Глава 7 (Часть 2)

Цзиньчжу и Иньчжу были особенно опечалены. После того, как все встали, они снова поклонились Нажэнь.

— Госпожа… Не останавливайте нас. Это последний день рождения, который мы празднуем с вами, и последний раз, когда мы кланяемся вам в этот день.

— Желаю вам долгих лет жизни, исполнения всех желаний, многочисленных детей и внуков, счастья и здоровья, — сказала Цзиньчжу со слезами на глазах.

— Желаю вам найти хорошего мужа, быть здоровой и счастливой, чтобы у вас рождались один за другим маленькие принцы, а дети и невестки были вам послушны и почтительны! — добавила Иньчжу.

— Что за поздравления такие? — Нажэнь, слушая их, не знала, плакать ей или смеяться. Она сама помогла им подняться. — Если у вас все будет хорошо за пределами дворца, то и у меня здесь все будет хорошо.

— Они просто выражают свои истинные чувства, — улыбнулась Цюнчжи. — Это искренние пожелания Цзиньчжу и Иньчжу.

Нажэнь выпила чаю с молоком и съела несколько пирожных в своих покоях, чтобы немного подкрепиться, прополоскала рот и отправилась в главный зал.

Как только она вышла из бокового зала, то увидела Сумалу, которая ждала ее в коридоре. Заметив Нажэнь, она слегка улыбнулась и, присев в легком поклоне, сказала:

— С днем рождения, госпожа! Желаю вам процветания и благополучия, словно цветущая сюаньхуа, и долгих лет безмятежной жизни.

— Не стоит, — Нажэнь поспешила к ней и поддержала ее. — Вы не должны кланяться мне. Это слишком большая честь для меня.

Сумала, улыбаясь, похлопала ее по руке и, взяв под руку, повела внутрь.

— Тайхуантайхоу встала еще до рассвета. Она уже зажгла благовония в буддийском храме и велела приготовить все для ритуала «кэ бобо тоу». Сегодня выходной день, так что император тоже должен прийти рано.

Нажэнь вошла в главный зал и увидела Тайхуантайхоу, сидящую на кан в дальней комнате. Она перебирала четки, прикрыв глаза, но, услышав шаги Нажэнь, открыла их и посмотрела на девушку.

В честь дня рождения У-мама уговорила Нажэнь надеть праздничное платье — ярко-красный халат с круглым воротом, расшитый золотыми нитями и украшенный жемчугом в виде цветков китайской яблони. Под ним была надета светло-серая блузка с высоким воротником и неброским цветочным узором. На шее Нажэнь был завязан пышный бант из бледно-желтой шелковой ленты, которая плавно спускалась до самого подола юбки. Украшавшие ленту жемчужины и нефрит переливались при движении, создавая очень красивый эффект.

Волосы Нажэнь были уложены в аккуратную круглую прическу, в которую была воткнута золотая шпилька с подвесками в форме цветков китайской яблони, украшенных агатом. Прическу дополняли две небольшие шпильки с жемчугом, а в ушах у Нажэнь были серьги с жемчужными подвесками и агатом. Золотые лепестки, обрамлявшие агат, красиво блестели в лучах солнца, подчеркивая насыщенный красный цвет камня.

— Прекрасно! Сегодня ты выглядишь просто очаровательно, — сказала Тайхуантайхоу, когда Нажэнь подошла и поклонилась ей. Она сама наклонилась, чтобы помочь девушке подняться. — Ты стала на год старше. Желаю тебе крепкого здоровья и благополучия. Тогда я смогу спокойно смотреть в глаза твоему отцу и матери.

Нажэнь, улыбаясь, слушала ее. Тайхуантайхоу заметила на ее запястье красивый браслет из коралловых бусин, оправленных в филигранное золото.

— Это, должно быть, новый подарок от твоего брата с юга, — сказала она. — У него только одна сестра, и он отправляет тебе во дворец все самое лучшее. — И добавила: — Этот бант тебе очень идет. Я видела, как так одеваются столичные барышни, но никто не выглядит так мило, как ты.

— Бабушка, если вы будете продолжать в том же духе, наша госпожа совсем засмущается, — с улыбкой сказала У-мама.

— Я говорю правду, — с лица Тайхуантайхоу не сходила улыбка с того момента, как Нажэнь вошла в зал. Она ласково усадила девушку рядом с собой на кан. Именно эту картину увидела Тайхоу, когда вошла.

— Ну и ну, какие нежности! — воскликнула Тайхоу. — Я встала ни свет ни заря, чтобы поздравить кое-кого с днем рождения. В этом году я сама пришла к ней, а в следующем, интересно, она мне поклонится?

В ответ Нажэнь прижалась к Тайхуантайхоу и, схватив ее за рукав, с наигранной обидой сказала:

— Бабушка, посмотрите! Тайхоу снова меня дразнит!

— Хорошо, хорошо, я за тебя заступлюсь, — Тайхуантайхоу, едва сдерживая смех, бросила на Тайхоу строгий взгляд. — Садись уже. Только вошла и сразу начала дразнить Нажэнь. Ай-яй-яй.

— Вы с ней заодно, а я, выходит, злодейка, — со вздохом сказала Тайхоу.

Как и говорила Сумала, сегодня был выходной, и Канси пришел рано.

Три поколения императорской семьи зажгли благовония, повесили занавес и совершили ритуал «кэ бобо тоу». После этого Тайхуантайхоу, Тайхоу и Канси собственноручно перенесли шесть тарелок с различными лепешками на низкий столик.

— Мы сегодня обойдемся без церемоний, — сказала Тайхуантайхоу. — Поедим прямо здесь, за столиком. Нажэнь, садись рядом со мной.

— Не смею, — поспешила ответить Нажэнь. По традиции, после ритуала «кэ бобо тоу» семья делила между собой лепешки. Негоже ей сидеть рядом с Тайхуантайхоу.

— Садись, — сказал Канси. — Сегодня твой день рождения, я уступаю тебе место.

Он намеренно завел разговор о порядке рассадки. По правилам этикета, рядом с Тайхуантайхоу должен был сидеть он.

— Садись, — Тайхуантайхоу взяла Нажэнь за руку и распорядилась: — Подавайте. Уюньчжу, Сюань Е, садитесь. Сегодня семейный ужин, не стесняйтесь.

Нажэнь, видя такую настойчивость Тайхуантайхоу, догадалась о ее причинах. Она почувствовала одновременно и смущение, и благодарность.

Как же ей повезло, что в этом чужом мире, за сотни лет до ее рождения, кто-то так искренне заботится о ней, а за тысячи ли отсюда ее родные скучают по ней.