Глава 9 (Часть 1)

Несколько дней подряд Чжоу Юцай и Ци Лян что-то мастерили в доме. И вот, в тот день, когда мне наконец сняли повязку с головы, они вынесли оттуда ширму, накрытую красной тканью.

— Сегодня день рождения господина Юй, — сказал Чжоу Юцай. — Ты пойдешь со своим старшим братом и отнесешь эту ширму в уездный город Цзянпин.

Я, не раздумывая, согласился. Лишь бы не полировать гробы, а все остальное — ерунда.

И вот, еще до полудня, я уже сидел на повозке, запряженной мулом, и с ветерком ехал в Цзянпин.

В последний раз я был в городе года два-три назад. Тогда я простудился, старик Ян отпаивал меня лекарствами, но мне не становилось лучше, и он отвез меня в городскую лечебницу. Я уже тогда совсем плох был.

Тогда мне было не до осмотра городских улиц и домов, а сейчас, глядя на рестораны и харчевни, я даже немного развеселился.

Я откинулся на спинку повозки, закинул ногу на ногу и стал наблюдать, как крыши домов проплывают мимо. Прикрыл глаза… как же хорошо!

Повозка, поскрипывая, остановилась у ворот с большой вывеской, покрытой красным лаком и позолотой.

Я прищурился, пытаясь прочитать надпись: — Минсююань.

— Юйсююань, — поправил меня Ци Лян, скривив губы.

Чего смеешься? Это не мой сад, мне все равно, как он называется.

Мы сообщили привратнику, кто мы и зачем приехали, и слуга проводил нас в боковой зал, где нам предложили чай и попросили немного подождать.

Вот это я понимаю — богатый дом! Даже за доставку подарка полагается угощение.

Ци Лян сказал, что у него болит живот, и пошел искать туалет. Я сидел на стуле и гладил подлокотники. Хорошие стулья, даже подлокотники такие гладкие.

Вскоре снаружи раздались взрывы петард, и слуги начали сновать туда-сюда, таская какие-то вещи.

Я почесал подбородок. Судья Лю — настоящий ученый, даже перед обедом устраивает фейерверк.

Я еще не успел опустить руку, как в зал вошел слуга и сказал, сложив руки:

— Прошу вас пройти в главный зал и лично преподнести подарок господину.

Я так растерялся, что чуть не выронил чашку.

— Вы, наверное, ошиблись. Я просто доставил подарок, а теперь должен идти. Господин Лю слишком любезен, я не буду ужинать. Я пойду, — сказал я, вставая.

Но слуга загородил мне дорогу.

— Вы не поняли. Мой господин — господин Юй. Сегодня у него день рождения, и все гости должны лично преподнести свои подарки в главном зале.

Ничего не понимаю. Какое мне до этого дело?

— Господин Лю занят по делам, и его представляет управляющий Вань. Управляющий Вань сказал, что этот подарок особенный, и попросил мастера лично рассказать о нем господину Юй, чтобы не пропали даром старания господина Лю, — объяснил слуга, понизив голос.

Что за странные правила? Сам подарок сделать не может, только управляющего прислал. Выпендривается, что ли?

Я ничего об этом не знаю, а Ци Лян куда-то смылся. Что я ему скажу?

Не пойду!

Я про себя выругался.

Через четверть часа я все же пошел со слугой в главный зал, неся ширму.

Мы долго стояли у входа. Я не видел, что происходит внутри, но все слышал.

Какие-то богатые купцы подарили кораллы с Южных морей, какие-то чиновники из соседнего уезда — редкий женьшень, какие-то незнакомые господа — ласточкины гнезда и чай. Но самым роскошным подарком был кувшин из белого нефрита, присланный из столичной резиденции князя. Когда его преподнесли, все ахнули.

Еще через некоторое время вышла служанка и пригласила нас войти. Мы со слугой внесли ширму.

Ничего себе! Зал был полон нарядно одетых людей. Все такие чистенькие, аккуратненькие, важные.

Слуга поставил ширму и, поклонившись толстяку, сидящему на почетном месте и одетому как бог богатства, сказал:

— Подарок от господина Лю Вэньчана, судьи уезда Цзянпин! Желаем господину Юй здоровья и долголетия!

Я тоже поклонился.

— Отлично! — господин Юй радостно хлопнул себя по бедру. — Открывайте!

Слуга посмотрел на меня, и я сорвал красную ткань.

Когда ткань упала, все гости ахнули.

Господин Юй наклонился вперед, посмотрел на ширму и грозно спросил: — Что это такое?

Я обернулся… Эй! Старик Чжоу же должен был вырезать «Господина Юй, дарящего свиней»! А тут только гора и несколько домов. Что это за абстракция? Господин Юй хоть что-нибудь поймет?

Где свиньи? Куда делись свиньи?

— Господин Юй, это… э-э… «Вид на далекие горы и крестьянские дома». Желаем вам здоровья… и… долголетия, — промямлил я, выдавив из себя все свои скудные знания.

Господин Юй, как и ожидалось, остался недоволен и отвернулся: — И что с ней делать? У меня и стены есть, не нужна мне эта штука, чтобы от ветра прятаться.

Худой мужчина встал со своего места и сказал:

— Мой господин очень занят и не смог лично поздравить вас с днем рождения, просим прощения. Эта ширма сделана из Хайнаньского желтого палисандра. Такое большое изделие из палисандра — большая редкость, оно стоит целое состояние! Просим вас оценить этот подарок по достоинству.

Наверное, это и был управляющий Вань.

— Да что вы говорите? Жаль, что такую хорошую древесину испортили. Эта ваша… груша… ее ни съесть, ни надеть, ни поиграть с ней. Какое еще состояние? Кому она нужна? Только вы, ученые, в таких вещах разбираетесь, — проворчал господин Юй.

В зале раздался смех. Управляющий Вань опустил голову и сел на место.

Я же говорил, что не нужно дарить всякие там пейзажи! Даже я, немного учившийся в школе, ничего в этом не понимаю, а этот неграмотный толстяк тем более не поймет! Наверняка это Чжоу Юцай, старый зануда, решил блеснуть своей эрудицией и вместо свиней вырезал какую-то непонятную картину. И меня заставил ее описывать! Что я тут могу сказать?

— Прошу вас, молодой мастер, расскажите нам, какой смысл заложен в изображении гор и домов на этой ширме? — спросил один из гостей с веером в руке, явно желая разрядить обстановку.

Я посмотрел на него. Уже почти зима, а он с веером ходит. Выпендривается, что ли?

Я снова поклонился и сказал, обращаясь к господину Юй:

— Господин Юй, вы, наверное, не знаете, но на этой картине изображена деревня, где вы когда-то так щедро раздавали свиней.