Глава 5 (Часть 2)

— Вот же ж, совсем меня за простака держишь! Но такими уловками можно обмануть только новичков. Такого старого пройдоху, как я, на мякине не проведешь.

Но торговец оказался упрямцем. Услышав мои слова, он не согласился и принялся тараторить:

— Братец, посмотри внимательно, это же лучшее сандаловое дерево! Не то что в городе Линцзян, во всем уезде, наверное, мало у кого найдется мебель из сандала. Мне просто повезло, что я достал этот материал.

— Хватит нести чушь! Скажи-ка мне, сколько дерева нужно на мебель, а сколько на шпильку? Даже если это настоящий сандал, ты просто использовал обрезки, оставшиеся от изготовления мебели. Просто моей глупой жене она понравилась, так что продавай подешевле, иначе простоишь тут весь день и ни одного покупателя не дождешься.

Я бросил на торговца с квадратным лбом и маленькими глазками презрительный взгляд, надеясь, что он поймет намек.

Кто бы мог подумать, что этот тип разозлится! Он сунул руки в рукава и, закатив глаза, заявил:

— Пятьдесят медяков, и ни на один меньше! Не можешь купить — уходи подальше, не мешай другим покупателям!

Ах ты ж, твою мать! Я закатал рукава и уже собирался броситься на него, чтобы показать ему свою силу, но Линь Цинцин, стоявшая рядом, быстро положила шпильку и схватила меня за рукав.

Черт побери! Ладно, сегодня, так уж и быть, отпущу тебя, раз тут столько народу!

— Господин, эта шпилька выглядит обычно, она мне не очень нравится, пойдемте, — сказала Линь Цинцин, потянув меня за руку.

Всю оставшуюся дорогу Линь Цинцин крепко держала меня за рукав, боясь, что я вернусь и устрою разборку с тем торговцем.

— Пойдем, куплю тебе леденец! — указал я на лоток с сахарными фигурками.

Линь Цинцин покачала головой, показывая, что ей неинтересно.

Я подвел ее к лотку с игрой в кольца: — Что хочешь? Я тебе все выиграю!

Линь Цинцин поджала губы и сказала, что не нужно тратить деньги.

Ну не может быть, чтобы на всей улице, полной всякой всячины, ей ничего не понравилось!

Перед нами снова оказался лоток с украшениями. Я подтащил ее поближе и, широко взмахнув рукой, сказал: — Выбирай что хочешь! Все, что понравится, куплю!

Линь Цинцин огляделась, но снова покачала головой и потянула меня за рукав, чтобы уйти.

Я схватил красно-зеленую чжухуа с птичьими перьями и приложил к ее голове: — Смотри, как красиво! Разноцветная, такая праздничная!

— Да, красивая! Как у императрицы из оперы! — поддакнула торговка.

Но Линь Цинцин оказалась упрямой как осел. Она сняла чжухуа с головы, положила обратно на лоток, развернулась и ушла, так что мне пришлось спешно догонять ее.

После этого, будь то уличные лотки или магазины, эта упрямица ничем не интересовалась. Мне-то что, я все равно сыграл в кости, поставил на двух петушиных боях и посмотрел три представления кукольного театра будайси.

Солнце еще не поднялось в зенит, а на улице уже запахло едой, так что у меня слюнки потекли.

Я привел Линь Цинцин в чайную, где, по моему мнению, были самые большие порции, и мы сели за столик у входа.

Официант, похоже, устал за утро, в нем почти не осталось сил. Он подошел к нам и безразлично спросил: — Чай или еду? Чай есть жасминовый, маофэн, бамбуковые листья. Еда — баоцзы, лапша, гайцзяофань.

— Корзинку баоцзы, тарелку закуски и две миски каши бабаочжоу! — уверенно заказал я.

Официант скривил губы: — Каши нет, баоцзы закончились, гайцзяофань еще не готов. Есть только лапша.

Тогда зачем было перечислять все это? Ничего из того, что нужно, нет!

Я бросил на него сердитый взгляд и хлопнул по столу: — Две большие миски лапши, быстро неси!

Увидев, что официант, втянув голову в плечи, ушел, я решил, что пора действовать. Схватившись за живот, я сказал: — Цинцин, у меня живот болит, наверное, расстройство. Нужно срочно найти укромное место. Когда принесут лапшу, ешь, не жди меня! — Сказав это, я, зажав ноги, выбежал.

Хотя было время обеда, на улице все еще было много народу. Мне стоило больших усилий пробежать туда и обратно.

Когда я вернулся в чайную, Линь Цинцин палочками перемешивала лапшу в моей миске. Свою она, похоже, тоже не трогала.

— Господин, ешьте скорее лапшу, она уже совсем остыла, — она взяла чистые палочки и протянула мне.

Какая понятливая жена!

Я кивнул и принялся за еду.

Расплатившись, я повел Линь Цинцин извилистыми улочками в безлюдный узкий переулок. Прикрывая карман рукой, я с загадочным видом спросил: — У меня для тебя подарок. Угадай, что это?

Она склонила голову набок, посмотрела на меня, закусила палец. Никаких идей.

Отлично, такая реакция мне нравится.

Я выхватил из-за пазухи предмет и громко воскликнул: — Смотри! Шпилька с цветком персика!

Я знаю, что женщины, когда волнуются, могут вести себя по-разному: например, обнять меня, или поцеловать, или даже расплакаться. Однако та, что стояла передо мной, не выбрала ни один из этих вариантов.

Линь Цинцин схватила меня за руку: — Господин, скорее верните ее! Если заявят в управу, будет плохо! — сказала она с праведным негодованием.

Я чуть не взбесился: — В какую управу? Я ее купил!

— Вчера вечером отец дал вам всего десять с лишним медяков, как вы могли купить шпильку за пятьдесят? Господин, послушайте меня, верните ее, нам не нужны нечестно добытые вещи!

А она довольно много знает, даже то, что старик Ян дал мне десяток медяков.

Я вырвал руку и отступил на несколько шагов в сторону: — А ты не знала, что у меня есть свои сбережения? У меня есть деньги!

Девушка замерла, но это не помешало мне продолжить: — Я сегодня, выходя из дома, специально взял с собой все деньги, что накопил за последнее время. Я как раз думал купить тебе какую-нибудь безделушку. Что, неужели ты думала, что я стану воровать?

У меня от злости закружилась голова. Я повернулся и увидел, что Линь Цинцин покраснела с головы до ног, теребит пальцы и не знает, что делать.

Ладно, накричал на нее немного, пусть это будет ей уроком. Я уже собирался сказать что-то другое, как вдруг над головой раздался скрип "чжи-га", и из окна высунулось что-то коричневое.

Не успев подумать, я одним прыжком рванулся вперед, притянул Линь Цинцин к себе, прижался к стене, чтобы укрыться, и крепко обнял ее, защищая.

— Ш-шарах! — Огромный таз воды обрушился мне на голову. До костей! Пробирающий! Холод!