Глава 1

Меня зовут Ян Ю. Ю, как «благословленный богами».

Старик Ян дал мне это имя не просто так. Он хотел, чтобы я был крепким, стойким, чтобы меня оберегали боги и чтобы я пережил его, дабы было кому похоронить его старые кости, а не оставить гнить в какой-нибудь канаве.

Но он просчитался. С тех пор, как девятнадцать лет назад старик Ян подобрал меня на берегу Цзялинцзян, мне была уготована судьба одиночки.

Рано или поздно я должен был отправиться странствовать по свету. Деревня Тихой Воды — слишком тесное место для такого героя, как я.

Больше всего я восхищался Ван Даху, главарём банды из Крепости Черного Ветра на горе Старого Орла.

Он так орудовал своими Парными Метеоритными Молотами, что мог одним ударом расколоть сосну толщиной с чашу.

Два года назад, когда солдаты потащили его в город на Цайшикоу для казни, я специально отправился туда, чтобы проводить его в последний путь.

В тот день Ван Даху стоял на коленях на помосте высотой в два человеческих роста, в колодках, обнимая ноги палача и рыдая навзрыд.

Хотя толпа любопытных старушек не подпускала меня ближе, чем на несколько метров, рыдания Ван Даху глубоко тронули мое сердце. Одинокий герой, лишь перед смертью показавший свою нежную сторону. Восхитительно и печально!

Позже я стал восхищаться Чжэн Эргэ, который промышлял на пристани Цзялинцзян.

Говорили, что Чжэн Эргэ был невероятно силен, с огромными бицепсами, украшенными замысловатыми татуировками лазурного дракона и белого тигра. Каждый второй вечер он со своей бандой появлялся на пристанях вдоль реки.

Никто из рыбаков не смел перечить ему, все кланялись и покорно платили дань.

Но потом один деревенский парень, работавший на реке, вернулся и рассказал, что Чжэн Эргэ — всего лишь тощий носильщик, из которого и двух фунтов мяса не выжмешь.

Я не поверил. Большой брат есть большой брат. Он подобен дракону — его редко увидишь.

Теперь о старике Яне, моем отце, Ян Хуае, деревенском враче.

За десятки лет практики он вылечил больше свиней, чем людей, поэтому некоторые длинноязыкие бабы за глаза называли его Ян Свинопас.

Поначалу старик Ян пытался спорить, но когда люди из соседних деревень все чаще стали приходить к нему лечить своих свиней, он смирился с этим прозвищем.

Ладно, ближе к делу.

Я был главным деревенским хулиганом. Все в деревне так говорили, но меня эти пустые звания не волновали.

Однако моим беззаботным дням, похоже, пришел конец. Старик Ян решил взвалить на меня жену.

Эх, все началось с того дня, когда я воровал грецкие орехи.

В тот день я взял с собой своих дружков, Хэйва и Хуанмао, и мы залезли на ореховое дерево за домом лысого Ли.

Надо сказать, лысый Ли был тот еще лентяй. Орехи на дереве полопались, и если их не собрать, ядра сгниют.

Я терпеть не могу такое расточительство. Вспомнил, чему нас учили в школе… Почесал затылок. Точно!

«Если цветок хорош, сорви его, если плод созрел, не раздумывай!»

Сегодня я преподам этому лентяю урок и покажу, что если он не будет шевелить своими руками и ногами, найдутся те, кто позарится на его добро.

Ухватившись за ствол, я начал трясти ветки, и с дерева посыпались орехи.

Хэйва и Хуанмао захлопали в ладоши и принялись собирать упавшие плоды.

Кажется, я действительно прирожденный воин. Даже не приложив и половины своих сил, я заставил старое дерево дрожать.

Я решил залезть повыше, встал на тонкую ветку и снова начал трясти.

На этот раз я приложил все свои силы, и орехи градом посыпались вниз.

Хэйва и Хуанмао визжали от восторга. Воодушевленный, я начал прыгать на ветке.

Вниз полетели не только орехи, но и листья. Я был на вершине блаженства, но вдруг ветка под моей ногой хрустнула и сломалась. Я с воплем полетел вниз.

Рядом с деревом лежал камень, который угодил мне прямо в лоб. Ай!

Я получил травму!

Хэйва и Хуанмао, мои верные помощники, хоть и были всего пяти-шести лет от роду, забыв про орехи, с криками бросились ко мне.

Но первым, кто подбежал ко мне, был лысый Ли.

Услышав шум, он выскочил из дома с кочергой в руках и ударил меня по ноге.

Я все еще не мог подняться, когда получил удар по бедру.

Но!

Я не лыком шит!

Я схватил горсть земли и швырнул ее в лицо лысому Ли. Он отшатнулся на несколько шагов.

Воспользовавшись моментом, я бросился в лес и скрылся.

В лесу было трудно пробираться, и я долго выбирался на дорогу. Выйдя на деревню, я увидел толпу людей на большой площадке для сушки.

Эта площадка предназначалась для сушки зерна, но бабы предпочитали собираться там, чтобы посплетничать.

Люди что-то оживленно обсуждали. Я вытянул шею. Эй, да это же матери Хэйва и Хуанмао!

А?

Почему они ругаются с лысым Ли?

— Ты почему моего ребенка ударил?! — кричала мать Хэйва, уперев руки в боки и держа Хэйва за шиворот. — Муж только ушел, а ты уже лезешь к нам с сыном драться! Это что, беззаконие какое-то?!

Хэйва стоял рядом с матерью, плакал, задыхаясь и закрыв глаза.

— Они… они сломали мое дерево… я… — пролепетал лысый Ли, багровея.

Не успел он договорить, как мать Хуанмао схватила его за грудки.

— Ну и что, что взяли несколько орехов? У меня есть деньги, чтобы заплатить! Зачем же бить ребенка палкой?! Если бы я не подоспела вовремя, ты бы его убил! Говори! Я этого так не оставлю! Пойдем к старосте!

Хуанмао тоже не отставал, обнимал ногу матери и вопил, поддерживая ее.

Две женщины накинулись на лысого Ли, который, будучи не красноречивым, только и мог, что оправдываться.

Окружающие тоже высказывали свое мнение, но все сходились в одном: лысый Ли — негодяй!

Ха, облезлый петух, только что ударил меня так, что я еле хожу, а теперь получил по заслугам!

— Так ему и надо! — выкрикнул я.

Наверное, без волос уши у лысого Ли были очень чуткими! Он тут же уставился на меня, глаза его налились кровью.

Благоразумие взяло верх, и я бросился бежать домой.

Лысый Ли пытался меня догнать, но не смог и всю дорогу проклинал мою мать.

Пф, моя мать бросила меня в реку девятнадцать лет назад, так что пусть ей будет плохо, меня это не трогает.

Вбежав во двор, я увидел старика Яна, который раскладывал травы под навесом. Вздохнув с облегчением, я прошмыгнул в дом, через заднюю дверь и огород выбрался на холм.

Сделав круг, я нарвал диких груш и вернулся домой.

Не доходя до огорода, я услышал плач старика Яна.

Не знаю почему, но последний месяц он часто ходил на могилу своей жены и рыдал там по полдня.

— Чжэньчжэнь, почему ты так рано ушла? Даже детей нам не оставила, что мне теперь делать?! Я знаю, ты скучаешь по мне, и я тоже скучаю! Но я пока не могу к тебе присоединиться! Ян Ю совсем один, он такой бестолковый, я не могу его оставить!

Переведя дух, старик Ян продолжал причитать: — Вот сегодня, например, Ян Ю опять набедокурил. Он сломал ореховое дерево лысого Ли, и мне пришлось заплатить ему целых два ляна серебра! А этот негодяй еще и полкорзины яиц забрал! Сколько же мои куры должны нестись, чтобы собрать полкорзины! Эти деньги и яйца достались мне таким трудом, а Ян Ю одним махом все испортил!

Ян Хуай рыдал навзрыд, слезы и сопли текли ручьем. Он вытирал их рукой и размазывал по штанам.

У меня сердце сжалось, груша застряла в горле, а волосы на затылке встали дыбом.

Наверное, старик Ян совсем свихнулся. Из-за его стенаний я три ночи не мог спать.

Мне снились кошмары, будто меня преследуют и хотят убить, потому что я остался один на этом свете.

Но на четвертый день все изменилось.

В тот день старик Ян привел домой девушку и сказал, что это моя жена, которая будет меня перевоспитывать.