Глава 1

Меня зовут Цзю Янь.

Старик рассказывал, что в тот день, когда он подобрал меня в пригороде Дунцзяо, трава цзиньцао колыхалась, предвещая скорый приход сезона Байлу.

Когда он впервые услышал слабый шорох у дороги, то подумал, что это какая-то дичь. Обрадовавшись, что сегодня вечером сможет полакомиться ароматным жареным мясом, он раздвинул заросли травы, доходившие до колен.

Но, к его удивлению, там оказался младенец в пеленках.

Говорят, что хоть я и была совсем маленькой, но уже умела себя вести. Я не плакала, как другие дети, а, улыбнувшись ему, пускала пузыри. Поэтому Старик, хоть и был разочарован, но проникся сочувствием и обменял все свои мелкие монеты, которые припас для покупки вина, на коровье молоко, которого мне хватило на несколько дней.

В то время для него это было очень ценной вещью.

Даже сейчас, когда Вэй Цзысюань ведет себя крайне расточительно, ежедневно приказывая использовать его для купания своей Красавицы Лань, чтобы та поддерживала свою кожу нежной.

Что касается прошлого Старика, то в Лояньчэне уже никто не может сказать точно.

Да Дин, продавец пирожков из западного переулка, говорил, что он был из богатой семьи, которая позже пришла в упадок. Но Шестая Тетушка с восточной улицы с этим не согласна. Она говорила, что Старик был благородным разбойником и имел некоторую известность в Цзянху, но потом столкнулся с заклятым врагом, потерял все свои силы и оказался в таком положении. А парень из лавки вонтонов у дороги говорил, что Старик в молодости был повесой и растратил целое состояние на куртизанку. К несчастью, он связался не с той женщиной: она обманула его вместе со своим любовником, а чтобы избежать преследования, приказала своим людям сломать ему ногу.

В общем, историй о Старике хватит на три дня и три ночи, но ни одна из них не кажется правдоподобной.

Хотя у Старика и не было много денег, но с детства я жила с ним довольно хорошо.

Хоть я и донашивала одежду одних и обувь других, но, по крайней мере, меня любили. Что уж говорить, даже когда я шла на улицу поесть лапши, мне всегда доставалась порция с самым большим количеством говядины.

А теперь, когда я вышла замуж за Вэй Цзысюаня, все вроде бы хорошо, но другие люди в поместье могут издеваться надо мной, как им вздумается.

Помню, когда я только вошла в поместье Вэй, одни только эти сложные и утомительные правила этикета доставили мне немало хлопот, и я, конечно, совершала поступки, которые считались недостойными. Вэй Цзысюаню очень нравилось смотреть, как меня дразнят завистливые служанки, и я, проглотив обиду, не могла никому пожаловаться. Его самодовольный и ребяческий вид был просто смешон, и в нем не было и следа той элегантности, о которой говорили в народе.

Из этого можно сделать вывод, что слухам нельзя доверять.

Он прекрасно знал, что я не могу сопротивляться.

Ладно, признаю.

Я виновата в том, что та, кого он так сильно любит, стала всего лишь безымянной гостьей, живущей в Ваньсянъюане.

Но такова жизнь, нужно покоряться судьбе.

В самиздате, который тайком раздобыл Чжан Тао, главные герои были разлучены с такой жестокостью, что я искренне считаю, что нынешние страдания Вэй Цзысюаня не стоят и выеденного яйца. Неужели он должен при каждой встрече со мной выходить из себя, бить посуду и поднимать шум на весь дом?

Хоть я с детства и не была особо амбициозной и не тратила деньги на изучение Пятикнижия в частной школе, но о своих стремлениях я все же могу сказать: я хотела путешествовать по Цзянху вместе с Чжан Тао.

Поэтому я считаю, что он не единственный, кто пострадал от этого брака, свалившегося как снег на голову.

Но Вэй Цзысюань очень хитрый.

Пользуясь тем, что находится на своей территории, он крепко держит инициативу в своих руках и при каждой встрече со мной в поместье устраивает сцены, как будто он один пострадал, из-за чего мне становится очень стыдно. К счастью, позже Чжан Тао сказал, что репутацию нельзя ни съесть, ни выпить, и она не обеспечит мне спокойную жизнь, так что не стоит о ней беспокоиться.

В конечном счете, все это говорит о том, что Вэй Цзысюань очень мелочный человек.

И это при такой прекрасной внешности. В день нашей свадьбы Су Си, жившая через улицу, плакала так, что ее глаза распухли и стали похожи на два персика. А другие говорили, что слез, пролитых девушками Лояньчэна в день свадьбы Вэй Цзысюаня, хватило бы, чтобы наполнить реку за городом.

Хотя я и знала, что эти слова преувеличены, но все же верила им.

После свадебной церемонии я несколько месяцев боялась выйти за пределы поместья Вэй, опасаясь, что меня кто-нибудь побьет.

Видит небо, все это несправедливо.

Этот бедный молодой господин Вэй, которого я якобы обидела, каждый час проводил со своей нежной Красавицей Лань, утешая ее. Наверняка, в порыве чувств они проклинали меня за то, что я разлучила влюбленных.

Старик часто тыкал в меня пальцем и ругал, говоря, что эта сделка обернулась большим убытком и что я опозорила его.

С детства я во всем слушалась его, но в этот раз ослушалась, и даже большая палка не смогла остановить меня от прыжка в эту яму.

Старик злился три дня и три ночи и не пускал меня на порог своего дома.

Я знаю его.

Когда я послушно стояла снаружи, голодная и холодная, Старик сидел дома и грустил. Он злился не на меня, он просто злился на себя за то, что ничего не мог поделать.

На самом деле, я тоже.

В той ситуации, даже если бы я уперлась и не захотела прыгать в эту яму, нашелся бы кто-то, кто подтолкнул бы меня сзади.

Но сейчас, если подумать, я все же жалею.

Хоть Матушка Вэй и очень добрая свекровь, но муж у меня ужасный. Кроме того, когда я выходила замуж, у меня были свои, пусть и невысказанные, мысли, поэтому иногда я чувствую себя неловко.

Поэтому сегодня, чувствуя себя неловко, я, как обычно, выскользнула через задние ворота поместья Вэй, чтобы поискать развлечений снаружи.

У задних ворот дежурил старик Ван.

Я встретила его, когда его выгнала из дома злая невестка в канун Нового года, и он целый день сидел на улице и плакал. Позже я устроила его на эту должность привратника. В конце концов, у Вэй Цзысюаня огромное состояние, а Матушка Вэй сама по себе очень добрая, так что это было несложно. Но, как ни странно, сын и невестка старика, услышав об этом, пришли просить прощения.

Если бы они действительно раскаивались, то ладно, но через пару фраз они начали требовать у старика его мизерную месячную плату.

Не выдержав, я, подражая соседке А Ван, отругала их так, что они, поджав хвосты, убежали и больше не появлялись.

После этого моя репутация взлетела до небес.

Старик Ван, естественно, стал еще больше благодарен мне.

Если кто-то говорил при нем обо мне хоть одно плохое слово, он всегда яростно защищал меня, и со временем у него появился упрямый характер.

А девушки Лояньчэна, которые наблюдали за этой сценой, стали еще больше грустить. Все вздыхали о том, что такой прекрасный, как нефрит, господин Вэй был вынужден жениться на такой сварливой женщине, как я, и что им невыносимо больно.

И поэтому все заявили, что больше не верят в счастливый конец.