Глава 2. Подозрения (Часть 2)

Сюэ Цзиньянь взяла Сюэ Цзиньсю за руку и подмигнула ей.

Сюэ Цзиньсю очень хотелось ответить сестре ободряющей улыбкой, но она не могла…

Глупенькая Сюэ Цзиньсю могла лишь продолжать смотреть в пустоту и послушно стоять.

Сюэ Цзиньянь вздохнула, пробормотав про себя: «А Сю все такая же… Что же с ней будет дальше?»

Сюэ Цзиньсю и не подозревала, что ее родная сестра беспокоится о ней. Занавеску у входа подняли, и служанка доложила о приходе старшей госпожи Цинь.

Хотя Кун и отдавала предпочтение Минь, право управления домом она все же доверила Цинь, ведь та была старшей невесткой старшей ветви семьи.

К тому же, семья Сюэ была купеческой. Несмотря на огромное состояние, богатство, позволявшее считаться первыми в округе, и даже купленный почетный титул, они все же не принадлежали к настоящей чиновничьей знати.

Цинь же была дочерью чиновника, пусть и всего лишь тунпаня шестого ранга, да еще и рожденной от наложницы. Тем не менее, не считая богатства, ее брак с представителем семьи Сюэ считался неравным — она вышла замуж за человека ниже по статусу.

Именно поэтому Кун считала, что нельзя позволять другим смотреть на их семью свысока. Когда старшая невестка вошла в дом, управление хозяйством, естественно, перешло к ней.

Однако Кун проявила предусмотрительность: ключи от кладовых и казны остались у нее. Если Цинь требовалось взять сумму, превышающую пятьсот лян серебра, она должна была сначала доложить свекрови.

За Цинь следовала ее старшая дочь, Сюэ Цзиньюй. Она тоже училась у матери управлять домом. Ежедневными обедами в Зале Долголетия и Благополучия распоряжалась Цинь, и теперь Сюэ Цзиньюй помогала ей и училась.

Сюэ Цзиньюй было тринадцать лет, она уже превратилась в стройную и грациозную девушку. Сюэ Цзиньсю невольно вздохнула про себя: «Как же рано взрослеют девушки в древности».

Поприветствовав старших, Сюэ Цзиньюй подошла к Сюэ Цзиньянь и спросила: — Слышала, А Янь недавно начала учиться готовить?

Сюэ Цзиньянь очень не любила эту старшую кузину. Если они встречались в саду, то обменивались лишь кивками.

Поэтому Сюэ Цзиньянь просто хмыкнула и замолчала.

Сюэ Цзиньюй продолжила: — Тогда, А Янь, будь осторожнее. Там беспорядок, не поранься. Руки для нас, девушек, очень важны. Если обожжешься или случайно порежешься, слуг накажут, да и тебе будет больно.

Цинь взглянула в их сторону и сказала: — А Юй, раз уж ты беспокоишься о сестре, то лучше расскажи ей, на что следует обратить внимание на кухне. В конце концов, ты уже давно этому учишься.

Кун приподняла веки и тихо произнесла: — Некоторые вещи не объяснишь в двух словах. Давайте лучше поедим, не то дети проголодаются.

Улыбка на лице Цинь застыла, но она тут же поднялась: — Старая госпожа права.

Все окружили Кун и помогли ей сесть за стол.

Фан слегка выдохнула с облегчением: слава богу, на этот раз обошлось без разговоров о наложницах.

Стоявшая рядом Минь, глядя на лицо Цинь, внутренне ликовала: «Вот тебе, выскочка! Хех, жаль только, что старая госпожа тебя не жалует! Подумаешь, управляешь домом! Я, Минь, еще в родительском доме была отличной хозяйкой, а ты тут пришла красоваться!»

Невестки стояли поодаль, соблюдая правила этикета. Впрочем, Кун не была особенно придирчивой свекровью. Она позволила им взять немного еды, налить суп, и, убедившись, что все ведут себя чинно, разрешила сесть.

Изначально в семье Сюэ не было правила молчания за едой. Но с тех пор, как в дом вошла Цинь, Кун, желая показать, что их семья тоже обладает глубокими традициями и строгими правилами, ввела это правило для сыновей и слуг.

Пришедшие позже Фан и Минь, естественно, также следовали этому правилу.

Сюэ Цзиньсю находила такие обеды невероятно скучными и снова с тоской вспоминала свою прошлую жизнь.

Сюэ Цзиньянь сидела рядом и время от времени поглядывала на младшую сестру. Заметив, что та слишком замечталась, она легонько толкнула ее, чтобы та не нарушила этикет перед Кун.

Сегодня за обедом отсутствовали сводные сестры, рожденные от наложниц.

Две дочери из старшей ветви семьи, как говорили, заболели, но кто знает, правда ли это. Сюэ Цзиньсю помнила, как они отобрали у маленькой А Сю тряпичную куклу, а потом еще и наябедничали на нее.

Сводная сестра Сюэ Цзиньсю из второй ветви действительно болела. Что касается третьей ветви, то Минь вышла замуж всего год назад и уже родила двух крепких мальчиков, так что Кун пока не собиралась подселять наложниц в их дом.

Обед прошел в тишине, как обычно, без каких-либо происшествий.

Однако Сюэ Цзиньсю помнила слова Си Цю. Если бы в Лянчжоу действительно что-то случилось, эти госпожи наверняка бы знали. И как бы хорошо они ни владели собой, они не смогли бы сохранять такое спокойствие.

Судя по всему, ее так называемый отец все еще в безопасности.

Если бы с ним что-то случилось, жизнь ее так называемой матери Фан в поместье Сюэ стала бы еще тяжелее.

К сожалению, способность Сюэ Цзиньсю исполнять желания силой мысли была практически нулевой. После еды все прополоскали рты и снова принялись беседовать с Кун.

Хотя Фан старалась молчать, Кун обратилась к ней: — Жена второго сына, ты должна подумать и о втором сыне.

Сердце Фан сжалось. Ну вот, началось!

Кун прищурилась: — Посмотри на его старшего и третьего братьев. Как ты можешь спокойно смотреть на то, что второй сын остается без наследника!

Фан поспешно опустила голову и тихо проговорила: — Это вина невестки.

Кун оставалась невозмутимой и уже собиралась указать на свою старшую служанку, как вдруг во двор вбежал главный управляющий Ли Лянцай, не удосужившись даже вытереть пот со лба!

Лицо Кун мгновенно помрачнело!

— Старая госпожа, второй господин… второй господин вернулся!

Сердце Сюэ Цзиньсю екнуло.

Фан обрадовалась больше всех. Ее муж отсутствовал почти месяц, и его возвращение было доброй вестью.

Но радость была недолгой. Ли Лянцай продолжил: — Он… он весь изранен! Во внешнем дворе! Старший господин уже послал за лекарем! Ста… старая госпожа, вам нужно пойти посмотреть!

— Чт… что?! — У Кун зазвенело в ушах, и три невестки тут же подхватили ее под руки.

К счастью, Кун всегда отличалась крепким здоровьем и смогла устоять на ногах. Дрожащими руками она пролепетала: — Юнъ… Юнъянь… он… он…

Фан, охваченная тревогой, тут же сказала: — Пойдемте скорее во внешний двор, здесь все равно ничего не ясно!

— Да! Да! Вперед, быстрее! — Кун тоже пришла в себя и зашагала к выходу.