Глава 6 (Часть 2)

Сегодня в грушевом саду установили сцену. На ней актриса в синем одеянии с длинными «водяными рукавами» легко танцевала, нерешительно напевая о нежных и запутанных чувствах. Внизу сидело множество женщин и детей, все с изысканным макияжем и в роскошных нарядах. Однако их мысли, казалось, были сосредоточены не на сцене, а на главном месте, расположенном ближе всего к ней.

Ли'эр выросла, став, как он и ожидал, стройной, грациозной, очаровательной и трогательной. Она сидела прямо и с достоинством, её улыбка была вежливой и уместной, словно она была изящной фарфоровой куклой с многоярусной полки в его кабинете.

Цяо Сянь подлетел к ней и увидел, как на её изящном носике выступило несколько капель пота, а руки были крепко сжаты, так что побелевшие костяшки пальцев выдавали напряжение.

— Цыц… Совсем ещё девчонка, а уже пытается подражать манерам замужней женщины, какая старомодность, — усмехнулся Цяо Сянь, коснувшись кончиком пальца её носа.

Представление закончилось, и знатные дамы одна за другой стали прощаться с матерью Ли'эр. Любопытные, презрительные, брезгливые, расчётливые взгляды наконец исчезли. Ли'эр незаметно выдохнула. Проводив вместе с матерью этих дам, она попрощалась с ней и, опираясь на руку служанки, хромая, направилась в свои покои.

На полпути она вдруг заметила, что платок, который она всё это время держала в руке, исчез. Ли'эр велела служанке помочь ей вернуться.

Едва они подошли к воротам грушевого сада, как изнутри донёсся яростный голос отца:

— Эти старые карги! Как они смеют так смотреть на Ли'эр! Завтра же прекращу с ними все дела!

— Муж мой, не горячись. Какие родители не желают добра своим детям? Тем более наша Ли'эр… в таком положении. Не вини их. Я виню только себя за сегодняшнюю глупость, поставившую Ли'эр в такое неловкое положение. Хоть она и молчит, я знаю, что ей очень горько. Я недостойна быть матерью… — Мать договорила и горько заплакала.

Отец вздохнул и обнял жену.

— Я знаю, как ты волнуешься, да и я тоже. Я лишь молю, чтобы в этом мире нашёлся кто-то, кто искренне полюбит Ли'эр. Я готов отдать всё наше состояние, лишь бы это случилось.

Цяо Сянь подошёл к Ли'эр и неожиданно увидел в её глазах печаль и вину. Он поднял руку, коснулся её волос, и в сердце вдруг возникло сильное желание — как было бы хорошо, если бы в этот момент он действительно существовал в её мире.

Ли'эр долго стояла во дворе, опустив голову, затем тихо вздохнула, отпустила руку служанки и медленно пошла обратно.

Через несколько дней её старший брат вернулся из академии домой. Сказал, что договорился с однокашниками покататься на лодке по озеру, и специально заехал, чтобы забрать сестру с собой.

Ли'эр, чтобы не беспокоить родителей, с радостью согласилась поехать с братом.

После прогулки по озеру брат привёл Ли'эр в элегантный винный дом и заказал отдельный кабинет на втором этаже.

Когда они съели и выпили половину, из соседнего кабинета вдруг донёсся насмешливый смех, смешанный с грязной бранью, которую невозможно было слушать.

— Слыхали? Тот господин, чтобы выдать замуж свою хромую дочь, придумал новый трюк.

— Какой трюк? Какой?

Говоривший нарочно сделал паузу и громко рассмеялся:

— Отдаёт всё своё состояние в качестве приданого в поисках искренне любящего человека!

Как только он это сказал, остальные ахнули и заговорили:

— Говорят, у него огромные плодородные земли, большие и малые лавки по всей стране, а самое главное — у него есть железные рудники.

— Раз так, брат Ван, почему бы тебе не послушаться родителей, не жениться на ней, а потом взять несколько красивых наложниц? Получишь и деньги, и красавиц, разве не прекрасно?

— Я тоже так думал, но эта хромая баба слишком хитра. Поставила условие: первые три года после свадьбы нельзя брать наложниц. Эх… Хоть и приданое несметное, но если мне придётся целыми днями смотреть на уродину, то даже парчовые одежды станут сетью, а изысканная еда — отрубями. Уж лучше жениться на красавице, нежной как цветок, и проводить дни в удовольствиях.

Цяо Сянь разозлился на этого человека за его болтливость и хотел было подлететь посмотреть.

Но тут раздался звук «хлоп!». Брат Ли'эр с силой ударил чашкой по столу и с потемневшим лицом бросился в соседний кабинет, чтобы разобраться с говорившим.

Ли'эр, увидев это, быстро встала и остановила его, покачав головой.

Брат с болью посмотрел на Ли'эр. Такая необыкновенная красота, а её называют уродиной. Чьи грехи из прошлой жизни навлекли на неё это несчастье?

— Брат Ван, ты не прав, — пока они стояли в нерешительности, из соседнего кабинета вдруг раздался ясный голос. — Я слышал, что хотя у той юной госпожи и есть недуг с ногой, она скромна и добродетельна, образованна и вежлива, а сердцем чиста и добра. Древние говорили: жену нужно выбирать добродетельную. Знайте, что даже самый красивый цветок когда-нибудь увянет, а добродетель — вот путь к долголетию.

После этих слов все сначала замолчали, а потом разразились хохотом, насмехаясь над говорившим.

— Брат Ду, уж не приглянулась ли тебе эта хромоножка? Хромоножка и нищий парень — неплохая пара, ха-ха…

— Как раз сможешь стать примаком, брат Ду, и не придётся больше каждый день зарабатывать гроши, сочиняя письма для других.

Тот человек не рассердился, лишь горько усмехнулся:

— Я человек низкого происхождения, как я могу быть достоин юной госпожи из знатной семьи? Господа, давайте лучше выпьем, не смейтесь больше надо мной.

Услышав это, толпа снова разразилась хохотом.

Лицо брата Ли'эр немного прояснилось, он вернулся к столу и сел. Посмотрев на застывшую сестру, он приподнял бровь и нарочито протяжно сказал:

— А как брат Ду здесь оказался? Разве он не говорил, что будет повторять уроки и не пойдёт выпивать?

Ли'эр очнулась, медленно села и, поколебавшись, наконец спросила:

— Брат, тот Ду, о котором ты говоришь, это тот, кто говорил в соседнем кабинете?

Брат подпёр подбородок рукой, в его глазах мелькнула лукавая усмешка.

— Он самый! Это мой хороший друг и однокашник по академии, Ду Хэн.

Ли'эр опустила голову и тихо сказала:

— Ох.

С того места, где находился Цяо Сянь, было хорошо видно, как на её бледных щеках расцвели два красных цветка сливы.

Цяо Сянь замер, сердце его слегка сжалось от боли.

Летний зной был невыносим. Ли'эр любила прохладу и не хотела выходить из комнаты, где стояли глыбы льда.

После полудня она уютно устроилась на кушетке и читала книгу. Цяо Сянь был рядом с ней и тоже смотрел в её книгу.

Вдруг снаружи послышались торопливые шаги, затем дверь с силой распахнулась, и в комнату, словно ветер, вбежала молоденькая служанка. Ещё не отдышавшись, она взволнованно выпалила:

— Красивый учёный по имени Ду Хэн пришёл просить вашей руки у господина!

Услышав это, Ли'эр вскочила и шагнула к выходу. Но, увидев, что служанка с улыбкой смотрит на неё, она замерла, опустив ногу. Её нежное белое лицо почему-то медленно покраснело.

В гостиной, где принимали гостей, сзади была небольшая чайная комната. Из-за летней жары дверной проём был лишь занавешен хрустальной занавеской, прозрачной, как капли росы. Цяо Сянь стоял рядом с Ли'эр и сквозь щели смутно видел четверых, сидевших за столом снаружи.

Отец, казалось, был очень рад, он смеялся и без умолку уговаривал выпить учтивого и красивого учёного. Мать постоянно подкладывала ему еду в миску, её лицо светилось нескрываемым удовлетворением и радостью. Брат, похоже, перебрал с вином, обнимал учёного за плечи и, заплетающимся языком, называл его «хорошим зятем».

Щёки Ли'эр пылали, словно первые распустившиеся весной красные пионы, невыразимо прелестные. Цяо Сянь улыбнулся, его сердце тоже наполнилось радостью, словно девушка, которую он знал с детства, нашла своё счастье. Но если вдуматься в эти чувства, в них была и примесь лёгкой грусти, которую он не хотел никому показывать.

Эта хорошая девушка наконец-то нашла своё счастье.

Цяо Сянь поднял рукав, чтобы вытереть влажные уголки глаз, но перед глазами вдруг потемнело. В нос ударил густой дым, заставив его сильно закашляться.

В одно мгновение в уши ворвались звуки плача, похоронной музыки суоны, чтения сутр и звона колокольчиков.