Послушник зажег благовония и передал их Цзин И. Она трижды поклонилась императору и статуе Будды, а затем начала читать длинную молитву о благополучии. Ее голос звучал твердо и уверенно, заставляя присутствующих вспомнить о принцессе, которую они почти год игнорировали.

Император, стоявший перед Цзин И, одобрительно кивнул, затем поклонился статуе Будды и громко произнес:

— Молю Небеса о мире и процветании рода Ли!

Наложницы, принцы и принцессы подхватили:

— Да здравствует династия Ли! На долгие годы!

Торжественная церемония в главном зале была недолгой. Императорская семья молилась о мире и процветании.

Император вышел из зала, за ним последовали остальные. Но как только они переступили порог, раздался звук рассыпающихся бусин. Оглянувшись, они увидели, что послушники закрыли двери зала. Цзин И, бросив последний взгляд, заметила, что четки всех послушников разорвались, и бусины рассыпались по полу.

Что это значит?

Цзин И промолчала, лишь на ее губах появилась тень улыбки, когда она увидела фигуру, стоящую под персиковым деревом.

У ворот Храма Дацзюэ царила торжественная атмосфера. Императорская гвардия охраняла дорогу от подножия горы до вершины. Девятидраконовый треножник для жертвоприношений был установлен у входа в храм. На алтаре сидела Лин Юнь в белом монашеском одеянии, покрытом черными письменами, которые невозможно было разобрать. В ее руках были четки из ста восьми бусин. Ее лицо было бесстрастным.

На ступенях стояли придворные чиновники. У подножия горы собралась толпа.

Император первым вышел из храма. Раздались звуки флейты. Мелодия была знакома Цзин И, и, слушая ее, она почувствовала, как ее сердце наполняется спокойствием.

Под звуки флейты Лин Юнь встала с алтаря и начала свой танец. Она двигалась с легкостью, и сто восемь бусин ее четок, ударяясь друг о друга, издавали звук, который сливался с мелодией флейты. Когда Лин Юнь закончила танец, мелодия еще звучала в воздухе. Вдруг на алтаре появился Шидэ в монашеском одеянии и громко произнес:

— Я, ученик Великого монаха, молю Небеса о благополучии Великой Тан, о богатом урожае и хорошей погоде, о процветании нашей страны на долгие годы!

Голос Шидэ, хотя и не был громким, разнесся по всему храму и склонам горы.

Все знали, что у Великого монаха есть ученик, но, увидев его, были поражены.

Люди у подножия горы, услышав эти слова, опустились на колени и начали кричать:

— Благодарим настоятеля за благословение! Благодарим настоятеля за благословение!

Лицо Шидэ оставалось бесстрастным. Он посмотрел на императора, который, очнувшись от изумления, зажег благовония, вставил их в девятидраконовый треножник, поклонился и произнес:

— Молю Небеса о процветании Великой Тан!

Никто, кроме жителей Храма Дацзюэ, Лин Юнь и Цзин И, не знал, что в этом году церемонию проводит ученик Великого монаха. Но ни Лин Юнь, ни Цзин И никому об этом не рассказывали, вернее, им некому было рассказать.

Мысли императора были не так просты, как у народа. Он смотрел на молодого Шидэ со сложными чувствами. Что задумал Великий монах? За всю историю Великой Тан ученики настоятелей никогда не проводили церемонию почитания Неба.

Но, не успел император опомниться, как Шидэ начал спускаться с алтаря.

Взгляды всех присутствующих были прикованы к нему. Шидэ подошел к Цзин И, и сердца людей замерли в ожидании.

Цзин И смотрела на Шидэ. Хотя его лицо было бесстрастным, за полмесяца, проведенные в храме, она научилась понимать его. Она заметила лукавство, мелькнувшее в его глазах, и сердито посмотрела на него. Вдруг Шидэ достал из рукава шпильку из сандалового дерева.

Шпилька была простой, без украшений, покрытая письменами на санскрите. На конце шпильки был вырезан бутон персика, окруженный четками.

Цзин И посмотрела на Шидэ со сложными чувствами. Но тот, словно не замечая ее взгляда, вставил шпильку ей в волосы и понимающе улыбнулся.

— Седьмая принцесса Великой Тан, Цзин И, связана с Буддой. Великий монах, помня об этом, велел мне провести для нее церемонию совершеннолетия, которую она не смогла провести из-за болезни, и восстановить ее доброе имя.

В Великой Тан были лишь две причины, по которым девушка не носила шпильку совершеннолетия: тяжелая болезнь или потеря невинности. Хотя история с Цзин И была известна только во дворце, слухи все же дошли до чиновников, и все знали, что принцесса не провела церемонию совершеннолетия из-за «болезни». Но поступок Шидэ заставил их задуматься.

Наложница Шоу, услышав эти слова, пожалела, что согласилась на предложение императора о браке Цзин И с каганом сюнну. Лучше заручиться поддержкой влиятельных чиновников, чем полагаться на помощь далеких и коварных сюнну. Она надеялась, что император еще не подписал указ.

Но, к ее удивлению, император, увидев это, лишь улыбнулся. В его глазах читалось удовлетворение.

Так, с разными мыслями в сердцах, закончился весенний праздник.

Сидя в паланкине по дороге во дворец, Цзин И смотрела на удаляющийся Храм Дацзюэ, вертя в руках сандаловую шпильку. Работа была грубой, и Цзин И была уверена, что ее сделал Шидэ.

Ее взгляд стал задумчивым. Хотя она и достигла своей цели, получив шпильку, Цзин И чувствовала себя неуверенно, словно шла по облакам.

В Храме Дацзюэ Шидэ вошел в главный зал и увидел Великого монаха, который сидел на циновке и перебирал четки. Послушники собирали с пола рассыпавшиеся бусины.

— Твои действия не изменят ее судьбу.

— Я знаю. Но, по крайней мере, она будет помнить о нашей доброте, и учение Будды сохранится в ее сердце.

Великий монах не обернулся, лишь отложил четки. Его взгляд стал глубоким, а голос — тихим и задумчивым.

— Через месяц мы проведем церемонию и объявим тебя моим преемником, новым настоятелем.