Из-за моей обиды (Часть 2)

”

Видя ее состояние — всю растрепанную и грязную — госпожа Сяо почувствовала, как у нее запульсировало в висках. Она с силой ударила ладонью по столу, шелковый платок в ее руке задрожал, указывая на Ши Янь.

— Взгляни на себя! Где хоть тень подобающей благовоспитанной девице сдержанности?

Ши Янь молча опустила голову. Такие нагоняи были для нее обычным делом. Се Жоин подошла, чтобы успокоить свекровь, поглаживая ее по спине.

— Матушка, не сердитесь. Сестрица сегодня встала пораньше, чтобы поприветствовать вас, но по дороге неосторожно упала в грязь.

Госпожа Сяо бросила на невестку холодный взгляд, ее голос звучал ровно, без гнева, но с весом.

— А ты теперь весьма гладко находишь для нее оправдания.

Се Жоин растерялась, прижимая платок к груди, и не смела больше говорить.

Суровый взгляд устремился на Ши Янь. Она услышала вопрос госпожи Сяо:

— Говори сама, где в поместье тебя видел управляющий? И где ты была прошлой ночью?

Ши Янь нерешительно теребила платье, робко пытаясь сменить тему:

— Госпожа Сяо, не гневайтесь так, это не стоит вашего здоровья. Я признаю свою ошибку, больше никогда не буду перелезать через стену. Я готова понести любое наказание за сегодняшний проступок.

Она не хотела злить госпожу Сяо, но вчера у нее действительно было срочное дело вне дома, и ей пришлось прибегнуть к этому крайнему средству.

Госпожа Сяо холодно хмыкнула.

— Даже если ты не скажешь, я все равно правды из тебя не вытяну. Но, Ши Янь, я предупреждаю тебя в последний раз: если ты снова будешь вести себя неподобающе, создавать проблемы и позорить имя семьи Сяо перед другими, то даже когда Циюань вернется, я все равно выгоню тебя.

— Матушка Чан, отведите эту позорящую семью девчонку в зал предков! Пусть как следует поразмыслит над своим поведением.

Когда Ши Янь увели, Се Жоин подошла и помогла госпоже Сяо подняться, с беспокойством сказав:

— Матушка, третий молодой господин, вероятно, вернется через пару дней. Не слишком ли сурово мы наказываем Янь’эр? В конце концов, она не кровная родственница семьи Сяо…

Госпожа Сяо махнула рукой и устало прижала ладонь ко лбу.

— И что с того? С тех пор как Циюань привез ее два года назад, сколько бед она натворила в Чанъане? Сколько знатных семей ее избегают? Сейчас твои младшие братья и сестры на выданье, репутация семьи Сяо не должна пострадать из-за нее, — вспомнив что-то, она добавила: — Пока Циюань не вернулся, скажи Сыжу, чтобы она поторопилась закончить все дела с внешними лавками. Не дай другим ухватиться за наши промахи.

Се Жоин, получив приказ свекрови, поспешно согласилась.

Стоять на коленях в зале предков для Ши Янь было делом привычным. Здесь круглый год курились благовония, сотни табличек предков стояли рядами, создавая торжественную и строгую атмосферу.

Госпожа Сяо была к ней сурова и никогда не присылала еду.

От сквозняка в зале тело пробирало холодом, к тому же мучил голод.

Ши Янь свернулась калачиком на молитвенной циновке, пытаясь убедить себя, что во сне ее ждут теплая печь, горячий суп и пирожные. В полудреме она услышала снаружи тихие шаги и приглушенные голоса. Ее слух всегда был очень острым, она мгновенно очнулась, выпрямила спину и положила руки на колени, приняв подобающую позу.

— Глава семьи, госпожа Сяо сказала, что барышня-кузина нарушила правила семьи, самовольно покинув поместье, и должна простоять на коленях в зале предков четыре часа, — Лян Сюй, склонившись, почтительно доложил мужчине в инвалидном кресле у входа в зал.

В кресле сидел мужчина, укутанный в куртку на меху. Он выглядел благородно и холодно, его глаза, словно глубокие омуты, смотрели на четыре иероглифа над входом: «Родовой зал предков Сяо».

Мужчина отвел взгляд и непринужденно спросил у стоящего рядом телохранителя с мечом:

— Давно ли зал предков перенесли из Юнчжоу в Чанъань?

— Семь лет, глава семьи.

В низком голосе мужчины в кресле послышалась легкая усмешка.

— Раз в три года все ветви рода приезжают поклониться предкам. А она, чужая по крови, бывает в зале предков чаще, чем те, кто носит фамилию Сяо.

Хотя сегодня светило солнце, холодный ветер пронизывал до костей.

— Долго стоишь?

Знакомый голос раздался позади, неторопливый, не позволяющий угадать эмоции. Он проник в зал вместе с ветром, легко коснувшись встревоженного сердца Ши Янь.

Слева сзади стояла фигура, и Ши Янь чувствовала на себе ее взгляд.

Она ущипнула затекшее, потерявшее чувствительность бедро и глухо ответила:

— Два часа и еще полторы палочки благовоний.

— За что наказана?

— Перелезла через стену, чтобы вернуться в поместье, — под пристальным взглядом Ши Янь отвечала с трудом.

— И все?

— Только это! Вчера я хотела выехать за город покататься на лошади, вернулась поздно и пришлось лезть через стену. Кто же знал, что меня поймает управляющий…

Позади раздалось протяжное «хм». Плечи Ши Янь опустились, она стиснула зубы и кулаки, прошептав почти неслышно:

— Еще… подралась.

— Ну ты даешь. Меня не было всего пять дней, а ты уже успела влипнуть в историю, — человек подошел ближе. Боковым зрением Ши Янь увидела синий халат. После долгого вдыхания запаха благовоний и свечей в зале, легкий аромат лекарств показался ей освежающим.

— Единственный внук в четырех поколениях семьи левого заместителя министра финансов. Ты избила его на улице так, что лица не разобрать.

Случись такое в обычной семье, они бы в страхе поспешили извиняться или спрятались всем домом, опасаясь мести.

Но эта «преступница» с гордым видом стояла на коленях в зале предков, с прямой спиной, не выказывая ни капли раскаяния.

Ши Янь внимательно наблюдала за ним. Он остановился рядом.

Рука затекла и сильно болела. Вытянув ее с легким хрустом, она ухватилась за край его одежды.

Глядя прямо перед собой на сотни сандаловых табличек предков, она упрямо сказала:

— Сяо Циюань, я не виновата.

— Это он первый начал оскорблять меня. Ладно бы назвал деревенщиной, но он еще сказал, что у меня скверный характер и я заслужила, чтобы семья Шэнь расторгла помолвку. Сказал, что раз меня никто не возьмет замуж, я могу пойти к нему в наложницы. Я не выдержала…

Она не договорила. Сильная, уверенная рука легла под ее локоть, помогая подняться.

— Ты не пострадала? — вставил он.

Ши Янь покачала головой. Она ждала именно этих слов от Сяо Циюаня. Уголки ее губ дрогнули, в голосе послышались неудержимые слезы — жалобные, но с ноткой непокорной гордости.

— Благородный муж решает споры словами, а не кулаками. Но я не благородный муж, слов не нашла, только кулаки немного помогли заткнуть этого мерзкого дурака.

Она яростно жаловалась, и пока говорила, ее красивые глаза наполнились блестящими слезами.

Он осторожно стер пальцем первую слезинку под ее глазом, но от этого слезы полились еще сильнее.

Сяо Циюань усмехнулся:

— Дралась ты, а плачешь тоже ты, хотя избитый не плакал.

— Потому что меня обидели, — заявила она с праведным негодованием.