Глава 6 (Часть 2)

— Братец, ты разве не знаешь? — удивленно воскликнул один голос, тут же переходя на сплетни. — Со вчерашнего полудня семья Сяо вернула все помолвочные дары семье Шэнь.

— Эй, этот братец неправду говорит! Семья Сяо вернула двойные дары! Вчера моя жена так насмотрелась на эти красные сундуки с дарами, что дома мне весь мозг вынесла!

Эти слова вызвали гул среди присутствующих.

Семья Сяо, конечно, велика и богата, но вернуть дары на глазах у всех — разве это не значит публично унизить семью Шэнь?

Теперь, когда почти тридцать их лавок опечатаны, стало ясно: народ действительно не ровня чиновникам.

Ши Янь показала слуге семейную табличку Сяо. Управляющий, испуганный и взволнованный, поспешно вышел и проводил ее наверх, в отдельную комнату.

— Госпожа, господин Шэнь уже давно ждет вас внутри, — сказал управляющий.

Ши Янь кивнула, толкнула дверь и вошла. В нос ударил сильный запах вина.

Пройдя дальше, она услышала томную музыку и кокетливый смех.

Шэнь Итай развалился на кушетке для отдыха в окружении танцовщиц-ху и музыкантш.

Гнев захлестнул Ши Янь. Она быстро подошла, схватила кувшин с вином и швырнула его на столик перед Шэнь Итаем.

— Шэнь Итай, верни мне Сяо Ляна!

Шэнь Итай поднял голову и увидел вошедшую — изящную и грациозную. Он оттолкнул прислуживающих ему женщин и, пошатываясь, встал.

— Янь'эр, ты наконец-то пришла.

Ши Янь с отвращением отшатнулась.

— Не трогай меня.

Шэнь Итай был пьян, его обычно ясное лицо покраснело. Он упрямо смотрел на девушку перед собой, его лицо выражало досаду.

— Неужели ты так не хочешь выходить за меня замуж? Обязательно нужно было опозорить обе наши семьи?

— Ши Янь, ах, Ши Янь, ты ведь когда-то искренне любила меня. Я всего лишь злился, что ты думаешь только о своем втором брате. При тебе я не мог сказать о нем ни слова плохого, а стоило мне заикнуться, ты переставала со мной разговаривать. Теперь я уже принес извинения главе семьи Сяо, поднес ему чай. Почему ты все равно хочешь расторгнуть помолвку?

— Даже если я и был неправ, разве это преступление, заслуживающее смерти? — спросил Шэнь Итай с напряженным лицом, словно требуя справедливости.

Не обращая внимания на его пьяные речи, Ши Янь холодно сказала:

— Дело сделано. Я не собираюсь с тобой спорить. Верни мне коня.

— Сяо Лян носит имя моей сестры. С какой стати я должен отдавать его тебе? — ответил Шэнь Итай.

Ши Янь задохнулась от гнева и яростно посмотрела на него.

— Этого коня я купила у крестьянина! Просто из-за неудобства своего положения воспользовалась именем твоей семьи!

Шэнь Итай упрямо вскинул голову, заложив руки за спину, снова став похожим на прежнего капризного негодника.

— Ну и что? Если не выйдешь за меня, я отправлю Сяо Ляна на границу.

Ладони Ши Янь сжались в кулаки, ногти впились в нежную кожу. В ее ясных, чистых глазах бушевала ярость.

— Всю свою жизнь я буду рядом с братом. Даже если умру, я никогда не выйду за тебя замуж.

Шэнь Итай был поражен. Он думал, что она говорит это в гневе, но, присмотревшись, увидел, что девушка перед ним совершенно серьезна.

Зрачки Шэнь Итая расширились от изумления, его рука задрожала.

— Ты, Ши Янь, ты… бесстыдница! Ты любишь своего бра…

Эти слова всколыхнули бурю. Глаза Ши Янь похолодели. В одно мгновение она выдернула из прически шпильку с жемчужиной, и ее изящная фигура метнулась вперед.

Острый холодный предмет уперся в горло Шэнь Итая, обрывая его слова.

— Ну и что? Мою жизнь спас он. И радость моя — тоже он. Раньше я согласилась на эту помолвку лишь для того, чтобы порадовать брата.

Ее голос был ледяным, лишенным всяких эмоций.

Шэнь Итай застыл. Услышав слова Ши Янь, он вдруг вспомнил, что их помолвка была устроена как раз тогда, когда глава семьи Сяо был тяжело болен, и никакие лекарства не помогали.

Проще говоря, это был брак «чунси».

Кто же согласится быть чьей-то пешкой? Неужели все это время он был лишь частью ее плана, и теперь, когда он больше не нужен, его просто выбрасывают?

Глядя на стоящую вплотную к нему девушку, от которой исходила убийственная аура, Шэнь Итай, будучи всего лишь ученым мужем, не мог сопротивляться. На его губах появилась насмешливая улыбка, и злоба поднялась в нем.

— Ха, этот хиляк! Двух невест до смерти довел, методы у него жестокие. Какая знатная девица в Чанъане захочет выйти за него замуж?

Ши Янь подняла глаза и пронзительно взглянула на него. Ее рука со шпилькой приблизила острие к его горлу еще на долю цуня. Голос ее пропитался холодом.

— Шэнь Итай, мы с братом чисты и честны. Того Сяо Ляна мне не нужно. Надеюсь, между нами больше нет никаких связей.

— Это последний раз, когда я позволяю тебе оскорблять моего брата. Если будет следующий раз, эта вещь способна пронзить плоть человека. Я заставлю тебя заплатить за свои слова.

Шэнь Итай продолжал насмехаться.

— Чисты? Одинокий мужчина и одинокая женщина живут вместе. Спроси любого в Чанъане — кто поверит?

………

Ши Янь сидела на стене в уединенном уголке храма Аньфо. Она шла сюда пешком целых два часа.

Небо было безграничным, затянутым темными тучами.

Издалека виднелись редкие огни районов Чанъаня, постепенно погружавшегося в тишину.

Вскоре из храма донеслись глубокие, перекликающиеся удары колокола и барабана.

Ши Янь спрыгнула со стены, поправив вуаль на лице. Ее прекрасное, как цветок, лицо мелькнуло на мгновение.

Пригнувшись, она пошла вдоль стены к задней горе. Каменные ступени, покрытые мхом, были скользкими, и она, придерживая юбку, шла очень осторожно.

По мере углубления в лес, древние деревья становились выше и гуще, вокруг царили тишина и прохлада, слышен был лишь шорох под ногами.

Пройдя через место, где давно не ступала нога человека, миновав десятки огромных деревьев и пройдя еще несколько десятков шагов, она вышла на открытое пространство. Перед ней появился небольшой крестьянский дворик, огороженный плетнем. Она толкнула калитку и вошла. Во дворе свободно бегали несколько белых кроликов.

Едва переступив порог, Ши Янь закусила губу. На мгновение ее охватило сомнение, но тут же она решительно шагнула вперед.

— Ты все-таки пришла.

Из бамбуковой хижины донесся тихий, рассеянный голос.

Ши Янь опустила взгляд. Этот дворик выглядел обычным, тихим и безмятежным, но вокруг ощущалось гнетущее присутствие — здесь было немало воинов-смертников, чьи боевые навыки не уступали ее собственным.

Она выпрямилась, подняла голову и, стиснув зубы под вуалью, с трудом опустилась на колени, протяжно и почтительно произнеся:

— Ваша подданная приветствует Ваше Высочество Пинъян-вана! Ваше Высочество, тысяча осеней!

— Ваша подданная готова служить Вам верой и правдой, как собака и конь, и просит лишь Вашего покровительства для главы семьи Сяо в Чанъане. Умоляю Ваше Высочество даровать лекарство.

Из хижины не ответили. Вскоре разбежавшиеся по двору кролики запрыгали к ней и окружили ее со всех сторон.